Страница 6 из 12
Князь Ярослав пошел из Новгорода в Плесков с посадником новгородским Иваном и тысяцким Вячеславом, положа намерение идти со псковичи на рижан. Плесковичи, услышав, что Ярослав идет к ним не обослався, возомнили, что хочет им вред учинить, ибо некто злой человек разсеял, якобы Ярослав везет оковы и хочет лучших людей перековав, взять в Новград, заперли град и Ярослава не пустили. Ярослав же стоял на Дубровне и, видя такую противность, возвратился в Новгород. И созвав вече в дом владычен, объявил противность плескович, говоря, что он никакого зла на них не мыслил и желез для кования не имел, а имел в коробьях подарки, сукна, парчи и овосчи, чим знатнейши пскович жаловать, «но они меня обесчестили». И жаловався на них, просил управы. А сам послал в Переяславль и привел свое войско, сказывая, что хочет идти на немец к Риге, а подлинно хотел плескович обмануть и обиду свою отмстить. И поставил полки оные около Новаграда в шатрах, а иных в Славне по дворам и на торговисче.
Плесковичи, слыав, что Ярослав привел на них войска, боявся его, учинили мир и союз с рижаны, выключа из оного Новград и положе тако: если новогородцы придут на Плесков, то рижане обесчали всею силою помогать, а если литва поидут на рижан, то плесковичи им будут помогать, а новогшородцы на рижан помогать не будут. И дали по 8 мужей знатных в залог. Новогородцы, уведав о том, стали на Ярослава роптать, что без причины хочет на Плесков воевать, а объявляет им, якобы хотел на рижан идти. Ярослав, видя, что оное может быть не к пользе его, послал к плескович Мишу Звонца, велел им говорить: «Весьма мне дивно, что вы с неверными мир и союз учинили, а меня, князя вашего, принять не хотели. Ныне поидете со мною на войну, а я обнадеживаю вас, что вам никоего зла не мыслил и не хочу, токмо отдайте мне тех, меня вам оклеветал». Плесковичи прислали в Новград гречина с приказом Ярославу: «Кланяемся тебе, князю Ярослав, и братии наей новогородцам и вам на ваши слова ответствуем: на войну с вами не идем и братии нашея, которые правду говорят, не отдадим. Что мы с рижаны мир и союз учинили, в том нам нет порока, всии бо мы, вернии и невернии, – человеки от единого Адама дети, и нам нет с ними никакой разности. Того ради излюбили лучше пожить в покое и любви, нежели во вражде и войне. Злу же их и беззаконию не прилепляемся, но в мире со всеми жить добро. Ты, княже, умный и смысленный, помысли и рассуди, ежели сии рижане беззаконии, как ты их называешь, видя наше состояние смиренное и любовное, познают истину и обратятся на путь спасения, то нам есть честно и полезно. А если хотя и пребудут в том как они есть, нам нет от них ни вреда, ни бесчестия. Вы же нас много обидели, к Колываню ходя, взяли сребро, сами возвратилися не учиня правды, по обсчему согласию города не взяли, и нам ничего не дали. Також у Киси и Медвежьей Головы вы учинили. А они братию нашу за то на озере побили. Вы, токмо начав войну и получа добычу, отходите, а мы всегда остаемся с ними во вражде. Ежели вы вздумали идти на нас, мы противо вас со святой Богородицей и поклоном, а не с оружием и злобою, понеже новгородцы издревле братиа наша. Тако вы нас посеките, а жен и детей плените, ежели вы беззаконии».
Новогородцы, выслушав речь пскович, на вече сказали Ярославу, что они без пскович на рижан не идут. И хотя князь их усильно к тому склонял, но они не послушали и паче просили, чтоб он свои полки отпустил, что он принужден учинить и отпустил. А псковичи, которые брали от Ярослава дары и вести пересылали, тех выгнали, сказав им: «Вы нам не братья, пойдите к вашему князю». И о сем в Новеграде учинилось в народе великое беспокойство и на Ярослава нарекание.
Ярослав Всеволодович выехал из Новаграда в Переяславль и с княгинею, а в Новегороде оставил два сына, Феодора и Александра, с боярином Феодором Даниловичем и судиею Якимом.
Знатные, согласясь, послали паки Ярослава просить, но с безумным предложением, чтоб ему самому не судить и судей от себя не определять, а судить выбранными от концов новгородцами. Ярослав же, обругав требование их, послал в Новград и велел сыном своим и бояром выехать к себе, которые благополучно прибыли к нему в Переялавль.
Новгородцы, учиня вече, паки послали звать князя Михаила Черниговского.
Лета 6737 (1229). Князь Михаил Всеволодович прибыл в Новград в субботу Фомины седмицы апреля 21 дня.
Ярослав Всеволодович по смусчению клеветников злобствуя тайно на брата Юрия, якобы Михаила Всеволодовича в Новеграде посажен, а он изгнан по промыслу Юриеву. И как он сам един ничего учинить противо Юрия не мог, то послав тайно в Ростов Василька и Всеволода, поссорил со стрыем их великим князем Юрием, и, приобсча их к себе, готовились на войну. Юрий, уведав о том тайно, не хотел верить, однакож, хотя испытать истину того, послал к ним и другим братии, чтоб съехались на совет сентября к осьмому числу, объявя им, что имеет с ними о весьма нуждном деле советовать. Ярослав весьма не хотел ехать, но, уведав, что Констянтиновичи ростовские без отрицания поехали, и сам приехал. И как съехались, князь великий представлял им о некоторых между ими враждах во владениях и увещевал к примирению и доброму согласию. Потом спрашивал у них о причине, за что на него восстают без всякой от него причины. Они же, познав коварство клеветников, просили его о просчении, что он охотно им обесчал, и они крест ему все целовали на том, чтоб иметь его отцом. По котором того же 8 сентября, в день Рождества Богородицы, праздновали, и учинил Юрий для них великий мир у епископа Митрофана, потом у Юрия. И веселяся целую седмицу, разъехались с любовью.
В ту самую седмицу епископ Кирил ростовский, оставя епископию, пошел паки в Суздаль в монастырь и тут скончался. Болезнь его была тяжкая, лице все побагровело, нос и губы вельми отолстели. Пришло же ему и другое несчастье, что все его имение великое погубил во един день некоею тяжбою. Он был вельми богат, паче всех прежде бывших епископов ростовских, потому что много чрез всю жизнь как мог собирал, а жалел оное и для себя употребить. Бил челом на него некто в обиде своей великому князю. Он же велел судить судить брату Ярославу, и Ярослав, обвиня епископа, все его имение отдал за убытки обиженным.
Князь Михаил Всеволодович прислал из Новограда к Ярославу Всеволодовичу переславскому, чтоб он отдал Волок Ламский, которой он взял от области Новогородской силою. Ярослав ответствовал ему, чтоб он сидел в Новеграде и доволен тем был, что имеет, а он Волока не отдаст. И если хотят мир иметь, то он на том с ними учинит, что владеть каждому тем, кто чем владеет.
Новогородцы понуждали князя Михаила на войну противо Ярослава переяславского, имея вражду о Волоке Ламском. Но князь Юрий Всеволодович и Владимир Рюрикович, уведав о том, послали к обоим от себя бояр, и митрополит Кирил от себя Порфириа, епископа Чениговского. И те, пришед, умирили их. Тогда князь Михаил, оставя в Новеграде сына Ростислава, сам отъехал в Чернигов.
В Новеграде был мятеж великий, грабили домы и побивали людей. По многом же смятении отпустили княжича Ростислава, сказав вину: «Отец твой обесчал нам с войски в помочь на обидясчих нас приити сентября к 14 дню, а ныне уже Миколин день (декабря 6), а от него и ведомость не пришла. Того ради, иди к отцу, а мы себе князя сысчем». И отпустя его, послали просить Ярослава Всеволодовича переславского, на которого прежде воевать хотели за Волок Ламский. Ярослав, выслушав присланных от новгородцев, сказал им, если данную Михаилом неистовою грамоту отринут и учинят ему роту по прежнему обычаю, то он к ним поидет и от неприятелей их немец своими войски оборонять будет, если же оной не отрекутся, то не пойдет». Послы послали наскоро в Новгород, и новогородцы, многую распрю имея, напоследок принуждены оную грамоту отставить и отдать ему, а сами учинили Ярославу роту по прежнему. По оному Ярослав пришел в Новград декабря 30 дня и, учиня в Новеграде разпорядок, оставил сынов своих Феодора и Александра, сам возвратился марта 25 в Переяславль.
Лета 6739 (1231). Князь Ярослав переяславский с сыновцы своими Констянтиновичи пошел с войски на князя Михаила черниговского. И вшед в землю его, сжег город Ршенеск и села пожег, возвратился, не взяв Можайска и не учиня мира. Тогда убит боярин его Иван Боша да подвойский Андай, и других много побито.