Страница 24 из 30
«Слава богу, пронесло! — подумал Майер Мадер. — Шелленбергу сейчас не до туркестанского полка СС».
— Генерал, что вы намереваетесь предпринять в сложившейся ситуации?
Мадер не стал долго раздумывать и начал выкладывать свой давно выношенный план переброски за линию фронта, в глубокий тыл к русским нескольких диверсионных групп. Они должны проникнуть на Урал, и вывести из строя крупные промышленные предприятия России. Для этой цели генерал Майер Мадер мог бы выделить своих людей.
— Ослабление военно-промышленного потенциала России даже в конце войны усилило бы позиции Запада, — продолжил генерал. — Американцы и русские непременно столкнутся между собой. Поможем Западу, не большевикам же оставлять Европу, — Мадер окончил свой доклад и ждал реакции Шелленберга.
Шелленберг поморщился.
— Это все?
— На данном этапе это все, что в моих силах, бригадефюрер!
— Н-да! В связи с этим мне сейчас на память пришли две директивы фюрера. Его приказ от 21 августа 1941 года, в котором главной задачей считалось не взятие Москвы, а захват Крыма, промышленных районов Донбасса и лишение русских возможности получать нефть с Кавказа. И директиву № 41 от 5 апреля 1942 года, в которой предусматривалось отторгнуть от Советского Союза промышленные и сельскохозяйственные районы и получить для Германии дополнительные экономические ресурсы. В первую очередь кавказскую нефть. В сентябре сорок второго года наши войска были у Сталинграда, к ноябрю мы захватили территорию в один миллион восемьсот тысяч квадратных километров… Но это не помогло нам победить Россию! К тому же русские встретились с американцами на Эльбе.
— Когда? — вырвалось у генерала.
— 25 апреля, у Торгау. К сожалению, стычки не произошло, несмотря на смерть Рузвельта, на которую мы так рассчитывали.
— Жаль.
— Вы предлагаете совершить диверсию на Урале, а Кальтенбруннер как раз сейчас приказал Мюллеру[11] и Полю[12] осуществить акцию, не уступающую по замыслу вашей, — сказал Шелленберг, вставая со стула.
Генерал удивленно поднял глаза. Шелленберг ответил ему долгим, загадочным взглядом. Потом, после некоторого молчания, сказал с привычной для него суровостью:
— Но Мюллер просил меня помочь ему в одном деле. Я обещал и вызвал вас, как человека с богатым опытом в таких вопросах.
— Я должен идти к начальнику четвертого управления? — с волнением в голосе спросил генерал. «Не ловушка ли?» — пронеслось в его голове.
— Приказ Кальтенбруннера пусть исполняют Мюллер и Поль, а вашу задачу объясню я сам. Решено всех пленных Заксенхаузена погрузить на баржи и через систему каналов на Шпрее отправить в Балтику или Северное море. И там утопить. Но сделать это надо руками англичан. Англичане получат дезинформацию о том, что мы перевозим, и их морская авиация потопит эти посудины.
— Но, как мне известно, в Заксенхаузене около пятидесяти тысяч пленных?
— Приказано всех.
— Внушительная цифра.
— Каждому свое. Вы помните, в какой ярости был Гитлер, когда узнал, что Бухенвальд и Верген-Бальзен не успели полностью эвакуировать. Кое-кто за это поплатился головой. Нам надо это сделать так, чтобы никто не помешал эвакуации.
— Я уже понимаю свою роль в этом деле. Надо передать дезу англичанам. Вы это хотели сказать, бригадефюрер?
— Вы правильно поняли, генерал. За вами дезинформация. У вас есть для этого люди. А чтобы все обошлось без эксцессов и чтобы пленные не заподозрили подвоха, внедрите к ним провокаторов. Подберите толковых.
— Срок исполнения?
— Если вы сможете что-нибудь сделать сегодня, прошу вас не откладывать. Об исполнении доложите мне лично не позднее завтрашнего утра. Если меня не окажется на месте, я сейчас очень часто в разъездах, прошу дождаться меня либо здесь, либо в Любеке. Вы мне будете нужны.
— Срочно в Шверин, — усевшись в машину, приказал генерал. Выполняя поручение Шелленберга, он в первую очередь решил навестить Феми Мурада. Будучи по специальности врачом, тот большую часть времени занимался иными делами. По рекомендации генерала он работал преподавателем в Дрезденской школе и снабжал своего шефа необходимой информацией. После того, как школа была разрушена, Феми Мурад остался не у дел. Но это не обескуражило его. Он продолжал свою службу в СД и получал за это солидный оклад. Сейчас по заданию генерала он жил в Шверине на конспиративной квартире.
Феми Мурада генерал решил направить в Заксенхаузен. «Да, он поедет тайным пропагандистом. Такой сумеет внушить людям мысль о том, что попавший на корабль или баржу — кандидат в счастливчики, «без пяти минут свободный человек». Феми Мурад годился бы и для засылки к англичанам с дезинформацией, но генерал не хотел отпускать его от себя так далеко. Значит, нужен такой же надежный человек, как и Мурад, не вызывающий ни малейших сомнений. Он вспомнил своего племянника доктора Ольцшу, его питомцев из школы мулл и института «АТ».
«Пожалуй, лейтенант Орозов сделает то, что нам надо. Если племянничек не снарядил его с другим заданием, то, думаю, уступит мне Орозова, тем более что я сошлюсь на приказ Шелленберга. Второго можно не посылать. В крайнем случае можно будет поискать среди агентов Чокаева».
Генерал Майер Мадер, возвратившийся от бригадефюрера СС Шелленберга, не был похож на генерала Майера Мадера, ехавшего «исповедоваться» в своих грехах. Тогда он напоминал механизм, у которого кончался завод. Сейчас этот старый механический робот завели снова.
Только поздней ночью Мадер добрался до виллы. Осветив фонариком комнату, он подошел к письменному столу, на котором стоял канделябр, зажег свечи. Разделся, отстегнул ремень с кобурой и небрежно швырнул на диван. В душе он осуждал себя за мимолетную слабость. Теперь генерал не собирался пускать себе пулю в лоб. Он еще поможет Рейху. Он унесет с собой жизни десятков тысяч вражеских солдат. Это не беда, что не на поле боя. Ему наплевать, что они безоружные, что уничтожать военнопленных бесчеловечно. Он будет их уничтожать, за все его собственные неудачи, за поражение Рейха. Они будут уничтожены, к этому призвал рейхсфюрер! Генерал расхаживал по комнате и от возбуждения напевал себе под нос арию Мефистофеля.
Примерно через час в комнату вошел Феми Мурад.
— Прибыл по вашему приказу, генерал.
— Прекрасно. Вам предстоит серьезная работа. Кальтенбруннер приказал всех военнопленных Заксенхаузена отправить на дно морское. Их уже готовят в эвакуации. Вы попадете туда под видом пленного. Ваша задача — не допустить паники. В срочном порядке вы должны создать в лагере агентуру, которая станет работать на вас. Там уже есть люди Власова. Выезжать надо сейчас же. До главной магистрали вас подбросит мой шофер.
Едва Феми Мурад покинул комнату, Мадер снял трубку телефона и стал звонить доктору Ольцше. Он крутил телефонный диск около четверти часа, но так и не дозвонился. Позвонил в Вишток. Жена Ольцши ответила, что ничего не знает о докторе со вчерашнего утра.
— Я ничего не могу понять. Звонил Келлингер и тоже спрашивал меня, не знаю ли я, где мой муж?
— Что за дьявольщина. Келлингер работает вместе с Рейнером почти круглые сутки и спрашивает. Ну хорошо. Я все узнаю.
Он стал звонить Келлингеру.
— Здравствуй, старина! Кто бы мог подумать… Да… Да… Всем ли удалось выехать? Рейнер, Ольцша?.. А что с ним? Не телефонный разговор? Хорошо. Приезжай.
Келлингер не заставил долго ждать. Генерал встретил его вопросом:
— Где Рейнер?
— Мне бы и самому интересно знать.
— Не понимаю. Что произошло?
— Странное дело. Все было подготовлено к эвакуации. Часть машин с нашим имуществом мы уже отправили в Вишток. Доктор Ольцша обязал нас оставаться на своих местах до его команды. Наш отъезд предполагался в двенадцать ноль-ноль, но ни в двенадцать, ни в тринадцать часов его не было в управлении. Как в воду канул. Утром его видели в автомобиле у ворот вместе с доктором Шломсом, его порученцем Орозовым и еще каким-то неизвестным солдатом. Солдата этого провел в управление Орозов. Я обнаружил сейф Ольцши пустым и арестовал лейтенанта Орозова.
11
Г. Мюллер — шеф гестапо, начальник IV управления РСХА.
12
О. Поль — начальник главного административно-хозяйственного управления при рейхсфюрере СС.