Страница 147 из 169
— Эх, правитель, — какое-то время спустя негромко сказал Жировит пожилой мужчина, крепкий, как и все восуры, с рыжими тронутыми сединой волосами и бородой и серо-зелеными глазами, — Хоть и начался великий праздник масляница, а в народе гуляний нет, сам небось заметил проезжая по городу, — Жировит помолчал, тяжело вздохнул, и глянув на наследника продолжил, — Хорошо, что вы с наследником прибыли, люди сегодня вас как увидели, сразу повеселели.
— Что ж, Жировит, сейчас война на носу, не до веселья, вот победим нагаков, тогда и погуляем, отметим нашу победу и встретим Богиню Живу, — ответил правитель и потер пальцами висок.
— Охо. хо, — опять начал Жировит, когда увидел, что правитель положил ложку, а наследник, тихо сидевший около пустого блюда так ни к чему и не притронулся, — Надо тебе правитель наверно доложить обо всем, что я знаю… Ходили мои лазутчики вновь к нагакскому стану, говорят, что воины прибывают все время и их там уже очень много, но бека Туруса пока нет. Приказывает там всем человек похожий на того колдуна, о котором ты писал мне…, как же его зовут, — задумавшись протянул Жировит, — Ах, да Нук, имя то не наше не восурское. Да, приказывает там этот Нук, да ходит с ним юноша, — воевода скрипнул зубами и добавил, — И говорит Нук, что этот юноша твой сын Эрих, который перешел на сторону нагаков и ненавидит Восурию и желает победы беку Турусу. И этот юноша точно твой сын Эрих потому, как мой лазутчик Истом, да ты его знаешь он презжал не раз к тебе во дворец правитель… Так вот Истом узнал Эриха, это точно он, — Жировит замолчал, а потом сказал, — Я то может и пойму правитель, а, что народ скажет…
— Жировит, — внезапно встрял в разговор Святозар, — Надо будет, я народу все объясню…
— Что же ты интересно скажешь наследник, — поинтересовался воевода, — Людям то тяжело понять, как может сын правителя воспитанный им стать подлым предателем…, ведь все знают, что Эрих рос с отцом своим, в отличие от тебя. Что ж, люди думают так, каков правитель, таков его сын.
— Это ты так думаешь Жировит или люди, — вдруг резко выкрикнул Святозар, и вскочил со своего сиденья. В тот же миг в гриднице воцарилась тишина, все уставились на наследника, но он слов-но не видя этого, еще громче закричал, — Слышишь, не смей так говорить про моего отца, ты ничего не знаешь и судить не можешь. Да, и еще…, еще, — это ты правильно заметил каков отец, таков и сын… Погляди на меня Жировит- это я наследник престола, я а не Эрих, я сын Ярила и потомок Богомудра, и я ни кому ни позволю оскорблять моего отца.
Святозар развернулся, и толкнул сиденье так, что он, загромыхав, отлетел в сторону, а потом, тяжело ступая, вышел из гридницы и с такой силой, стукнул дверью, что старый дом Жировита заходил ходуном. Лицо Святозара горело от гнева, его била мелкая дрожь, а обидные слова жгли душу, он почти выскочил на двор, и, позвав слугу, потребовал своего коня. Не успел он сесть на коня, как из дома выскочил Стоян, подбежал к Святозару и схватил его за руку:
— Святозар, погоди, погоди… Ну, чего ты, чего… Что Жировит сказал, как тебя обидел… Ну, остынь же, остынь. Правитель расстроен твоим поведением, зовет тебя, ну не уезжай, ради отца, пере-силь себя. Я тебя понимаю, понимаю, друг… Но ты отца своего пожалей, останься…
— Нет, Стоян, не останусь… Еще мгновение и я бы разорвал этого Жировита за моего отца…, разо-рвал, — тяжело задышав ответил Святозар, и, высвободив руку сел на Снежина.
— Позволь я тогда с тобой поеду, Святозар? — придерживая Снежина за уздцу, спросил Стоян.
— Хочешь поезжай, но только ничего не говори, молчи… Мне надо подумать, — ответил Святозар и тронул коня.
Он выехал со двора на улицу, и остановился, ожидая друга, некоторое время спустя подъехал Стоян и подал ему куртик потому, как разгневанный Святозар даже не взял верхнюю одежду. Наследник одел куртик, но даже не застегнул, и, тронув Снежина в сопровождении Стояна молча, поехал через город к стану. В Лебедяне наступила уже весна, и на дворе было очень тепло, сразу чувствовалось, что это южный город. Солнце светило повесеннему нежно согревая землю, снег уже растаял, и только кое-где еще лежали небольшие бурые кучи. Святозар был очень расстроен, и чтобы не думать о той грубости, что позволил себе в отношении к старшему, думал об Эрихе…
Солнце клонилось к закату, когда они подъехали к стану и спешились. Для правителя и наследника был разбит прекрасный шатер, но Святозар туда не пошел. Он отдал Снежина поджидающему возвращения правителя и наследника Вячко, а сам пошел к костру, что разбили други около своего походного шатра, и возле которого сейчас сидели. Святозар сел рядом с Искреном, поставил локти на колени, а в ладони упер голову и затих, немного погодя, он тихо сказал:
— Стоян, мне нужна твоя помощь.
— Конечно, — откликнулся друг, как и пообещавший не проронивший за дорогу ни слова, — Говори, что нужно.
— Сегодня в ночь, правитель пошлет лазутчиков в стан к нагакам, нужно, чтобы кто-нибудь из вас други вызвался туда идти. И выполнил мое поручение, — добавил Святозар.
— Что ты задумал? — беспокойно спросил Искрен.
— Никаких вопросов ко мне, никаких…,- раздраженно ответил Святозар, и оторвал голову от ладо-ней, — Я вас, что часто о чем-то прошу, приказываю все время… Мне нужна ваша помощь…, по-мощь. Мне нужно, чтобы человек, который пойдет, разглядел в какой шатер заходит мой брат, разглядел как он выглядит и где находится, и главное можно ли оттуда вывести моего брата.
— Ты, что, — вновь начал Искрен, — Туда собираешься идти, хочешь вывести брата?
— Искрен, ты вообще, слышал наследника..? Он ведь просил не задавать вопросы, — заметил Горазд, а затем добавил, — Я пойду, Святозар, я самый глазастый, все увижу, все запомню. Только не знаю, разрешит ли мне правитель идти.
— Разрешит, — негромко сказал Стоян, — Лазутчиков будет отправлять Храбр, а значит, я смогу его уговорить, чтобы они взяли тебя. Я скажу, что это надо для наследника, и Храбр не откажется выполнить просьбу Святозара.
— И еще, — добавил Святозар, — Вы ходили к границе стана оглядывали степь, там что впереди, можно будет где-нибудь укрыться?
— Мы уже там сегодня были, — вновь встрял Искрен, — Там негде укрыться, лесов нет, деревья если и встречаются, то низкие и чахлые. И насколько хватает глаз степь, и где-то очень далеко видны вспыхивающие костры нагаков.
— Искрен, — уже более спокойно обратился к другу Святозар, — А далеко ли до нагаков, сколько человеку идти?
— Да наверно день или ночь и идти, не меньше, — довольно ответил Искрен, увидев, что наследник перестал на него сердиться.
— Далеко, далеко, — протянул Святозар, — Что же делать…
— Может ты, все же объяснишь, — спросил Молчун Святозара.
— Объясню, когда прийдет время, но не сейчас, — ответил Святозар и тяжело вздохнув, забрал у Искрена ветку, которой тот ворошил угли в костре, и, разломив ее, бросил в огонь.
Когда солнце закатилось за край небосвода, други ушли отдыхать в шатер, а Горазд пошел гото-виться к вылазке. У костра остались Святозар и Стоян.
— Святозар, — обратился к нему Стоян, — Что случилось у Жировита?
— Жировит, — дрогнувшим голосом сказал наследник, — Сказал про отца, что люди думают, каков Эрих таков и правитель.
— Ну, наверно, Жировит не подумав, ляпнул, — заметил Стоян, — Ты, не серчай, конечно, но ты был очень груб. Все же он настолько старше тебя, так не годится.
— Я знаю, знаю, Стоян… Но если бы ты видел как тяжело от этой мысли отцу… И если бы ты знал, друг мой, кто во всем этом повинен… Эх… эх… не говори со мной об этом, я не могу… — почти прошептал последние слова Святозар и тревожно стал тереть пальцем бровь.
— А, что ты с Эрихом, придумал? — спросил Стоян и посмотрел на наследника так, что даже в бликах костра Святозар увидел во взгляде друга беспокойство.
— Стоян, пусть Горазд сходит, и я тогда все тебе расскажу, так как мне будет нужна твоя помощь, — ответил Святозар.