Белый Ворон

– Не поверил, что меня посадили? – криво улыбнулся Захар.

– Откровенно говоря, нет, не поверил, – признался я.

– Эх, братцы… – тяжело вздохнул Толик. – А я, как окунулся в бизнес, так словно на другую планету попал. Все старые связи вмиг отрубил… Эх-х… Ну, да ладно! Вернемся к нашим баранам. Итак, мы не встречались целую вечность и ничегошеньки друг про дружку не знали, никак не пересекались. Нас троих связывает общее спортивное прошлое. В прошлом мы были друзьями, вместе занимались восточными единоборствами, вместе пытались зарабатывать деньги, пользуясь ажиотажным интересом населения к кунгфу, ушу и прочим восточным прибамбасам. Заметьте, господа, в нашем с вами общем спортивном прошлом не было никакого криминала. В восьмидесятые мы были чисты, невинны и законопослушны, аки младенцы. А посему я предлагаю расслабиться и отметить нашу встречу как полагается! Ну-с, братцы-кролики, кто побежит в буфет за коньяком? Должен же в этом сраном санатории быть буфет, а?..

– Толик… – Не скрою, я опешил. – Но кто, если не ты, тот богатенький Буратино-провокатор, который столкнул нас здесь сегодня лбами через столько лет?

– Некто на порядок богаче, чем я, – усмехнулся Толик. – Кто-то из наших общих спортивных знакомых второй половины восьмидесятых, ну, очень круто приподнялся и развлекается, сорит деньгами. Других вариантов нет, господа! Криминальные разборки отпадают, поскольку отсутствовал криминал. Остается сопливая ностальгия по безвозвратно прошедшей молодости среди фанатов боевых искусств. Денег у собравшего нас здесь и теперь мистера Икс не мерено, так отчего бы не учинить мракобесие, почему не заказать цирк? Все интересней, чем просаживать бабки в рулетку или тратить на телок. Я прошлым летом в Лозанне, на отдыхе, познакомился с одним мужиком из Питера. Вы не поверите, он для собственного удовольствия содержит личную балетную труппу. Известнейший балетмейстер ставит для него «Щелкунчика» на дому! У богатых свои причуды, господа. И порой причуды эти очень замысловатые…

– Толька, знаешь, а в твоих доводах есть своя логика! – Меня внезапно охватил азарт участника телепередачи «Что? Где? Когда?». – Я тоже могу привести бездну примеров безудержного, безумного куража богатеньких господ и дамочек. Но, вот интересно, как ты думаешь, в нашем случае, кто бы это мог быть, в смысле, из наших давнишних знакомых?

– Ну-у, например… – Толик задумался. – Например… С кем мы, трое, особо тесно дружили? С уже упомянутым тобой, Стас, Лешкой Митрохиным и еще… Еще с Серегой Контимировым. Леха в восьмидесятые работал инженером на заводе, Серега служил бухгалтером… Серега ох как круто мог взлететь, башковитый был малый… Да! Думаю, это Серега куролесит! Следовательно, в ближайшее время сюда явится ничего не подозревающий Леха Митрохин, прибалдеет малость, застав нашу теплую компанию, как мы балдели только что, и вслед за Митрохиным нагрянет Дед Мороз по фамилии Контимиров! Если я прав, ждать развязки трагикомедии под названием «Десять лет спустя» осталось совсем недолго! Подождем.

– Фуфло толкаешь, Толян, – вмешался в разговор Захар. – Пургу гонишь!

– А ты чего предлагаешь? – насупился Толик. – Прямо сейчас разбежаться? Давайте разбежимся, если хотите, никто не держит.

Толик поднялся со стула, половицы под его ногами громко хрустнули. Засунув руки в карманы брюк и выпятив пузо, Анатолий направился к выходу из комнаты.

– Ты куда, Анатоль? – спросил я у гладко стриженного затылка господина Иванова.

– В буфет за коньяком, – пробасил Толик, не оглядываясь. – Может, кому и страшно, а мне весело.

– Намекаешь, я прибздел?! – прошипел вдогонку Толику Захар, однако Анатолий либо прикинулся, что не расслышал реплику, либо действительно ее не расслышал, поскольку успел покинуть комнату-гостиную и скрылся в коридорчике, что вел к входной двери санаторного люкса номер двадцать пять.

Скрипнули плохо смазанные петли, сигнализируя о том, что Толик открыл дверь, и вслед за этим безобидным звуком совершенно неожиданно по барабанным перепонкам ударила какофония горного камнепада. Словно цунами, звуковая волна ворвалась в прихожую, топоча по полу, ударяясь о стены, что-то ломая походя, прокатилась по коридорчику и материализовалась в комнате-гостиной маленькой толпой омоновцев в бронежилетах, в масках и с автоматами.

– На пол!!! – дурным голосом заорал первый влетевший в комнату милиционер особого назначения, отпрыгнул в сторону от дверного проема и направил короткий автоматный ствол на Захара.

Второй автоматчик с маской вместо лица, ворвавшись в гостиную, в точности повторил маневр своего двойника в авангарде, с той лишь разницей, что отскочил в другую сторону и взял на мушку меня.

Третий омоновец вбежал в комнату и ударом ноги опрокинул стол. Четвертый налетел на Захара, сбил его со стула, упал сверху. Пятый вышиб стул из-под меня. Шестой поймал меня за волосы. Седьмой выкрутил мне руки за спину и защелкнул наручники на запястьях.

Исполнители маски-шоу уложились секунд в тридцать, но было бы враньем сказать, что я «и глазом моргнуть не успел». Успел я и моргнуть ошалело, успел и подумать о многом, пока бравые омоновцы штурмовали санаторный люкс.

Первая мысль, посетившая мою седую голову, была, как водится, самой глупой и эгоистичной. Операцию захвата я связал с инцидентом в электричке и двумя искалеченными хулиганами. К чести своей, могу похвастаться – первую мысль мозг мгновенно отбраковал. Если бы возмездие настигало правонарушителей с подобной стремительностью, то преступность в нашей стране была бы давным-давно побеждена окончательно и бесповоротно. Таким образом, первая мысль не удостоилась дальнейшего обдумывания, однако изрядно повлияла на мое поведение. Зная о том, что совесть моя перед правосудием нечиста, я не стал ни сопротивляться, ни возмущаться. Покорно отдался стихии штурма. Безропотно позволил себя скрутить и сковать наручниками.

Вторая мысль вспышкой прояснила смущенное сознание и обескураженный разум в тот момент, когда завалили Захара «Ну разумеется! – думал я. – Ну, конечно! Конечно, омоновцы явились брать Захара! Уголовника, зека Захара, кого ж еще? Почем я знаю, что на нем «висит»? Захара, наверное, «пасли», «довели» до санатория и ждали удобного момента для начала операции. Толик поперся в буфет, открыл дверь и тут…».

И тут меня посетила третья мысля. Я ничего по большому счету не знаю о сегодняшнем бытии Захара Смирнова, но по такому же большому счету и про Толика я ни фига не знаю, кроме того, что он вроде как коммерсант. А вдруг менты явились за Толиком Ивановым? Могло такое быть? Вполне!

Третья мысль оказалась последней. Когда меня схватили за волосы, я думал лишь о том, сдерут с меня скальп живьем или обойдется и волосяные луковицы выдержат паровозную тягу железного омоновского хвата. Резюмировать триаду посетивших меня мыслей во время оперативного штурма санаторного люкса вкратце можно следующим образом: явились не за мной, я просто-напросто угодил под горячую руку. Но нужно вести себя как можно более скромно, ибо есть что скрывать от подмосковной милиции. Повезет – меня скоро отпустят. Последние десять лет, по крайней мере, я лично к делам и господина Смирнова, и господина Иванова никакого касательства не имею. А что они были за фрукты в годы оно, извольте, расскажу без утайки. Законопослушные были ребята до тошноты, как и я сам. Между прочим, я и сейчас ангел безгрешный, ежели забыть о налоговой полиции и нелепой утренней драке в вагоне электрички.

– На выход! Двигай! – Омоновец, что держал меня за волосы, потянул за собой. Краем глаза я заметил, как другой омоновец подбирает с полу мою голубую спортивную сумку, а еще один человек в жилете из брони переводит скованного стальными браслетами Захара из положения лежа в положение буквы Г.

Нас с Захаром вывели из номера двадцать пять в коридор второго этажа и погнали к черной лестнице. Идти пришлось согнувшись в три погибели. Выпрямиться, оглянуться по сторонам конвоиры не позволяли. Да и не шли мы, строго говоря, а бежали, семенили трусцой. И про то, что гонят нас по черной лестнице, я догадался только благодаря природной смекалке – уж очень на лестнице было темно и грязно.