Новый талант

Ну еще бы, во мне всего 1,63, на их фоне я гном.

Я стою без костюма, в рубке тишина. Обвожу всех спокойным взглядом. На лицах этих людей отражается крайнее изумление.

На всех, кроме двух. На лице Мика играет улыбка, на лице Тома Харди ничего. Каменное изваяние. Он выглядит так же, как на плакатах в столовой. Весь корпус, был обклеен ими, как обоями.

Кто-то неровно выдыхает и говорит.

— Мне кажется или это девушка?

— Не кажется, самая настоящая девушка!

Ко мне протягивают руки, чтобы проверить, не мираж ли я. Я пячусь к двери и слышу голос Мика.

— Эй, эй, потише ребята. Руками не трогать! — он смеется.

Я перевожу взгляд на полковника Харди. Он смотрит на меня своими холодными серыми глазами и обращается к Мику.

— Когда ты прислал мне утвержденное дело курсанта ХХХ, забыл упомянуть, что это девушка!

Голос звучит спокойно, но в нем столько стали, что я понимаю.

— Всё, не быть мне сознателем шестого корпуса.

Мик открывает рот для ответа, в этот момент полковник чеканит.

— Все вон, пилот двадцать восемь остается. Мик, ждешь за дверью!

Все выходят, сочувственно поглядывая на меня. Последним идет Мик, он довольно улыбается и подмигивает мне на выходе. Дверь закрывается. Мы остаемся наедине. Глава десятого сектора, полковник Том Харди, смотрит на меня не моргая. Как ястреб смотрит на жертву и молчит. Браслет связи на его руке, замигал синим огоньком.

— Да, понял, отбой! — он отворачивается, выводя какие-то данные на монитор.

— За вами свободный отсек для гравикостюма.

Я оборачиваюсь и вижу четыре ячейки, в трех костюмы, в одном пусто. Пока я размещаю свой костюм в свободную ячейку, начинается печать. Полковник разворачивается, мельком смотрит на меня и берет эколисты в руки.

— И так, временный инженер Штерн, Вы закончили имперскую академию А.П.Т.Н… Отделение сознателей, тройной профиль. Вам семнадцать лет и три месяца. Лучший результат на курсе, срок обучения два с половиной года. Седьмая, по результатам настоящих сознателей. За весь пилотный выпуск.

Мне не по себе от его голоса, по коже бегают ледяные мурашки.

Полковник смотрит мне в глаза. Он застучал пальцами по столу, выбивая ритм выпускного марша нашей академии.

Я, на автомате начиню выбивать такт босой ступней.

— Почему в личном деле не указано, что Вы «настоящий сознатель»?

— ИСБ, сочла эту информацию лишней. Закрытый доступ для всех. Поэтому… — я замолчала, не зная, что еще прибавить.

Если бы я сама знала, почему, это так тщательно скрывается!

Он продолжает отбивать выпускной марш академии. С каждым ударом, мое сердце скачет все быстрей и быстрей. В такт с ритмом выбиваемым его пальцами.

— Вы приняты, с этого момента я ваш царь и бог! Вы попадаете только под мою юрисдикцию. В шестом корпусе действует негласный свод правил. Их немного, но за нарушение последует увольнение, с позором. В случае увольнения, Вы не сможете работать в армии. Вас лишат пилотной практики, даже в гражданской авиации. Я думаю, последствия поняты. — он вопросительно смотрит на меня, приподняв левую бровь.

Я нервно сглатываю и утвердительно киваю.

— Правило первое, никто кроме меня, не отдает вам приказы. Даже генерал ВВС пятнадцати секторов. Если вам отдал приказ, кто-либо кроме меня, Вы его не выполняете. Это ясно?

— Да, сэр!

— Мои приказы, выполняются незамедлительно. Это ясно?

— Да, сэр!

— Правило второе, не опаздывать. График меняется только в том случае, если я так решу. Информация о смене графика, поступает на браслет внутренней связи. Следовательно, без опозданий и послаблений. Отмазки, типа я ничего не получил, в вашем случае, не получила, не сработают. Это ясно?

— Да, сэр!

— С этого дня я ввожу третье правило. Между вами и пилотами шестого корпуса не будет отношений. Мне не нужны проблемы с законом. Ваша личная жизнь может протекать вне базы. На базе, Вы, существо без гендерных признаков. После исполнения вашего совершеннолетия, я пересмотрю последнее правило. — он замолчал, прикрыв глаза, а потом продолжил.

— До ребят, новое правило, я донесу сам. В целях соблюдения приличий и третьего правила, ваша комната будет напротив моей. На этом все. Вы свободны.

— Есть, сэр! — я развернулась, чтобы выйти. За моей спиной, он вызывал всех пилотов и Мика, по внутренней связи.

Я стояла в своей бывшей комнате и собирала вещи. Замигал синий маячок внутренней связи.

— Штерн, это полковник Харди. Жду Вас, через двадцать минут на плацу. Вещи возьмите с собой. Рекомендую одеться, если Вы еще этого не сделали! Время пошло. — он отключился.

За месяц, я обследовала шестой корпус вдоль и поперек. Самый короткий путь до плаца был, через коридор прикладных тестировщиков. Прошло шесть минут из отведенного времени. Я надела рюкзак, взяла сумку и побежала к плацу.

Через семнадцать минут, я стояла на плацу напротив полковника Харди, Мика и команды пилотов-сознателей шестого корпуса. Ребята приветливо мне улыбались, Мик опять подмигнул.

Полковник Харди заговорил.

— Пилоты, это новый член нашей команды. Пилот двадцать восемь, представьтесь команде.

— Пилот двадцать восемь, Мария Штерн, семнадцать лет. Приступила к службе в качестве пилота-сознателя, имперских ВВС, шестого корпуса, десятого сектора. Прошу принять меня в команду!

Сознатели отсалютовали мне, приложив сложенный кулак правой руки к сердцу. Я ответила тем же.

— Приветствуем пилота-сознателя, номер двадцать восемь в нашей команде!

Хором прокричали двадцать шесть сознателей, полковник Харди и Мик.

— Вольно! — дал команду, полковник Харди.

Ребята приняли положение вольно.

Том Харди заговорил.

— С этой минуты, ты наша семья. С этой минуты, мы твоя семья! Через полчаса, у всех будет время познакомиться в столовой. А пока, всем пора заниматься своим делом. Разойтись.

Полковник развернулся и направился в коридор, я последовала за ним.

— Интересно, как он относится к тому культу, который вокруг него создали? Наверное, это сложно. Я бы не хотела, чтобы за мной закрепилась столь безупречная слава. Слишком тяжело нести ее на своих плечах. Хотя, какой смысл думать о тяжести на его плечах. У меня своих проблем полно. Может новая семья, если они действительно захотят и смогут ей стать, мне поможет?

Полковник повернул направо. Мы оказались в узком коридоре. Всего две двери, друг напротив друга.

— Твоя комната. — кивком указав мне налево, он протянул электронный ключ.

— Дубликат есть только у меня, дверь блокируется из нутрии, это при необходимости. Штерн, ты всегда должны быть на связи. Никогда не снимай браслет. А теперь иди, устраивайся. Через двадцать минут, нас ждут в столовой.

Я уже почти зашла в свою комнату, когда голос полковника остановил меня.

— Штерн, с восьми утра начинается тренировка. Надеюсь, за месяц работы инженером, ты не забыли уроков Реджинальда Сватовски?

Улыбнувшись, я подумала о Бульдоге. Вряд ли, есть хотя бы один человек, который смог забыть его уроки.

— Нет, не забыла. Он так славно подметал мной мат на первом курсе, что я запомнила его уроки — навсегда.

Полковник улыбнулся.

— Надо же, он умеет улыбаться. — пронеслось в моей голове.

— До встречи в столовой.

Полковник Харди ушел.

Комната оказалась довольно просторной и на удивление уютной.

У левой стены отдвижная деревянная панель, внутри душевая кабина и туалет. Справой стороны полутороспальная кровать. Внизу, два встроенных выдвижных ящика. Пол ничем не застелен, да это и лишнее. Мне понравились широкие, темно-коричневые с красноватым отливом полированные доски. По таким, приятно ходить босой.

У небольшого окна, большой письменный стол, в него задвинут стул с высокой спинкой. Все остальное пространство комнаты, занимали шкаф и книжные стеллажи.

— Для начала, совсем неплохо. Осталось, только, добавить немножко себя.