Страница 9 из 9
Рыбною костью заплеван сплошь,
Полон алкашной брехни... и разве
Я объясню тебе, чем хорош...
81
ЖИВОПИСЬ
Лето в городе Гороховце,
Белое и рыже-золотое,
Все в полдневной солнечной пыльце,
Все помолодевшее от зноя.
Крохотный и древний городок
Возле Клязьмы прикорнул укромно,
И ему, наверно, невдомек,
Что отныне лето в нем огромно.
Как охота мне в Гороховец!
...Ошалев от зелени и света,
На холсте он уместился весь,
И в нем лето и все время - лето!
Никаких ни осеней, ни зим
Лето - в ржави крыш и колоколен!
...Разве ж этак мы изобразим,
Нарифмуем или наглаголем?
Разве нам дана такая власть?
Разве найдено такое слово,
Чтобы краской на бумагу класть
И тебе - пожалуйста! - готовы
Крыши, колокольни, деревца
Рыже-бело-золотого цвета,
И из города Гороховца
Никогда не исчезает лето.
83
ХУДОЖНИК
Б. Сарнову
Умер Володя Вейсберг,
Умер без суеты,
Умер, наверно, весь бы,
Если бы не холсты
Призмы, цилиндры, кубы
В каждом ожог и шок...
Ради такой Гекубы
Он-то себя и сжег.
Белым писал на белом,
Белым, как небытьё,
Чтоб за любым пределом
Вновь обрести свое.
Словно философ с кистью,
Истиной одержим,
Истиной, как корыстью,
Только одной и жил.
Сколько кругом ничтожных
Выжиг, лгунов, пролаз,
А вон какой художник
Все-таки жил при нас.
85
РЕВНОСТЬ
Я к нему не ревную,
Пусть он жутко красив
И пусть напропалую
Непослушных разил,
Аж со страстью земною,
Всю округу кляня,
Кто, кричал, не со мною,
Тот, мол, против меня.
Я не то чтобы против
Или там супротив,
Но он жизнь мне испортил
И тебя совратил.
И такого к тому же
Любишь больше отца,
Больше дочки и мужа,
И любви нет конца.
Я уже не терзаюсь
И его не кляну,
Издержал даже зависть,
Не ревную к нему.
И тревогой и болью
Сам себя исказнив,
Все равно я с тобою,
И ты все-таки с ним...
86
ЭСТАКАДА
Я иду по эстакаде
Эстакада хороша!
Но душа опять в досаде:
За душою ни гроша.
А на эстакаде снегу
Как на кладбище в селе...
И несладко человеку,
Если сам он по себе.
Я иду замерзши зверски.
Чем-то родственный зверью.
И поскольку больше не с кем,
С эстакадой говорю:
"Лихо ты свое сказала
Хоть в бетоне, а легка,
Аж до Рижского вокзала
От Сокольников легла!
Перехватывает горло,
Чуть начну про это речь...
Каждому бы так просторно
На сердце
навечно лечь!.."
Стих не жалобная книга,
А полундра и аврал!..
Но для праведного крика
Маловато я набрал.
И несу свою бодягу
Никому ни ко двору,
И не ведаю, где лягу,
Если все-таки помру.
86
ЗАБВЕНИЕ
И ты и я обижены судьбой
И, значит, квиты...
Давным-давно я позабыт тобой,
Ты мной забыта.
Когда теперь гляжу за толщу лет,
Которых сорок,
Мой взор как будто в пелену одет,
Совсем не зорок.
Там все вдали под гнетом темноты,
Там все уныло,
Хотя тебя любил и вроде ты
Меня любила.
Друг с другом не связало нас узлом
Пришла разлука...
И вот на улице не узнаем
Уже друг друга.
Да как же так? Зачем и почему?
Что с нами сталось?
А ничего... Есть этому всему
Названье - старость.
А в старости - все годы позади
И эти - сорок,
И не поверить, что свербил в груди
Любви осколок.
Так напрочь зарастает всякий след
Обиды ранней,
Что никаких таких в помине нет
Воспоминаний.
86
ДОЖДЬ ОБЫЧНЫЙ
Вновь дождь: у бога неполадки...
Я мок в окопе и в палатке
Не на войне, а малость позже,
Поскольку дождь тогда был тоже.
И снова он по окнам лупит,
Как будто он кого-то любит,
А вот ему не открывают,
И он чечетку отрывает.
...Он все такой же забияка,
Хотя лет тридцать не без гака
Прошло с окопа и палатки,
А он опять в большом порядке!
Осенний, летний или вешний,
Он все равно какой-то вечный,
А я, хоть лезу вон из кожи,
Здесь только гость или прохожий.
86
ЖИЗНЬ
Горькое и долгое прощанье
С уходящим от тебя тобой,
И тому прощанью нет скончанья
Аж до самой крышки гробовой.
Тут не обретенье, а потеря,
Потому кидаешься в тоску...
Это я прочел не у Монтеля,
Это я в своем нашел мозгу.
Понимаю: мысли всех велики
Супротив такого пустяка.
Только то, что выудишь из книги,
Вряд ли приспособишь для стиха.
Так что ни Христу,
ни Заратустре,
Сколько им с горы ни говорить,
Не раскочегарить наши чувства
И печали не угомонить.
Будешь сам нести свой личный
ужас,
Будешь сам вгонять в строфу
свой вздор,
И как жизнь уходит,
обнаружишь,
Как холодным потом льет из пор.
86
ДОМ
Построить, что ли, дом
Хоть на Мезени
Не с тем, чтобы потом
Он лез в музеи...
Там подлинней с утра
В тиши и хвое
День раза в полтора,
А то и вдвое.
В мансарде - наверху,
Внизу - в столярке
Изображать смогу,
И не в запарке,
Не только пустяки,
А - чередуя,
Романы и стихи,
Столы и стулья.
Вот это бы была
Не жизнь - житуха!
Отнюдь не кабала,
А праздник духа!
Но только из-за всех
Своих историй
Я дома, как на грех,
И не построил.
Растут мои года,
Надежду застя...
Но, впрочем, ерунда,
Не в этом счастье.
86
ПАМЯТИ А. БЕКА
Помню, как хоронили Бека.
Был ноябрь,
но первые числа,
Был мороз,
но не было снега,
Было много второго смысла.
И лежал Александр Альфредыч,
Все еще не избыв печали,
И оратор был каждый
сведущ,
Но, однако, они молчали
И про верстки,
и про рассыпки,
Что надежнее, чем отрава,
Что погиб человек
от сшибки,
Хоть онколог наплел:
от рака.
...Ровно через седьмую века
Десять лет и четыре года
Наконец, печатают Бека
И в театры толкают с ходу.
Вновь звезда ему засияла,
Предрекает горы успеха
И спектакли,
и сериалы...
Но не будет живого Бека.
И не ведает Бек сожженный
О таком своем часе звездном
И, в тоску свою погруженный,
Счет ведет
рассыпкам и версткам.
...Я судьбу его нынче вспомнил,
Я искал в ней скрытого толка,
Но единственно,
что я понял:
Жить в России надобно долго.