Одинокие люди

Кругом стояли заросли кактусов чолья и окотильо, и мы ехали, как можно чаще используя это укрытие. Тропа, по которой мы продвигались вперед, была древней, в наши дни ею пользовались редко, тем не менее время от времени мы останавливались в зарослях кустов или кактусов, где наши силуэты скрывала местность, и подолгу стояли, изучая окрестности и прислушиваясь.

Кто-то может подумать, что на такой открытой земле, где негде спрятаться, белый человек может не беспокоиться, однако, хорошо зная апачей, мы понимали, что в нескольких ярдах может прятаться двадцать индейцев и никто их не заметит.

Мы не спешили, щадя коней. Апачи, которые часто загоняли своих лошадей, особенно когда спешили, могут проскакать за день шестьдесят-семьдесят миль, пешком они проходят тридцать пять-сорок миль. Примерно столько же мы делали верхом.

Приблизительно через час после захода мы въехали в небольшую ложбину, заросшую мескитовым кустарником, развели крохотный костер из сухих веток и сварили кофе. Огонь костра хорошо укрывали кусты, и мы с удовольствие выпили по кружке.

- Ну, и что ты думаешь? - вдруг спросил Рокка. - Всадник один?

- Ага, - сказал я. - Мужчина небольшого роста или мальчик.

- Вы о чем толкуете? - спросил Бэттлс.

- Мы едем по чьим-то следам, - объяснил я ему. - Подкованная лошадь. Маленькая, но выносливая. Бежит хорошо, наверное, росла в пустыне.

- Индеец на краденом коне, - быстро решил Испанец. - Ни один белый не поедет в эту глушь.

Рокка с сомнением пожал плечами.

- Может и так... не знаю.

Эти отпечатки копыт беспокоили меня, потому что тот, кто ехал на этой лошади, вел себя осторожно, а значит, это был не индеец. Может быть индейский мальчишка?

Когда в пустыне садится солнце, жара уходит вместе с ним, и на землю спускается прохлада. Подбодрившиеся лошади пошли живее, словно почувствовав свежий сосновый воздух Сьерра-Мадре. Иногда мы останавливались, чтобы вслушаться в темноту.

За час до рассвета мы дали лошадям передохнуть. Рокка уселся на корточки за кустом мескита и закурил сигарету, пряча ее в кулаке.

- Ты знаешь Бависпе?

- Да мы выедем к ней у большой излучины, где она снова поворачивает на юг.

Тампико Рокка знал эти места лучше меня. В конце концов, он же наполовину апачи и жил в Сьерра-Мадре. Бэттлс задремал, а Испанец, чтобы не мешали наши голоса, отошел подальше послушать звуки ночи. Я устал, мне было жарко и ужасно хотелось искупаться в реке, которая ждала нас впереди, но я понимал, что мне вряд ли удастся поплескаться в ней.

Рокка некоторое время молчал, и я улегся на песок и уставился на звезды. Они выглядели такими одинокими там, в вышине, такими же одинокими, как мы, бродяги и перекати-поле, мужчины без дома и женщины. Если сложить все время, что мы провели под крышей, то получится не больше четырех-пяти недель.

У таких, как мы, есть привычка бродяжничать в компании, их сводят лишь обстоятельства, как свели обстоятельства нас в Юме. И вот теперь три человека рисковали жизнью, чтобы помочь мне, но таковы уж люди на диком Западе, и я на их месте сделал бы то же самое.

Мы отправились в путь, когда на востоке стал разгораться первый свет. Постепенно в серой пелене рассвета стали различаться отдельные кактусы, из полутьмы выступили черные, строгие скалы. Мы молча ехали цепочкой, пока над головой не пожелтело серое небо, тогда мы остановились в укромном уголке, нашли место укрыть костер и приготовили скудный завтрак.

Костер мы разложили в яме под мескитовым кустом, чтобы поднимающийся дым рассеивало ветками, хотя от сухого топлива дыма почти нет. Теперь горячей пищи мы попробуем нескоро. Если не случится ничего непредвиденного, завтра мы выедем к Бависпе и когда пересечем реку, окажемся в самом сердце земли апачей. Они будут окружать нас со всех сторон.

Апачи, загнанные на скудную, суровую землю ничего не выращивали, живя набегами и грабежами.

Обычно думают, что индейцев погубило нашествие белых, и в этом есть правда, поскольку индеец не мог прожить так, как он привык, на отведенных ему десяти или сотне акров. Ему нужны обширные охотничьи просторы. Земля, на которой расселится десять тысяч фермеров может прокормить лишь с полусотню индейцев.

Однако на самом деле поражение индейцев началось с того самого момента, когда первый из них взял в руки винтовку. Индейцев погубили торговцы, продававшие им вещи, которые они не могли делать сами. С тех пор индейцы стали зависеть от белого человека, который продавал им патроны, оружие и прочие штуки.

Приятно было сидеть здесь, ощущая прохладу раннего утра, вдыхая запах костра, жарящегося бекона и хорошего кофе. Хотя мы тщательно разведали окрестности, все же мы рисковали.

- Сколько лет мальчику? - вдруг спросил Испанец.

- Пять, по-моему, или что-то около этого.

- Ты думаешь, он еще жив, Тамп? - сказал Бэттлс.

Рокка пожал плечами.

- Зависит от того, сколько у него выдержки. Увидим, когда найдем следы.

- А следы того странного всадника тебе попадались? - спросил Испанец. - Я приглядывался все утро.

- Нет, - сказал я. - Больше я их не видел.

- Что за местность дальше?

- Дубы, потом сосны. Скалы, ручьи. Все, что захочешь, кроме еды. Апачи вынуждены привозить сюда припасы. Обычно ими снабжают их мексиканцы под страхом смерти. Индейцы почти очистили эту часть Соноры от мексиканцев. По крайней мере от богатых мексиканцев, а бедным разрешили остаться только при условии, что те будут снабжать индейцев едой.

Я подумал о Лауре. Она была красивой женщиной и смелой, держалась с достоинством в то время, когда у нее украли сына. Однако что-то в ней меня беспокоило. Хотя мне всегда было не по себе в компании с женщиной... за исключением Энджи. И девчонок Трелони, которые жили по соседству в моих родных холмах.

Мы сидели молча, слушая, как лошади общипывают ветки кустарника. Рокка курил и поглядывал на высящиеся невдалеке горы.

Никто не знал, что ждет нас впереди. Даже если мы найдем мальчика живым и здоровым, нам придется опять пробираться через земли апачей и через границу. Наши шансы выжить были невелики. Я посмотрел на Рокку и сказал:

- Ну что, поехали?