Кремлевский туз

– Почему ты так думаешь?

– Среди бумаг, которые нашли на трупе Германа, была одна очень любопытная вещь, – сказал Орлов. – Половинка однодолларовой банкноты. Она лежала вместе с билетом и новым паспортом – отдельно от денег, которые были у него в бумажнике. Теперь понимаешь?

– Считаешь, что это своеобразный пароль?

– Наверняка! Уверен, что на теплоходе будет присутствовать владелец второй половины. Вот он-то и должен будет сообщить Герману имя жертвы, подтвердив свои полномочия предъявлением рваного доллара.

– Почему все-таки там? – спросил Гуров.

– Потому что дело очень серьезное, и люди, которые на него решились, не хотят рисковать, – сказал Орлов. – Ну ты сам посуди: вдруг Германа взяли бы в оборот не уголовники из подворотни, а старые знакомые из Интерпола или, еще лучше, ФСБ? Кто мог гарантировать, что он не заговорит?

– Может быть, ты и прав, – согласился Гуров. – Так кто же должен примерить на себя шкуру этого Германа? Надеюсь, не я?

– Вот и зря надеешься! – буркнул Орлов. – Как раз о тебе речь. А что ты имеешь против?

– Да я много чего имею против, – сказал Гуров немного растерянно.

На самом деле никаких внятных возражений выдвинуть он сейчас не мог. Просто ситуация была настолько необычной, что вызывала в нем невольный протест. Хотелось, чтобы этим занялся кто-то другой, предоставив Гурову возможность двигаться в своей привычной колее.

– Ну-ну! – подбодрил его Орлов. – Я слушаю. Что там у тебя? Может, жена не пускает? Или эти средиземноморские круизы надоели тебе хуже горькой редьки?

– При чем тут жена? – пробормотал Гуров. – Мария сейчас на гастролях в Санкт-Петербурге. Вернется через месяц. Да и морем мы не избалованы. Но, знаешь, если можно, я все-таки отказался бы... Ну куда мне, к черту, в круизы пускаться?! И возраст не тот, и привычки. Туда ведь кто ездит – нувориши всякие, пацаны пальцы веером, певцы напомаженные, олигархи... Я там как белая ворона буду!

– Ну ты не прибедняйся! – прищурился Орлов. – Ты у нас в главке первый европеец! Виски седые, костюм всегда с иголочки, спина прямая, в лице солидность... Да на тебя глядя, все секретарши обмирают! Это не то что твой Крячко, который на прием к министру в рваной ковбойке ходит!

– Ну, это уж ты зря! – с укором сказал Гуров. – В рваной Крячко никогда не ходил!

– А ты думаешь, в целой намного лучше? – генерал махнул рукой. – Но речь не о том. Если кому и ехать, так только тебе, Лева! Тут ведь суть в том, что этот Герман... он, понимаешь... чем-то на тебя похож...

– Я так плохо выгляжу? – спросил Гуров.

– Да я не в том смысле, – с досадой сказал генерал. – Выглядишь ты отлично. Бледноват вот малость. Но ничего, на море подзагоришь!.. А насчет сходства я серьезно. Как выяснилось, лучше кандидатуры не найти – просто один к одному... Ну, конечно, портретного сходства никто и не ожидал, да ведь, я думаю, этого Германа в лицо здесь мало кто знает. А так и рост у вас один и тот же, и комплекция, и возраст. Виски опять же седые, спина прямая... И одеваться тот тоже умел. Короче, нечего тут обсуждать. Осталось получить твое согласие, но это, собственно, тоже формальность, потому что министру я уже доложил, что ты согласен. Так что ты меня не подводи, пожалуйста.

Гуров некоторое время молчал, отсутствующим взглядом созерцая синее небо за окном.

– Как говорится, без меня меня женили, – заявил он наконец и усмехнулся: – В общем, что-то подобное я и предчувствовал. Просто не думал, что это будет выглядеть столь экзотически. Ну, хорошо, а поддержка у меня будет?

– Ага, будет поддержка! Обязательно! – заторопился явно обрадованный Орлов. – Ребята из Интерпола тебя страховать будут. Сейчас как раз ведется работа по их внедрению на судно. Не так все просто – главное, чтобы все естественно выглядело. Не дай бог вызвать хоть малейшее подозрение у заказчиков. Сорвется сейчас, потом ничего не исправишь. Они в тень уйдут, а это практически враг за спиной, правильно?

– Я вообще-то не про эту поддержку, – сказал Гуров. – Может, Крячко мне в подмогу подбросите?

Генерал замахал руками.

– Придумал! – с деланым ужасом воскликнул он. – Да нам только твое путешествие в копеечку влетит! Надо же, чтобы ты в образе был. На широкую ногу жить будешь, по-джентльменски, цени! Только на вас двоих у главка бюджета не хватит. Да и ни к чему это, я считаю. Нечего Стасу там делать. Не его уровня это дело.

– А ты откуда знаешь, какого оно уровня? – насмешливо спросил Гуров. – Ничего же, в сущности, не известно. То ли киллер этот Герман, то ли просто Герман как таковой... То ли заказали ему кого, то ли он просто турист-экстремал.

– Вот все сам и выяснишь! – отрезал Орлов. – Иди пока, подготовь мне примерный план своих возможных действий на корабле, а завтра мы с тобой встретимся с одним человеком – он все нужные коррективы внесет. Время есть, хотя и не слишком много – до отплытия еще пять дней.

Глава 2

Майор Ковальчук, который вносил на следующий день нужные коррективы, оказался на редкость дотошным и конкретным человеком. Он был худ, гибок как хлыст, подвижен и обладал строгим преподавательским голосом. Из-за гладко зачесанных назад волос его бледный лоб казался необычайно высоким, а узко посаженные глаза горели фанатическим блеском. Работа сыщика несомненно была его призванием.

Он начал с того, что представил Орлову и Гурову своего спутника – сотрудника парижского отделения Интерпола по имени Жерар Массена, молчаливого молодого человека с пухлыми розовыми губами и буйной каштановой шевелюрой. К удивлению Гурова, Массена довольно неплохо изъяснялся по-русски.

Правда, много говорить ему не пришлось, потому что тут пальму первенства сразу захватил майор Ковальчук. Гуров удивился еще больше, когда майор вдруг достал из принесенного с собой кейса диапроектор, быстро наладил его и опробовал, использовав в качестве экрана большой плоский телевизор, стоящий в углу генеральского кабинета. Техника работала безупречно.

– С вашего разрешения я хочу продемонстрировать некоторые материалы, так сказать, визуально, – жестяным голосом объявил Ковальчук. – Лучше, как говорится, один раз увидеть... Лично я сторонник наглядного метода. Слово изреченное есть ложь, как известно. Зато уж что написано пером, как говорится...

Он буквально был напичкан банальностями и, кажется, доверял им беспрекословно, как истине, проверенной веками.

– Тут я кое-что приготовил, – доверительно сообщил далее майор. – Прошу извинения за технику исполнения – не художник. Но, по-моему, суть ухватить вполне можно.

Материалы оказались далеко не так безнадежны, как можно было ожидать, к тому же объем работы, проделанной старательным майором, не мог вызвать ничего, кроме уважения. Видимо, за одну ночь он успел вычертить аккуратные таблицы, переснять их на пленку и вдобавок изготовить слайды – и все это только ради того, чтобы ввести Гурова в курс дела.

– Итак, начнем с самого начала, – сказал Ковальчук, когда на плоском экране телевизора возникла первая таблица. – Герман Кузмин, член некоей Организации, основное занятие которой – выполнение заказов на убийство. Вот этот прямоугольник означает у меня Организацию, эти стрелочки указывают на ее связи – как внешние, так и внутренние – между собственными кадрами. Сплошные стрелки – это то, что нам известно более-менее достоверно, пунктир – то, что нами скорее предполагается. К сожалению, известно так мало, что пунктир, как видите, преобладает... Но наши товарищи из Интерпола сумели довольно неплохо изучить непосредственно господина Кузмина. А именно эта часть нас, естественно, интересует особенно. К несчастью, господин Кузмин уже покойник и не сможет внести соответствующие коррективы в мою информацию.

– Вы полагаете, у него могло появиться такое желание? – серьезно спросил Гуров.

Ковальчук с сомнением посмотрел на него, точно не был уверен в праве Гурова задавать вопросы.