Страница 2 из 3
О тюбике с клеем
Тюбик с клеем «Момент» еще со школьной скамьи мечтал стать богатым. И потому занялся бизнесом. Золото, красивые вещи и красивые женщины просто прилипали к нему. Правда, женщины как приходили, так и уходили. Тюбика они мало интересовали. Золото и красивые вещи были его настоящей страстью и любовью. Жизнь казалась сказкой. Блеск золота давал ощущение вечной силы и молодости. Но однажды тюбик почувствовал в себе странную пустоту, будто его выдавили всего без остатка. Он посмотрел на себя в зеркало и ужаснулся. На него смотрел тощий старик в мятом халате и стоптанных шлепанцах на босу ногу. Клей жизни, который давал ему ощущение силы и молодости был израсходован до капли. Тюбик без сил повалился на пол.
– Эй! – позвал он. – Кто-нибудь! Я не могу дышать!
– Что ты кричишь! – недовольно отозвалось золото. – Ты мне мешаешь думать!
– Но я твой хозяин!
– Я принадлежу вечности, а не тебе, глупое создание! – высокомерно сказало золото.
– Вещи! Мои дорогие, мои любимые вещи! – позвал тюбик.
– Каждый раз одно и тоже! – засмеялись вещи. – Он возомнил себя нашим хозяином! Это смешно!
– Но что-нибудь должно принадлежать мне! – прошептал тюбик.
– Я принадлежу тебе – отозвался чей-то голос.
– Кто же ты?
– Твоя душа!
О самоуверенности
– Мы скоро всех обгоним и перегоним! – самоуверенно вещал динамик, накрепко прибитый к стене.
– Буль-буль-буль, – соглашался с ним городской фонтан, как всегда оставаясь на месте.
О ботинке и туфельке
Ботинок был тайно влюблен в маленькую изящную туфельку. Они стояли рядом на подставке для обуви. Ботинок долго не решался заговорить с нею. Дело в том, что стоял он на подставке не один, а со своим братом близнецом, разбитным малым. Рядом с туфелькой неотлучно стояла ее сестра близняшка, довольно ворчливая особа. Ботинок боялся, что над ним будут смеяться. Но однажды решился.
– Хорошая погода, не правда ли? – пробормотал он. – И я не прочь прогуляться с какой-нибудь симпатичной туфелькой!
– Вы имеете в виду мою сестру? – в надежде, что он скажет нет, спросила она.
– Нет! Я имел в виду вас! – сказал он и обнял свою милую туфельку обеими шнурками.
– Чтоб мне лопнуть! Вот это новость! – засмеялся брат близнец, дружески подталкивая брата в бок.
– Какое бесстыдство! – проворчала сестра близняшка. И это они совершают среди белого дня!
– Можно себе представить, что они будут делать, когда стемнеет! – захохотал брат близнец.
Влюбленные в ужасе отпрянули друг от друга. Прошло время. Все четверо состарились. И однажды ботинок решился вновь обнять свою туфельку.
– Любимая, – сказал он, – я все еще люблю тебя!
– А я любила тебя всю свою жизнь, глупый мой ботинок! – услышал он в ответ.
– Вот дураки! – засмеялся брат близнец. – Они все еще говорят о том, что ушло безвозвратно!
– В таком возрасте, милая сестрица, даже думать о любви, пошло и безнравственно! – проворчала сестра близняшка.
Но влюбленные их не слышали. Старость отняла у них почти все, но не смогла отнять главного, того, что держит пришедших в этот мир на поверхности жизни.
О наличии жизни
Два вируса птичьего гриппа вылезли на кончик утиного клюва и зажмурились от изумления. Перед ними открылась панорама гигантской Вселенной. Великое множество планет летело куда-то по своим орбитам. Планета, на которой сидели вирусы, с трудом махала крыльями, теряя высоту.
– Что творится с нашей планетой? – удивился один из вирусов.
– Я, думаю, она падает, – сказал второй.
– Но почему?
– Я, думаю, это результат нашей с тобой жизнедеятельности!
– Господи! – воскликнул первый вирус и перекрестился. – Может есть смысл пересесть на соседнюю планету?
– Нет! – возразил второй. – Науке не известно есть ли там жизнь.
– А я не хочу упасть и разбиться, только потому что науке что-то неизвестно! – крикнул первый и перепрыгнул на соседнюю утку.
И вовремя. Планета утка, с которой он прыгнул в неизвестность, сошла с орбиты и кувыркаясь полетела вниз.
– Невежа! Там нет жи-и-и-и! – донеслось до него.
О чайной ложечке
Симпатичную чайную ложечку насильно выдали замуж за большую фарфоровую кружку. Ну и плакала бедная. Впрочем, недолго. Вскоре она и жизни своей не представляла без своего молчаливого мужа в дорогом китайском халате. Муж молчал, а ложечка целыми днями болтала без умолку по-китайски. Надо сказать, что ложечка, как и ее муж были сделаны в Китае, на одной посудной фабрике.
Но время неумолимо. Вскоре, в фарфоровом теле мужа появилось несколько трещин, а ложечка поистерлась и в ее голосе послышался довольно неприятный дребезжащий звук. Однажды муж поскользнулся, упал и развалился на куски. Его тут же отправили в пакет для отходов, а ложечку вновь выдали замуж. У нового мужа был прекрасный монгольский халат и скверный характер. Ему не нравился дребезжащий голос жены и ее потрепанный вид. Он то и дело кричал об этом по монгольски, но его никто не понимал. И однажды, он как бы случайно, вытолкнул ее на чайный столик, чтобы все увидели какая она старая. Ложечку тут же отправили на кухню перемешивать собачью похлебку. Она перемешивала и плакала, перемешивала и плакала. И однажды.
– Бульк!
Утонула в похлебке. Впрочем, никто этого даже не заметил. Только собака, сожрав похлебку, обнаружила ложечку, обнюхала ее и, приняв за говяжью косточку, зарыла в саду под большим сиреневым кустом.
О комаре
Однажды комар попал в такой густой лес, что пролетая между деревьями, ободрал себе уши.
О вороне
Однажды ворона наткнулась на такой редкий лес, что пролетев сотни миль, свалилась без памяти, так и не найдя ни одного дерева.
О капельке крови
Крыса ходила с автоматом наперевес по царству мышей и расстреливала всех, кто попадался ей навстречу.
Однажды она увидела только что родившегося мышонка. Не раздумывая, крыса прицелилась и нажала на спусковой крючок. Капли алой крови оросили зеленую траву, а одна капелька попала на автомат убийцы. В тоже мгновение крыса почувствовала неимоверную тяжесть. Будто ей в лапы, вместо легкого автоматического оружия кто-то вложил многотонный танк. Именно эта тяжесть опрокинула ее на спину и придавила к земле. Крыса не могла даже пошевельнуться. Вся крысиная армия, прибежавшая на ее крики, попыталась снять автомат с крысиного живота, но все было напрасно.
– Господи! – взмолилась крыса. – Помоги мне! Чем я провинилась перед тобой? За что ты так жестоко наказал меня?
– Тебя придавила к земле, пролитая тобой, капелька крови невинного младенца! – ответил Создатель. – Она так тяжела, что даже мне не под силу оторвать ее от земли!
– Что же мне делать? – прошептала крыса, почти теряя сознание.
– Заслужить прощение!
– Как?
– Поклясться самой верной клятвой, что больше никогда не возьмешь в лапы никакого оружия! Что никогда, во веки веков, не прольешь ни капли живой невинной крови!
– Я клянусь! Самой верной, самой чистой клятвой клянусь сделать это! – шепнула крыса и в тоже мгновение почувствовала, что стало легче дышать.
О горошине
Горошина провертела дырочку в пакете, а котором куда-то несли ее с другими, точно такими же горошинами и, не раздумывая, прыгнула вниз. Она упала на что-то жесткое и покатилась, подгоняемая ветром. Шло время. Потому что время всегда идет. А ветер катил ее по жизни куда-то. Она даже ни разу не оглянулась и не задумалась. Катилась себе и катилась.
– Кому какое дело до меня, в конце концов! – раздраженно думала горошина, потому что характер от безостановочной гонки по жизни совершенно испортился.