Завещание Кришноканто

— Хотел бы. Только где ее найти? Не всякая захочет выйти за меня.

— Действительно, вдова или не вдова, то есть я хотела сказать, вдова или незамужняя — не все ли равно? На ком бы вы ни женились, мы все будем за вас рады.

— А знаешь, Рохини, ведь шастры разрешают жениться на вдовах.

— Слыхала.

— Значит, и ты можешь выйти замуж. Почему бы тебе не выйти?

Рохини поправила на голове край сари и отвернулась.

— Кровного родства между нами нет. Мы только из одной деревни.

Но Рохини совсем закуталась в сари и, усевшись перед очагом, снова принялась толочь горох. Обескураженный, Хоролал направился к выходу. Он был уже у двери, когда Рохини вдруг сказала:

— Оставь, на всякий случай, мне эту бумагу. Может, я что-нибудь придумаю. Нет, денег не надо. Только завещание, — проговорила она, когда Хоролал протянул ей деньги.

На этом они и расстались.

Глава четвертая

В тот же день, часов около восьми вечера, Кришноканто сидел у себя в спальне, откинувшись на подушки, и посасывал трубку в сладкой полудремоте, навеянной лучшим в мире лекарством и приятнейшим из наркотиков — опиумом. Но вдруг ему приснилось, что завещание его продано с аукциона, и что все его имущество за три рупии тринадцать ан, две коры и два кранти купил Хоролал. И слышится ему, будто кто-то говорит, что это не завещание вовсе, а закладная, долговое обязательство, потом он увидел, как бог Вишну, сын Брахмы, явился к Шиве и занял у него под залог целого мира коробочку с опиумом. Всемогущий же бог, одурманенный наркотиком, забыл аннулировать расписку, как просроченную.

В это время в комнату тихо вошла Рохини.

— Вы спите, тхакурдада?

— Это кто, Нанди? — проговорил сквозь сон Кришноканто. — Скажи сейчас же Тхакуру, пусть немедля объявит расписку недействительной.

Рохини догадалась, что Кришноканто целиком находится во власти опиума.

— Кто такой этот Нанди, господин? — спросила она смеясь.

— Гм, ты прав, — продолжал бормотать Кришноканто, даже не обернувшись в ее сторону. — Во Вриндаване молочник масло съел и ему ни монетки не дали.

Рохини не могла удержаться от смеха. Тогда Кришноканто очнулся, поднял голову и проговорил:

— Э, никак, сами Ашвини, Бхарани, Криттика и Рохини к нам пожаловали?

— Почему тогда уж не назвать и Мригаширу, Ардру, Пунарвасу и Пушья!

— А также Ашлешу, Магху и Пунарпхальгуни?

— Дорогой господин мой, я пришла к вам не затем, чтобы астрономии учиться.

— Ну а зачем же тогда? Опиум, что ли, понадобился?

— Зачем мне то, что не поддерживает жизни? Меня к вам дядя послал.

— Ну вот. Значит, все же за опиумом?

— Нет, тхакурдада, честное слово, не за опиумом. Дядя говорит, что на составленном сегодня завещании как будто нет вашей подписи.

— Что такое? Я хорошо помню, как подписывал его.

— А дядя говорит, что нет. Да зачем же понапрасну спорить? Лучше проверьте сейчас же.

— Ну ладно. Посвети-ка мне, — сдался наконец Кришноканто и достал из-под подушки ключ. Рохини с лампой в руках стояла рядом. Кришноканто сначала открыл небольшую шкатулку. Затем, вынув оттуда какой-то особенный ключ, отпер ящик комода и, пошарив там, извлек завещание. Немало времени заняло у него надевание очков — опиум все еще давал о себе знать. Наконец, благополучно водрузив очки на нос, Кришноканто просмотрел завещание и с довольной улыбкой произнес:

— Ты что ж, Рохини, думаешь, я от старости совсем память потерял? Вот посмотри, моя подпись.

— Ну какой же вы старик? Вы только тогда бываете стариком, когда таких, как я, внучками называете. Ну, я пойду, успокою дядю, — проговорила Рохини и покинула спальню Кришноканто.

Глубокой ночью Кришноканто внезапно проснулся и увидел, что в комнате совершенно темно, обычно лампа горела целую ночь. К тому же ему показалось, что кто-то поворачивает ключ в замке. Потом он услыхал чьи-то шаги. Вот к изголовью его постели подошел человек и сунул руку под подушку. От опиума Кришноканто все еще был очень слаб и смутно представлял себе, что происходит.

Полусонный, Кришноканто не мог бы даже сказать, действительно ли в комнате нет света, так как глаза его все время оставались закрытыми. Незадолго до пробуждения Кришноканто как раз снилось, что за ложные показания по делу Хори Гхоша он попал в тюрьму. В тюрьме же, как известно, всегда темно. Потом щелкнул ключ в замке. Но может, это тюремный ключ? Наконец сознание его несколько прояснилось. Он протянул руку за трубкой, не нашел ее и по привычке позвал:

— Эй, Хори!

Ни в задней половине дома, ни на террасе Кришноканто спать не любил и устроил себе спальню в средней комнате. Здесь ночевали только он да его верный телохранитель Хори. Его-то и звал теперь Кришноканто. Однако слуга не откликнулся, и Кришноканто снова погрузился в сон. Тем временем настоящее завещание исчезло из дома Кришноканто, и на его месте оказалось завещание фальшивое.

Глава пятая

На следующее утро, когда Рохини собралась стряпать, на кухню явился Хоролал. К счастью, Брохманондо не было дома, а то бы он заподозрил неладное. Хоролал медленно приближался к Рохини, но она притворилась, что не замечает его. Тогда Хоролал проговорил:

— Да подними же ты голову. Не бойся, не разобьется твой горшок.

Рохини улыбнулась.

— Ну как, удалось? — нетерпеливо спросил Хоролал.

Вместо ответа Рохини протянула ему украденное завещание. Хоролал внимательно просмотрел его и не смог сдержать торжествующей улыбки.

— Как ты его достала?

Рохини с готовностью принялась рассказывать. Мало что в ее повествовании соответствовало истине. Она сочинила целую историю о том, как завещание упало в ящичек для перьев и как она доставала его оттуда. Рассказывая, она взяла из рук Хоролала завещание, чтобы показать, как все происходило. Потом неожиданно куда-то вышла, а когда вернулась, завещания у нее уже не было.

— Куда ты его дела? — спросил, заметив это, Хоролал.

— Положила в надежное место.

— Зачем? Я ведь сейчас ухожу.

— Уже сейчас? Так быстро?

— Мне некогда!

— Что ж, идите.

— А завещание?

— Оно останется у меня.

— Как? Разве ты не отдашь его мне?

— А разве не все равно, у кого из нас оно будет?

— Для кого же ты украла его, если не собираешься отдавать мне?

— Для вас. И сохраню его тоже для вас. А когда вы женитесь на вдове, я передам это завещание вашей жене. Можете потом даже разорвать его.

Только теперь Хоролал все понял.

— Но это невозможно, Рохини! — умоляюще проговорил он. — Я тебе заплачу за него сколько хочешь.

— И за сто тысяч не отдам. Мне нужно именно то, что вы обещали.

— Повторяю тебе, это невозможно. Сама подумай: я обманываю, я краду, но все это потому, что со мной поступили несправедливо. А ты? Чего ради ты пошла на воровство?

Рохини изменилась в лице и низко опустила голову.

— Я все же сын Кришноканто Рая, и не могу взять в жены воровку.

Рохини вздрогнула, словно ее ударили, и, открыв лицо, в упор посмотрела на Хоролала.

— Значит, я воровка? А ты? Ты святой, конечно. А кто уговаривал меня? Кто подкупить хотел? Кто обманул меня, честную женщину? Да на такую подлость ни один, даже самый пропащий, человек не решился бы! А ты пошел на это, ты, сын Кришноканто Рая! Какой позор! Я недостойна тебя? Думаю, что теперь даже самая несчастная женщина постыдится выйти замуж за такого подлеца, как ты. Будь ты женщиной, я запустила бы в тебя чем попало. Так что лучше убирайся подобру-поздорову, ты, мужчина!

Но Хоролал ничего не ответил, с достоинством удалился и даже попытался улыбнуться на прощание. Рохини тоже чувствовала, что наговорила лишнего. Она поправила растрепавшиеся волосы и принялась готовить. Слезы неудержимо текли по ее щекам.

Глава шестая

Ах ты, кукушка, весенняя птица! Распевай себе на здоровье, я не против, только очень тебя прошу, знай меру. Вот я, например, только что с превеликим трудом разыскал бумагу, перо, чернила; еще больших усилий мне стоило собраться с мыслями, и как раз в тот момент, когда наконец я решил приняться за «Завещание Кришноканто», раздалось твое «ку-ку! ку-ку!». Согласен, голос у тебя очень приятный, но все же это не дает тебе права отвлекать людей от их занятий. Даже резвое перо и почтенные седины не могут спасти от твоего голоса. Когда же он долетает до ушей молодого человека, который томится за полуразвалившейся стеною конторы в надежде на богатство, и ломает себе голову над подсчетом доходов и расходов, то у него перестает сходиться баланс. Опасно тебя слушать и девушкам, тоскующим в разлуке с любимыми. Присядет красавица, чтобы поесть немножко после полного трудов и забот дня, но вдруг слышит твое «ку-ку», да так и застынет с чашкой на коленях, а то еще с отсутствующим видом посолит и съест свою простоквашу. В твоем голосе, милая кукушка, таятся какие-то чары. Ведь когда ты запела на дереве бокул, а вдова Рохини как раз шла за водой… Но сначала скажем, почему Рохини сама отправилась за водой.