Ведьма

— Синьорина Маргарита, что вы делаете?! Не смейте! Кассир, отдайте синьорине ее деньги! Я заплачу!.. Я настаиваю!

Маргрита придала глазам жестокое холодное выражение и уставила их на спутника. Голос ее прозвучал угрозой, которую следовало принимать всерьез:

— Убедительно прошу вас не настаивать, синьор Бутти. В противном случае я развернусь и уйду.

Тот чуть не заплакал. Ему ничего не оставалось, как согласиться на боковую ложу. Поднимаясь по пустой леснице на галерею, Маргарита рассматривала театр и думала о том, что итальянцы эти уже порядком надоели ей своей эмоциональностью, громкой и быстрой речью, навязчивой галантностью и вечной уверенностью в том, что все, что они ни делают, непременно должно восторгать… Ну почему она выбрала романский факультет, если всю жизнь тянет на север?.. «Разумеется, мне не перестали нравиться итальянский язык и культура, и мне нравится переводческая деятельность с ее суетой и нервотрепством, но итальянцы надоели…»

Свет в зале еще не погас и в открытые двери хорошо было видно партер. Он был почти пуст. Это ничего не значило. Бутти что-то пытался объяснять. Магарита обернулась к нему с улыбкой:

— Ваша ложа на этом этаже, синьор Бутти. Я знаю, что в Римской Опере в первом акте лидеры не поют. Я умею читать и, как вы наверное поняли, на нескольких языках. И я действительно из театральной семьи. Встретимся в антракте.

Римская Опера — прекрасный театр мирового уровня в роскошном здании с исключительной акустикой. О нем вспоминают реже, чем о Ла-Скала, и это несправедливо. У него свои традиции. К концу первого акта партер был полон, ложи и галереи бурлили, зашуршали наряды, застучали каблучки дам, запахло цветами и дорогой парфюмерией: праздник начался…

В антракте Маргарита заплатила за свой ДиСаронно. Бутти снова пытался возразить, был поставлен на место и тогда заявил, что так ведут себя только воинствующие феминистки, а синьорина Маргарита не похожа…

— Что вы называете воинствующим феминизмом? И какие разновидности феминизма еще можете привести? — ей стало вдруг смешно. — Вы употребили это словосочетание, как оскорбление. Извольте объясниться, милостивый государь!

Тот начал рассказывать что-то, но это оказалась одна из тех речей, когда вроде бы связный текст не несет информации, а служит для затягивая времени и морочения головы. Маргарите захотелось щелкнуть итальянца в лоб.

— Ладно, — сказала она. — Я вам расскажу. Феминизм, как метко высказалась одна из наших феминисток, это когда не только не целуют руку, но и не бьют морду. Вы помогли мне вырваться с банкета в театр. Большое спасибо, весьма признательна. Но вы же не расчитываете, что в благодарность за это я пущу вас в мою постель?

Бутти окаменел в молчании. Ему было едва ли больше сорока лет и, несмотря за заурядную внешность, он был неплох собой, возможно, потому, что хороший костюм и бриллиантовые запонки способны украсить мужчину не хуже, чем доспехи или мундир с эполетами.

— Ладно, — снизошла до него Маргарита. — Предлагаю не дискутировать на скучные темы, а пойти посмотреть театр…

В номере отеля она смыла косметику, потушила свет и вытащила стул в балконный проем — весь он там не помещался. Было тепло, удивительно тепло даже для итальянского января. Спать не хотелось. Хотелось сказки. И чтобы длилась долго…

«…Если бы кто-нибудь смог гарантировать, что я смогу писать хотя бы по роману в год, и они будут иметь успех, а я — достойное вознаграждение за свой талант, то можно было бы рискнуть и остаться, хотя бы и по соседству с горластыми тетками, а потом перехать куда-нибудь получше… Кто сможет это гарантировать?! Пока что написан только один романчик на триста пятьдесят страниц, который еще не только не продан, но даже не напечатан. Так что ничего не остается, как возвращаться, имея более или менее прикрытый двумя тысячами тыл, и думать, как изменить жизнь к лучшему…»

Мыслительной деятельности придал ускорение директор, вызвав ее в кабинет и заявив:

— Рита, последнее время ты очень часто берешь отпуск за свой счет. Мне не нужен секретарь, который отсутствует больше времени, чем присутствует.

При этом он с плохо скрываемым интересом разглядывал ее новый костюм и постройневший силуэт. Маргарита придала взгляду невинное выражение, и ей опять стало весело. «Уволит!! Как интересно, я почти хочу этого!»

— Да, — ответила она. — Я понимаю.

— Это хорошо, что понимаешь. Теперь второе. Я знаю, что ты пользуешься служебным компьютером в личных целях. Что ты там писала всю осень?

— Роман.

— Какой еще роман?

— Приключенческое фэнтези, называется «Рыцарь Ордена Зеркала».

— Чего-чего??

— Зеркала.

— Да я не о том! Что за роман? Чей?

— Мой.

— Ты написала роман?!

— Да.

Директор откинулся на спинку стула. Теперь в его взгляде была другая заинтересованность:

— Ну, и где он теперь?

— Одно издательство выразило готовность купить, я и продала. Повезло.

— Так-так… — и директор забарабанил пальцами по крышке стола. — Значит, ты у нас писатель. Скоро сможем тобой гордиться, да? И когда же он появится в продаже?

— Точно не знаю, самое быстрое — через пол-года… Что же касается пользования служебным компьютером в личных целях, то я готова оплатить расходы, как только бухгалтерия выставит счет-фактуру.

Она знала не хуже самого директора, что бухгалтерия совместного предприятия, где она до сих пор числится переводчиком, не сможет выставить ей счет за пользование компьютером по той простой причине, что компьютер этот состоит на балансе у другой фирмы — одной из тех, пригревшихся под «крышей». А фирме этой нет никакого дела до того, кто пользовался аппаратурой, какой роман писал на ней — лишь бы не шпионская деятельность в пользу конкурента. Директор устало махнул рукой:

— Иди… С тобой последнее время совсем невозможно стало разговаривать…

В тот же день позвонил Потапов и повел разговор о переводе документации и подготовке к новому этапу переговоров, но в голосе одноклассника столь бодро вибрировали игривые нотки, что Маргарита насторожилась. Безусловно, работать с Потаповым было выгодно и ее ценили там как специалиста, но теперь из телефонной трубки потекли какие-то флюиды, которым не стоило позволять течь.

— Игорь, — вздохнула Маргарита в трубку. — Извини, но в моей жизни происходят некоторые перемены. Боюсь, что не смогу больше сотрудничать с вами. Могу предложить очень хорошего переводчика с итальянского и английского, к тому же с опытом работы в коммерческих структурах. Стильная девка с хорошей внешностью, моложе меня на три года и не обременена ни семьей, ни детьми.

Потапов молчал несколько секунд, потом спросил:

— Рита, надеюсь, в твоем отказе нет ничего личного? Или кто-нибудь что-нибудь?..

И опять замолчал.

— Абсолютно, — успокоила его Маргарита, мстительно улыбаясь своему отражению а зеркале.

— Она правда хороший специалист?

— Клянусь тебе. Видела ее недавно. Перебивается уроками. Только ты сам позвони ей. Сошлись на меня. Не думаю, что она откажется. Записывай номер. Ее зовут Лариса…

Отделавшись от одноклассника, Маргарита вздохнула с облегчением: «Наконец-то я сумела остановить ненужные мне отношения еще до намека на их возникновение. Только Потапова мне не хватало! Других дел выше крыши…»

В конце января она получила пакет из Швеции, от Татьяны: рисунок обложки для «Рыцаря…» и заставки к каждой главе. В отдельном конверте был еще диск с наклейкой: «Knight of The Order of Mirror» и письмо со множеством восклицательных знаков, призывавшее посвятить все без остатка время корректуре перевода, сделанного на самой современной компьютерной программе, а главное — сделанного бесплатно одним знакомым хакером. Маргарита вздохнула и прошептала сама себе: «Танька живет уже в каком-то совсем другом мире. Вот у нее уже и хакеры знакомые есть…» Читать столь неожиданно свалившийся на голову перевод своего детища она не решилась. И не была уверена, что корректура готового перевода окажется ей по силе.