Нагая мишень

— Заскочу в номер за сигаретами.

Понятное дело, что мы разговаривали на итальянском, а сигареты лежали у меня в кармане. Когда я вошел, Мариса осталась в коридоре.

Двери в номер я оставил широко открытыми.

— Погляди, — позвал я с балкона, — какой тут замечательный вид!

— Точно такой же и из моего окна, — ответила Мариса из коридора.

— Ты не зайдешь на минутку?

Я налил в два стакана апельсиновый сок, допил остатки виски прямо из бутылки и закурил.

— Долго ты там? — сердитым голосом отозвалась девушка. — Бери сигареты, и пошли уже.

«Нехорошо», — подумал я. «Она слишком осторожничает. Может быть тяжко. Что делать?»

— Антонио…

— Слушаю.

— Если тебе так нравятся виды, можем пойти в кафе на вершине «Голоса Тишины».

Я махнул рукой.

— Согласен.

Мы отправились на двадцатый этаж. Мариса была права. С высоты крыши небоскреба можно было увидеть намного больше, чем из окна гостиничного номера: полную панораму острова и округи. Больше двух часов мы болтали над двумя порциями мороженого. В роли шпиона я чувствовал себя не самым лучшим образом. Девушку я ни о чем не спрашивал, потому что она сама много рассказывала о себе. Ей было двадцать шесть лет, жила с родителями в Милане и работала там продавщицей в универмаге. Из описания ее материального положения следовало, что Мариса не замужем, но у нее был ребенок — двухлетняя девочка. Про дочку она тоже много и охотно рассказывала.

«Нет, это не она», — подумал я в какой-то момент. Хотя, кто знает? Что на ее месте выдумала бы настоящая террористка? Несколько раз Мариса спросила у меня про какие-то подробности из жизни и про ближайшие планы нашего ансамбля. Я выкрутился общими фразами.

Слушая Марису, я глядел вдаль: на востоке — за мысом Кампанелла — лежал городок Сорренто; сразу же над северным горизонтом, словно узенькая серебристая полоска на синем фоне — блистал далекий мираж Неаполя, а на пол пути между ними маячил окутанный облаками величественный силуэт Везувия.

В шесть вечера дежурящий в кафе агент дал мне незаметный знак, чтобы я подошел к нему. Я поднялся из-за стола под предлогом оплаты счета. Когда я подошел к итальянцу, тот сообщил, что девушки из номера 0216, которые узнали нас в холле еще до полудня, сейчас гуляют на террасе и в любой момент могут войти в кафе.

Он разговаривал на ломаном английском, так что поначалу я не понимал, к чему он ведет.

— Говорите по-итальянски.

— Будет лучше, если они не увидят вас в компании другой женщины, поскольку двойная игра крайне усложняет у нас матримониальные планы. Итальянки очень ревнивы!

«Действительно, — подумал я без особой охоты. — Ими тоже вскоре придется заняться». Возвращаясь к столику, я вспомнил их не слишком-то притягательные фигуры.

Марисе я сообщил, что мне нужно позвонить по весьма срочному делу.

— Какой-нибудь женщине? — недоверчиво спросила она.

— Нет, нашему импресарио.

— О! Вы, случаем, не будете выступать в Италии?

— Не исключено. Собственно говоря, именно сейчас ведутся переговоры. Я буду звонить из номера, поскольку это может занять много времени.

Перед дверями лифта Мариса помялась и неожиданно спросила:

— А мне можно послушать?

— Как торгуются мужчины?

— Это должно быть интересно.

— Конечно! Приглашаю тебя к себе на апельсиновый сок.

«Интересные вы ребята, — подумал я про себя по дороге в номер. — Сначала нужно сходить с вами в кафе, чтобы у вас появилась иллюзия, будто бы заключенное знакомство — благодаря порции мороженого — перешло в более доверенные отношения.

Нузана в номере не было. Когда мы вошли, я тут же закрыл дверь на ключ, чего Мариса не заметила. Я поднял трубку телефона. Когда я уже набрал номер «Бриллиантового Поместья» до меня дошло, какие направления и скорости необходимо придать всем нашим усилиям, чтобы расшифровать всех этих женщин еще перед тем, как произойдет взрыв водородной бомбы. На длительный флирт времени просто не было: мужчина или женщина — если вообще доверит кому-либо какую-нибудь тайну — скорее всего, выдаст ее в постели.

Трубку поднял Мельфеи.

— Наконец… — сказал он по-английски. — Ну… что там?

— Так вы уже переговорили? — спросил я по-итальянски.

— Нет. А с кем? Мы уже часа два ждем вас.

— Так сколько?

— Не понял.

— По-моему, вы потеряли в этом счете один ноль.

— Какой еще ноль?

— Мало.

— О чем вы говорите?

— Нет, такой контракт мы не подпишем.

— Синьор Антонио, вы, случаем, не перегрелись на солнце?

— Выходит, итальянское телевидение за выступление артистов, пребывающих в отпуске, может предложить только эту мелочь? Для меня эта сумма не слишком круглая! Я спрошу у Нузана. Сейчас же я провожу время в приятной компании и не собираюсь, чтобы моя подружка скучала по причине отсутствующего нуля. Мы подойдем к вам завтра, около девяти.

И я повесил трубку.

— И часто ты проводишь время в приятной компании? — заинтересовалась Мариса.

Меня удивил этот вопрос, поскольку я ожидал другого: «Сколько?».

— Редко, — ответил я. — Потому и рад, что познакомился с тобой. Ты очень милая и приятная женщина.

— Правда?

Мариса и вправду мне нравилась. Я уселся рядом с ней. У нее были карие глаза. Когда же я попробовал поцеловать ее в губы, девушка отпрянула от меня и встала. Краем глаза я глянул на часы.

— Ты любишь при свете или в темноте? — спросил я.

— Что в темноте?

Я опустил штору.

— Послать?

— За кем ты хочешь послать?

— Не «за кем», а «что», — указал я на кровать.

— Ты идешь спать?

— Так не сам же!

Я недоумевал: откуда у нее взялся ребенок. Мариса удивленно глядела на меня.

— Как ты это себе представляешь?

— Обычно: мы раздеваемся…

— Погоди, погоди, — она погасила сигарету в пепельнице. — Я с тобой?

— Нет: ты со мной.

— С чего это тебе пришло в голову… будто бы я могла вот так… просто…

— А что ты сама говорила два часа назад, там — возле телевизора? Что о сексуальных проблемах следует говорить открыто!

— Говорить и решать их…

— …это две разные вещи, — закончил я. — Поэтому, не будем больше разговаривать. Давай решим эту проблему молча.

До сих пор Мариса была серьезной, а сейчас рассмеялась.

— Но ведь тут нет никаких проблем.

— Так лучше!

Я поднялся, чтобы начать действовать.

— Только не пялься на меня, — шепнула девушка.

Она уже расстегивала блузку. С самого начала я был мягким, и решил выдержать деликатность своего чувства к Марисе до победного конца. Поскольку она отвернулась лицом к стене, я тоже тактично не стал подглядывать: и в этой фазе ухаживания я проявил всю свою культуру.

— Ну что, кто скорее? — предложила она у меня за спиной.

— Идет! — принял я вызов и тут же сорвал с себя рубашку и брюки. — Я готов!

— Тогда забирайся под одеяло, а не то замерзнешь, — бросила Мариса по дорогк к двери. — Спокойной ночи!

Она была полностью одета. Повернула ключ в замке и вышла.

Я не сразу взялся за подсчет собственных ошибок. Вначале посчитал бутылки: в одной осталось немного виски, две другие отправились с нами в номер 1507, а четвертая куда-то пропала. Наверное, Мариса забрала ее со стола, чтобы заправить Ибрагима.

Допивая остатки из первой бутылки, я интенсивно гляделся в зеркало. При случае я выдумывал разные названия для фигуры, что сидела напротив. Я был в хорошей форме, потому в голову мне приходило множество очень точных эпитетов. Вот только прозвища «хам» я никак не мог применить по отношению к себе, и как раз это обстоятельство доводило меня до отчаяния. Чтобы хоть немного утешиться, я рассматривал возможности скрещения осла с бараном, но не был уверен, что несчастный плод такого мезальянса поведет себя в подобной ситуации столь же глупо. К счастью, перед восемью вечера я очнулся от задумчивости, поскольку по причине отчаянных сомнений мог бы потерять бесплатный ужин.