Страница 23 из 61
Дамон благодарно улыбнулся в ответ на праведный гнев строгой дамы: всегда приятно ошибиться в людях в лучшую сторону.
Однако не следует этим злоупотреблять:
— Речь идет не просто о щепетильности, — он не собирался рассказывать все, но считал себя обязанным предупредить пожилую женщину, — Полагаю, что в самом скором времени может разразиться открытый конфликт между мной и…
— Советом, — закончила госпожа Симилла, когда он запнулся.
Мужчина слегка наклонил голову в знак согласия.
— Мне бы не хотелось быть неблагодарным и вмешивать вас.
— Мастер Фейт! Я достаточно прожила на свете, чтобы самой решать, куда мне нужно вмешиваться, а куда нет. Ингер мне как родная, и не будем больше попусту разводить беседы! Бояться следует тому, у кого нечиста совесть, — а моя совесть со мной в согласии. Вы делаете доброе дело, доктор! — вынесла она свой вердикт.
Дамон не сдержал невеселой улыбки на подобное заявление.
— Мы все устроим наилучшим образом, — сочтя вопрос исчерпанным, госпожа Симилла деловито перешла к насущным заботам, — Я открою угловую комнату, думаю, туда можно будет…
— Нет, — опередил ее слова Дамон, — Не стоит. Сивилл будет жить с Динэ.
Они как раз входили в кухню, где, как пришпиленный, все еще сидел юноша. Услышав об ожидающей его участи, Сивилл резко вскинулся, но тут же сник: мастер Фейт смотрел на него так, как будто только и ждал выражений недовольства и отказа, чтобы все-таки иметь повод его выставить. Юноша торопливо прикусил язык: лучше участь круглосуточного санитара, чем преследуемого магами бродяги, а здесь почему-то он чувствовал себя в безопасности.
Странное ощущение. Он его почти не помнил.
— Да, так будет лучше, — продолжала тем временем госпожа Симилла, — Мало ли… А с раненым постоянно кто-нибудь будет. Да и мальчикам вдвоем веселее.
Дамон, как и Сивилл, опустил свои подозрения, насколько весело будет 'мальчикам' друг с другом, особенно в начале. Он оставил их, уединившись для разговора с Дамиром, и этот последнее усилие его доконало: слишком много событий для одного дня.
Точнее, событие всего одно, зато перемены за собой оно потащило сплошной чередой. Когда он все-таки добрался до постели, которую мог назвать своей, то даже не рискнул в нее лечь: в виске полыхали спятившие молнии, усталость навалилась не вовремя разбуженным от спячки медведем…
Командовать армиями, — определенно, гораздо легче!
Странно… Может и впрямь — это выверт отравленного с самого рождения темной магией рассудка, но нести ответственность за чью-то смерть, много проще, чем за жизнь!
Его сын давно превзошел его в те же годы, но все равно — страх остался.
Страх безвозвратной потери.
Потери одной из важнейших частичек твоей души.
Когда на месте дышащей жизнью Вселенной — образуется сосущая пустота, и ее уже ничем не заполнить…
Она не затянется, не зарастет… Она будет всегда с тобой. И может быть, в этом тоже виновата кровь — эльфам не дано забывать так, как людям…
Иногда, — это может стать проклятием!
— Папа! — встрепанная Ингер стояла в дверях.
Дамон поднял голову от спинки кресла, собираясь снова отослать ее спать, когда прохладные пальчики опустились ему на виски: черным не дано исцеление, но способности дочери действовали и на него — боль унялась.
— Дальше все будет страшно? — шепотом спросила Ингер, обнимая его за шею и поудобнее устраиваясь на коленях.
— Надеюсь, что нет, — у него не хватило сил на обман, лишь на надежду, что девочке сейчас не доступна его память, — Хочешь, я расскажу тебе сказку?
— Настоящую — всамделишную?
— Самую настоящую!
— Хочу!
— Жил-был благородный герой, который влюбился в прекрасную принцессу. И для того, чтобы на ней жениться, получить царство и прочие сокровища, — ему надо было отправиться в далекое и опасное путешествие и убить страшного колдуна.
— Как тот, который Динэ мучил?
— Почти. Но принцесса тоже в него влюбилась и пошла с ним в поход против колдуна. Они шли лесами и горами, победили множество чудовищ… Фейри указывали им путь, кэльпи усмиряли свои реки и ручьи, сильфы согревали холодными ночами, земля и небо — равно помогали им… Ведомые мудрыми укке, орки уступили дорогу, и герой и принцесса увидели зловещую и мрачную Башню…
Ручки Ингер на шее невольно сжались плотнее.
— Полную призраков.
— Папка!! Они дошли?!
— Дошли, — сжалился Дамон, — И вместо жуткого колдуна, увидели только жалкого полубезумного узника, чьи кошмары и питали злобные опустошительные мороки. И тогда герой встал над ним и…
Ингер зажмурилась изо всех сил.
— и разрубил цепи, — не меняя интонаций продолжил Дамон, — И колдун спросил: 'почему ты меня не убил?'. А герой ответил: 'Я не вижу в тебе зла'. И колдун спросил снова: 'Я стану сильным, что если я соберу могучую армию, и поведу ее убивать вас…' — 'Тогда я приду, и убью тебя', ответил герой, 'не раньше…' И колдун ушел, поклявшись никогда не давать повода герою его искать…
Дамон в забывчивости перебирал распустившиеся черные кудри.
— А принцесса?! — сонно, но требовательно напомнила Ингер.
— Она ждала своего героя, потом они поженились и жили…
— Долго и счастливо… — уже совсем во сне пробормотала Ингер.
— Очень долго и очень счастливо, — с улыбкой закончил импровизированную сказку Дамон, относя дочь в постель.
Просыпаться без боли было… ошеломительно! Диниэр даже усомнился, что все еще жив, и не мог понять рад ли он этому обстоятельству. Было так странно чувствовать именно свое тело, а не комок оголенных предельно истерзанных нервов. Было хорошо…
Какое это оказывается емкое слово! Оно значит, что ты жив, невредим, в полной безопасности… Сквозь открытое окно доносился шелест ветра в листве и запах лилий… Он дома! Диниэр улыбнулся. Конечно, все хорошо! Иначе и быть не может! Такого ужаса не может существовать на самом деле!! Он просто перезанимался, ошибся во время медитации и транса, и ему привиделся весьма правдоподобный кошмар!
Правда под конец он уже не был настолько правдоподобным: надо же такому почудиться, — темный, который его спасал! Не стоит говорить об этом наставнику, не то из первого в группе, он станет первым посмешищем для группы. Юноша вздохнул и резко сел, распахивая глаза…
Реальность оказалась безжалостна. Он находился совсем не дома, хотя под окном действительно цвели лилии. И сесть у него тоже не получилось, — он добился только того, что голова закружилась до тошноты, и он нелепо свалился обратно на подушки.
— Проснулся! — радостно уточнил звонкий голос, и Диниэр почти подпрыгнул от неожиданности.
Рядом с ним сидела девочка лет 7–8 в голубом платьице, пытливо разглядывая его изумительно черными глазищами. Она держала его за руку. И она была темной.
— Я — Ингер. Я тебе немного помогла, чтобы ты поспал подольше, — как само собой разумеющееся сообщила она, — Жалко, чары выветриваются, приходится повторять, чтобы тебе опять не было больно.
Так это она?! У Диниэра не было слов, он только глупо таращился на девочку.
— Ничего, если папа тебя лечит, то ты обязательно скоро поправишься! — ободрила его Ингер, — Ой, ты хотел сесть! Я сейчас позову Сивилла, он наверное уже позавтракал… И тебе тоже сейчас принесем, а то ты такой худой!
Девочка смерила его взглядом и прыснула:
— Просто мечта для тети Сим, — она всех намерена откормить!
— Зачем? — растеряно выдавил Диниэр.
Ингер ответила ему взглядом свысока.
— Потому что так положено. Люди должны питаться правильно, а это прежде всего значит регулярно, — она великолепно передразнила наставительный тон, — Голодный человек — это неправильно.
— Я не человек, — зачем-то сообщил Диниэр.
— Ну и что? — невероятно удивилась Ингер, — Или эльфы, как феи пьют росу и едят нектар?
— Нет, — как бы он не был слаб, но абсурдность происходящего воспринималась затуманенным рассудком вполне отчетливо. Судя по всему, он находится в доме того самого седого темного, который забрал его из Маура, а это его дочь, и она накладывала на него обезболивающие чары, чтобы он смог спокойно поспать. Еще ему принесут завтрак… Что дальше? Любезно свяжутся с Высоким, известив, что он может забрать своего неудачника-Стража? Определенно, кто-то здесь все-таки сошел с ума!