Ворона неправильного цвета

Чернышева Ната

Ворона неправильного цвета

Майские ночи прозрачны и ветрены. Вездесущий горький запах полыни, суховей и далёкие беззвучные взблески молний на горизонте, там, откуда берёт исток величественный Дон. Гроза подойдёт к рассвету, а пока равнодушное зеркало реки отражало ясное, с тонкой скобкой месяца небо, и шипели по асфальту колёса машин, без перерыва снующих по Ворошиловскому мосту. Из города, в город, из города, в город...

Короткое тир-ли: смс.

"Привет, зайка. Завтра заезжай не раньше 16-00"

Привет. Зайка. Где логика? Нет её. Ничего нет вообще...

Рука задрожала. Телефон вывалился из прыгающих пальцев и канул в пропасти под мостом. Душная ночь съела тихий плеск. И внезапно пришло облегчение: решение было принято мгновенно, сразу, окончательно и навсегда. Всё оказалось просто, так просто. Ладони на перила. Перегнуться. Оттолкнуться ногами от полотна моста. Позволить тяготению взять своё...

Густой, напоенный предгрозовой духотой воздух вспорол визг тормозов. Машина погасила скорость до нуля за очень короткое время, встала наискось. Водитель выскочил, в последний момент успел остановить глупую. Затолкал её в салон, поехал дальше, чтобы не мешать никому...

Света не отреагировала. В мыслях она была уже там, на дне, вся целиком. В детстве однажды, было дело, она тонула. Хорошо запомнила, как отдаляется, уходит вверх размытое по поверхности воды пятно света, и воздуха не хватает и меркнет сознание. Тогда её достали и откачали. Сейчас никто не придёт, не спасёт, не наполнит лёгкие живительным воздухом. Никто...

***

Света не помнила, как оказалась здесь, в небольшом кафе-забегаловке возле автозаправки. Последнее, что отложилось в памяти - река, мост и собственная смерть. Сознание упустило дорогу. Включилось только сейчас...

За окном ярилась непогода. Гроза накрыла город, оглушительно бухала над крышами, лупила ливнем в окна. Сквозь раскрытые двери втекал влажный, терпкий воздух, настоянный на запахах цветущих трав, акации и ночной фиалки. Слышно было, как осторожно пробираются по трассе машины, добавляя в букет ароматов вкус своих выхлопов.

- Рассказывай.

Сидевшую напротив женщину Света видела впервые. Она была не то, чтобы в возрасте, но определённо не молода. Лет под сорок, наверное. Свободная чёрная туника, чёрные шаровары с завязками на щиколотке. На обеих запястьях наборные пёстрые браслеты, штук по пятнадцать на каждую руку. Камень, бисер, кожаная плетёнка, всё такое...

- Кто вы?- спросила Света.

- Ангел, добрый,- усмехнулась женщина, доставая из ярко-зелёного клатча плоскую пачку "Гламура".- Кофе пей, не стесняйся. Что, парень бросил, да?

Света дёрнулась, пролила кофе. И заплакала.

***

Ничто не предвещало беды. Абсолютно ничто. Вечер был великолепен. Ужин при свечах. Антон, он такой романтик. Ухаживал красиво, и жил красиво. Как в кино...

- Опять с предками поругалась?

О скандалах спрашивал регулярно. Нездоровый интерес к семейным дрязгам подружки, которые сам же и провоцировал, Света понимала как огромную заботу о себе. В самом деле, отец в последние полгода здорово мешал жизни радоваться. Антона он невзлюбил с первой же встречи. И с тех пор старался помешать Светкиному счастью как мог и как умел. То есть, попросту выносил дочери мозг на тему, что "гуляют с одними, а женятся на других". Видит бог, эту сентенцию она уже заслушала до дыр!

- Угу. Знаешь...- она помедлила, но потом всё же решилась нырнуть в омут; в конце концов, они с Антоном любили друг друга, что скрывать?- Я с ними со всеми окончательно поругалась. Из дома ушла, вот.

- Из до-ома ушла?- насмешливо протянул Антон, рассматривая её сверху вниз.- И где ж ты жить будешь, зая?

- Как где?- изумилась она.- Конечно же, у тебя!

Конечно же, у Антона. Другого она себе не представляла. Жить вместе, потом поженимся, потом у нас родится мальчик... и ещё мальчик. Или девочка. И любовь, любовь - до гробовой доски, вместе и навсегда, наконец-то, без дурацких запретов и воплей. Всё это Света выболтала с улыбкой и весёлым видом. Она строила своё счастье... с ключом на слове своё.

Антон промолчал.

Он принадлежал к тем, кто добывал деньги на хлеб с чёрной икрой своим горбом и умом. В далёком детстве остались нищета, покосившийся деревенский забор и вечно пьяная мать-разведёнка. Как пробивался, вспоминать не любил. До явного криминала не дошло, но несколько скелетов щерилось оскалами в наглухо запертом шкафу. В универ Антон поступил, чтобы уже точно, железно, раз и навсегда, от армии закосить. Был он старше сокурсников на три года, по профильным предметам легко хватал пятёрки, остальные оценки покупал, задумывался об аспирантуре и, в отличие от рвущих жилы за оценки ботанов, твёрдо знал, что понадобится - поступит. Если понадобится.

Четвёртый курс перевалил за середину, когда он заметил Свету, серую мышь-заучку нового набора, и под общий смех пообещал сделать из неё куколку...

Кто бы что ни говорил, но женская красота требует прежде всего именно денег. Из любой замухрышки можно сделать королеву. Стилисты, курсы красоты, одежда,- всё это легко покупается, были бы средства. Создавать из зачуханной золушки принцессу забавляло. Но, как водится, принцесса быстро заелась и возжелала стать владычицей морскою. Что ж, и у золотой рыбки имелся свой предел...

После ужина при свечах было то, что обычно бывает после ужина при свечах. Света воспарила на облаке ещё выше. Сдёрнули её оттуда слова, сказанные небрежным будничным тоном:

- А теперь собирайся и уходи.

- Как... уходить?- не поняла Света.

Услышанное настолько не вписывалось в выстроенную картину мира, что попросту не воспринялось сознанием.

- Как все уходят, ножками,- он показал пальцами.- Через полчаса чтоб тебя здесь не было. И не вздумай своровать что-нибудь на память.

Он встал, как был нагишом, ушёл на кухню. Городские огни оттеняли ночь электрическим заревом. Духота текла через подоконник. Если верить гисметео, к городу приближалась гроза...

Антон всегда бросал своих подружек очень жестоко, находя в этом некое извращённое удовлетворение. Дольше двух-трёх месяцев в его постели не задерживалась ни одна. И все, все они умоляли, плакали, ползали на коленях, хватали за ноги. Визжат? Хотят продлить хоть на недельку-другую хороший секс и красивую жизнь?

- А интересно смотреть, как они корчатся,- смеялся Антон в компании приятелей, таких же казанов, как и он сам.

Со Светкой сам виноват, затянул. Хотя с самого начала было ясно, чем окончится: липкой скукой, соплями о ребёнке и бешеными односторонними планами о совместном проживании. В последнее время всё это начало утомлять до раздражения. Верный признак, что завис и пора переключаться на что-то другое.

Сухо щёлкнул замок на двери. Ого, десяти минут не прошло. И никакого скандала, тишина. Антон вышел в прихожую. Света уже уходила, дверь закрывалась за нею. Ишь ты, гордая выискалась. Редкий случай.

- Ну, пока, зая,- чмокнуть в щёчку на прощание, ритуал на счастье.

Дикий визг заметался по подъезду, поднимаясь до ультразвука:

- Не тронь меня!!!

- Заткнись, дура, ты чего? Спокойно, спокойно...

Как нехорошо! Соседи услышат...

- А-а-а-а!

Она вырвалась из его рук, кинулась к лифту, но лифт пошёл с нижнего этажа, показалось нестерпимым дождаться его. Ахнула дверь на общий балкон. Антон стоял, вслушиваясь в дробный стук каблучков по пожарной лестнице. Не то, чтобы у него проснулась совесть. Но с такой реакцией он столкнулся впервые, и это непонятно с чего вдруг сильно выбесило его.

Ладно. Как-нибудь перебьёмся летом, а в сентябре на первый курс придёт новый набор, будет из чего выбирать...