Радуга Над Теокалли

Ицкоатль, как никогда, ощущал себя на вершине власти. То, что непокорная Шочи, изолированная долгое время, наконец, признала его силу, смирилась и стала вымаливать у него любви, только подтверждало его мысли. Он знал, что только с человеком, имеющим власть, его сестрица согласилась бы связать свою судьбу, да еще так изысканно…

— Когда ты объявишь меня своей женой?

— Когда ты усмиришь свою гордыню и докажешь, что покорна мне…

— Это я всегда готова тебе доказывать, Ицкоатль!

— Тогда на днях… — Шочи довольно улыбаясь, позволила тлатоани заключить себя в объятия, но в голове она уже строила планы, как отомстить тому, кто ее отверг. Амантлан должен быть наказан.

Приглашение от сестры тлатоани застало Иш-Челъ врасплох. Ей было непонятно, что от не нужно этой знатной даме. Хотя, в глубине души, Иш-Чель догадывалась, что в этом явно замешен Амантлан, который в настоящий момент находился в городе. Иш-Чель решила, на всякий случай, поставить в известность о своем визите Ишто. Та с сомнением покачала головой и отправила раба к сыну в казармы.

С достоинством, выслушав посыльного, женщина старательно стала собираться в гости. Заменила будничную рубашку, да новые сандалии. Небольшой выбор драгоценностей (Амантлан не баловал свою жену роскошью) не заставил ее задержаться и, приблизительно через час, она уже была готова. Покрыв голову белым покрывалом, что делала каждый раз при выходе в город, Иш-Чель уверенно села в каноэ, которое ей любезно прислали. Дворцовый сад она видела, но вновь была восхищена его красотой и пышностью. Прохладные высокие стены дома верховного правителя, все в яркой росписи, предстали перед ней впервые, и она на немного задергалась, внимательно разглядывая каждую картинку.

Вежливое покашливание сопровождающего напомнило ей, зачем она пришла, и женщина была вынуждена поторопиться, чего совсем не хотелось.

Покои Шочи выходили прямо в сад, который плавно спускался к озеру, что давало в жару прохладу, а ночью заставляло пожарче растапливать очаг, чтобы согреться. Сейчас было немного сумрачно и прохладно.

Сестра тлатоани Ицкоатля полностью оправдывала свое звание самой красивой девушеки Теночтитлана. При её появлении присутствующие замолкали, чтобы, в очередной раз, полюбоваться тонкой и высокой фигурой, которая угадывалась, а точнее просматривалась под тончайшим хлопком ее белоснежных одежд. Как того требовал обычай ацтеков, густые волосы жесткой копной были распущены и опускались почти до колен, разделенные на три пряди: две прикрывали высокую грудь, а одна колыхалась на спине. Умело подведенные широко поставленные большие глаза были всегда задумчивы и немного печальны. Что-то невинно-детское проскальзывало в её непосредственной живости, и только опытный человек мог разгадать, что это хорошо продуманное поведение умной и расчетливой женщины, привыкшей к дворцовым интригам.

Итак, они стояли напротив друг друга. Обе такие разные, совершенно не похожие, но почему-то очень близкие.

— Приятно видеть перед собой красивое лицо, — звонкий певучий голос ласкал слух. Шочи, взмахом руки, отослала женщин, которые были с ней, и мило улыбнулась, продолжив:

— Нам ведь не нужны лишние уши, правда?

— Как скажете… — слегка склонила голову Иш-Чель.

— Я уже давно хотела посмотреть на Вас… Но вы были больны, как мне сказали, потом оказалось, что вы подарили нашему герою Амантлану сына… — Шочи во время разговора довольно пристально рассматривала гостью. В её взгляде не было ревности, скорее это был некий дух соперничества.

— Вас не обманули.

— Удивительное почтение, граничащее с гордостью. Это правда, что Вы из знатного рода?

— Да. Мой отец — правитель Майяпана, города в центре земли майя.

— Ирония судьбы… Вы могли бы стать женой правителя тоже какого-нибудь майского города.

— Я и была женой халач-виника Коацаока.

— Вот как? 3начит, наш отважный воин Амантлан отнял вас у мужа? Или вы сами сбежали к нему? — с неподдельным интересом Шочи внимательно заглянула в самую глубину светлых глаз Иш-Чель. Но та вовремя опустила ресницы, не желая выдавать свои чувства незнакомому человеку. Однако от Шочи нелегко было отделаться, ведь она преследовала свои планы.

— И как вам нравится жизнь с ацтекским мужчиной? — Иш-Чель упорно молчала, ей не нравились откровенные вопросы хозяйки, которые показывали, что дальше вообще пойдут ещё откровеннее. Но нужно было ответить достойно:

— Уверяю Вас, она ничем не отличается от жизни с мужчиной майя!

Озорно играя глазами, Шочи повторила свой вопрос, немного его изменив:

— Мне очень интересно, насколько наши мужчины отличаются от ваших?

— Странный вопрос: Амантлан — законопослушный гражданин, а нашему ребенку всего три года.

Шочи громко рассмеялась:

— Амантлан действительно законопослушен в том, что касается интересов Анауака, но, уверяю Вас, когда дело касается женщины, которая ему интересна, и которую он хочет сделать своей, тут никакие запреты его не остановят! Думаю, Вам известно, что мы с ним близки, а я — сестра тлатоани!

Вкрадчивый тон и вызывающий взгляд Шочи провоцировал Иш-Чель, но она смогла себя сдержать и спокойно ответить:

— Ваша связь известна мне, как и любому жителю Теночтитлана, ведь Вы ее не скрываете, но какое отношение к ней могу иметь я? Я — жена законопослушная, мне не пристало следить или указывать мужу, с кем и где ему проводить свободное от его обязанностей время…

— Хорошо! Вижу, что Вы не столь просты, как на первый взгляд, поэтому не буду скрывать своих целей! Я собираюсь стать женой Амантлана! Мы с ним уже решили!

— Госпожа Шочи, если мой муж решил взять в наш дом вторую жену, то, насколько мне об этом известно, первую, старшую жену, то есть меня, ставит перед фактом муж, но никак не возможная женщина. Не торопитесь ли Вы с выводами, мужчины после похода бывают так темпераментны! А Ваша репутация сестры тлатоани…

— А ты, оказывается не тихоня! Умеешь показать зубки! Именно поэтому, Амантлан посчитал, что лучше, если мы с Вами, по-дружески, обо всем договоримся сами! Неужели две женщины из знатных семей не смогут достойно договориться?

— О чем, госпожа? — Иш-Чель с трудом скрыла иронию.

— Как это о чем?! Ваш ребенок родился первым, но мои дети в моей стране смогут занять более высокое положение…

— Вот как? Разрешите напомнить Вам, госпожа, что закон дает право всем свободным гражданам Анауака на любое положение, а я уже давно не рабыня, мой сын — сын свободных граждан!

— Но мои дети…

— И много у Вас детей? — Шочи на секунду смешалась, но продолжила со свойственной ей раскованностью:

— У меня пока нет детей, но это один из наиважнейших вопросов! Я его хочу решить сейчас! Естественно, мой муж не сможет Вам оказывать того внимания, как мужчина, когда мы с ним поженимся, пока я не буду уверена, что ношу его ребенка. И потом, я думаю, мы будем жить в доме тлатоани, и он не сможет Вас посещать, разве что крайне редко. Ведь закон — это для пилли и народа, а стране нужны воины, и так много одиноких женщин… Вам просто необходимо понять сейчас, мы так давно любим друг друга, и если бы не Ваша случайная беременность, то я была бы на Вашем месте, и не было бы этого разговора!

— Моему мужу, при такой большой любви, о которой Вы мне поведали, ничего не стоило жениться на Вас, ведь он только в вопросах безопасности Анауака законопослушный гражданин! Но, если он все же решил, то я не имею права противиться этому. Мне безразлично, где и с кем он будет проводить ночи, но то, что положено мне, как жене, я не уступлю никому! И именно Вам придется с этим мириться! И еще одно, я уже не чужестранка, мои родители — достойные и уважаемые граждане, и они знают, как обратиться в Совет старейшин и призвать Вас и моего мужа к выполнению тех обязательств, которые он поклялся исполнять, взяв меня в жены! Я никогда не отдам ничего, чем обладаю, и что принадлежит мне по закону! Это же касается и интересов моего сына. Он — старший сын Амантлана и ему по праву принадлежит первенство по рождению. Думаю, я ясно выразила свои мысли, госпожа Шочи?