Страница 16 из 67
Фрэнк молчал.
— И поскольку были обоснованные сомнения, его отпустили. Мастерская работа защиты не имела к этому никакого отношения.
— Вот как. — В голосе Фрэнка звучало сомнение.
— Джонни, Ли и все остальные не сотворили для Симпсона никаких чудес. Всё, что они делали — указывали на обоснованные сомнения в его вине. Любой компетентный адвокат мог сделать то же самое — в данном конкретном случае. Но вы, доктор Нобилио, вы ищете чудотворца?
— Простите?
— Есть ли обоснованные сомнения в том, что преступление совершил ваш пришелец?
Дэйл разглядел на лице Фрэнка выражение удивления.
— Конечно есть. Хаск не мог совершить убийство.
— Откуда вы знаете?
— Ну… то есть, он ведь пришелец, и…
— Я видел вас в «Ночной линии»[39] пару недель назад, — сказал Дэйл. — Вы говорили что-то о том, что поскольку тосоки настолько очевидно превосходят нас в технологическом плане, то и в плане морали они также должны быть выше нас. Они уже выстояли перед всеми демонами технологического взросления и сумели пройти дальше.
— Я говорил такое, да. И ничто не изменило моего мнения.
— Монти Эйджакс не не стал бы выдвигать такое обвинение, если бы не считал это верным делом.
— Я… полагаю, что так, — сказал Фрэнк. По его лицу было понятно, что он никогда всёрьёз не обдумывал возможность того, что Хаск и правда виновен.
— Если ваш пришелец виновен, его, вероятно, признают таковым, — сказал Дэйл. — Это не Лос-Анджелес Перри Мейсона. Окружной прокурор в этом городе выигрывает девяносто процентов дел.
На лице Нобилио вновь отразилось удивление.
— Я… я думал, что это скорее ближе к пятидесяти.
— Мы выбираем наших окружных прокуроров, доктор Нобилио. Вы думаете, избиратели станут переизбирать прокурора, который не выигрывает большинства дел? Если ваш пришелец это сделал, и если убийство было умышленным, то его, вероятно, признают виновным в убийстве первой степени.
— Нет. Нам нужно, чтобы его освободили.
— Я не могу этого гарантировать. И если он виновен, и полиция не нарушила его прав — а это очень маловероятно, я вам говорю — то нет никаких причин отпускать его.
— На кону не только вопрос о том, кто убил Клетуса Колхауна. Господи, да это же наш первый контакт с инопланетянами. Последствия будут невообразимые. Послушайте, вы застали меня врасплох своим вопросом. Я пришёл к вам не потому, что вы чёрный. Я пришёл к вам из-за карьеры, которую вы сделали. Вы берёте дела, в которых рассматриваются большие вопросы — дела по гражданским правам, прецедентные дела против несправедливых законов. Вот почему я здесь. Вот почему мне нужны вы.
Дэйл задумался. Его лицо оставалось непроницаемым; единственным звуком в кабинете было его сиплое дыхание.
— Моя расовая принадлежность, разумеется, не могла быть фактором — я это признаю. Но людям любой расы приходится считаться с естественным течением времени. Вы всё ещё достаточно молодой человек, доктор Нобилио, но мне уже скоро стукнет семьдесят. У меня есть домик в Джорджии, где я планирую поселиться, удалившись от дел. А это дело может оказаться чрезвычайно сложным и изнурительным.
— На это мне нечего возразить, — сказал Фрэнк. — И я не могу сказать, что вам нужно это дело в качестве венца карьеры — вас и без него будут помнить за дюжину других дел.
— Всего за дюжину? — сухо уточнил Дэйл. Он немного помолчал, потом сказал: — Я хочу аванс в пятьдесят тысяч долларов. Моя ставка — пятьсот долларов в час за моё время, плюс двести долларов в час за время моих помощников, плюс расходы.
— С этим у нас э-э… есть проблема.
— Вы ожидали, что я буду работать pro bono?
— Нет-нет, вы заслуживаете вознаграждения, и я это понимаю. Но у тосоков нет денег, а офис моего босса, разумеется, не может в этом участвовать открыто.
— Что вы предлагаете?
— Тосокские технологии, разумеется, будут внедряться на Земле; капитан Келкад согласился запатентовать все технологии, имеющиеся на борту звездолёта, и заплатить вам четверть процента всех доходов, полученных от лицензирования этих технологий.
— В течение всего срока действия? — спросил Райс. — И независимо от исхода дела?
— В течение всего срока действия, — подтвердил Фрэнк. — И вы их получите независимо от того, выиграете ли дело. — Он улыбнулся. — Не успеете оглянуться, станете богаче Билла Гейтса.
— Я не алчен, доктор Нобилио, но…
— Но подумайте обо всём хорошем, что вы сможете сделать с такими деньгами.
Дэйл кивнул.
— Хорошо.
— Вы берёте дело?
— Беру.
— Спасибо. Спасибо. Когда вы сможете увидеться с Хаском?
— Где он? В Паркер-центре?
Фрэнк кивнул.
— Я скажу Карен освободить мне вечер. — Он поднялся, медленно и грузно. — Идёмте.
Фрэнк встал.
— Нам, наверное, нужно поработать над его алиби.
Дэйл вышел из своего широкого дубового стола. Он положил гигантскую ладонь на плечо Фрэнка.
— Нет никаких «нам», молодой человек.
Фрэнк моргнул.
— Прошу прощения?
— Вы не адвокат. Вы не можете присутствовать, когда я разговариваю с Хаском.
— Что? Почему?
— Потому что разговоры между ним и мной конфиденциальны — но только в том случае, если ведутся наедине. Иначе любой из участников — не только вы, но также он или я — может быть вызван в суд в качестве свидетеля.
— Но я хотел бы в этом участвовать. Чёрт побери, президент хочет, чтобы я в этом участвовал.
— Я понимаю — но вы не можете.
— А вы не можете… ну, я не знаю… назначить меня представителем? Что-то вроде того.
— Агентом, вы хотите сказать. Нет, я не могу этого сделать — в конце концов, существует вполне реальная возможность того, что вас вызовет в качестве свидетеля та или другая сторона. — Дэйл начал двигаться в направлении дверей красного дерева, ведущих из кабинета в приёмную. — Простите. Вы меня наняли, теперь вам придётся довериться мне.
*10*
В Паркер-центре Хаска поместили в специальную камеру, отдельно от других арестованных. Но это было единственной уступкой его уникальному статусу. Камера была грязная, с изрисованными граффити стенами. Здесь была раковина и унитаз, и то и другое на виду. Также был стул, но тосок не мог на нём сидеть, и потому был вынужден всё время стоять, ухватившись для равновесия задней рукой за прут решётки.
Фрэнк Нобилио и Дэйл Райс приблизились к камере, и охранник впустил их внутрь.
— Фрэнк! — воскликнул Хаск; пучок щупалец на его макушке возбуждённо задвигался. — Спасибо, что вернулись.
— Хаск, я прошу прощения за всё это, — сказал Фрэнк. — Эти люди — полиция — они, очевидно, совершили ужасную ошибку. Но мы всё исправим. — Секундная пауза. — Познакомьтесь со своим адвокатом. Это Дэйл Райс. Дэйл, это Хаск.
— Повторите ещё раз имя, — попросил Хаск.
— Райс. Дэйл Райс, — повторил Фрэнк и продиктовал по буквам. — У тосоков иногда проблемы с восприятием людских имён, — объяснил он Дэйлу.
— Приветствую, мистер Райс, — сказал Хаск. — Вы тот, кто вытащит меня отсюда?
— Можете звать меня Дэйл. Я сделаю всё возможное.
— Буду очень благодарен. Позвольте мне…
— Подождите. Фрэнк, теперь вы должны уйти.
Фрэнк помрачнел.
— Хорошо. Хаск, у меня в любом случае есть сейчас другие дела, но я вернусь, когда вы с Дэйлом закончите, и мы ещё поговорим.
— Я хочу, чтобы вы были здесь, — сказал Хаск.
— Это невозможно, — сказал Дэйл. — Хаск, согласно закону разговоры между адвокатом и клиентом конфиденциальны. Это значит, что их содержание не может быть представлено в суде — но только в том случае, если мы разговариваем наедине. Позже вы познакомитесь с моей помощницей, миз Катаямой; сегодня она в суде, но завтра я её приведу. Однако лишь то, что будет сказано наедине со мной или с ней, защищено законом.
— Всё будет хорошо, — сказал Фрэнк Хаску. — Дэйл — один из самых знаменитых адвокатов на этой планете.
39
Программа поздних новостей на канале «Эй-би-си».