Страница 26 из 33
— Если мне сейчас не дадут чего-нибудь пожевать, я съем вас обоих, — разбудив меня, поздоровался Ник, буквально забегая на кухню.
— Не успеешь, я начну первым, — зашедший в одних плавках Марик заворачивался в халат.
— А у меня всё готово, — я выпустил из объятий горшки и убедился, что еда на месте. — Мойте руки, уже накладываю. На первое у нас суп из тушёнки, перловки и макарон.
— Мммм… Мечта, а не суп, — Ник за секунду умылся и уписывал ложку за ложкой тёплого бульона прямо стоя.
— Отличненько, даже ещё не остыл, — Маркуша, несмотря на то, что тоже был очень голоден, сел и, прежде чем приступить к трапезе, разложил на коленях полотенце за неимением салфетки. — Гоша, да ты настоящий профи в поварском деле! Суп просто волшебный, — и со смешливыми искорками в глазах добавил, — картошечки только не хватает.
— Картошкой займёмся завтра, в амбаре есть хорошая, с виду надёжная лестница. Все вместе, — я произнёс это с нажимом, — завтра спустимся в подпол и устрою вам картофельный праздник: и запеку, и пожарю, и супчик сварю. А пока на второе у нас гречневая каша с козьим молоком, угощайтесь, гости дорогие.
— Эх, чайку бы сейчас попить! — размечтался наевшийся Марк. — Да с ватрушками…
— Ватрушки не обещаю, а насчёт чая — никаких проблем, — Ник только что ни вылизал тарелку, видать, и впрямь сильно голоден был. — Сейчас самовар притащу из дома.
— Какой самовар? Ты что, забыл, что электричества у нас нет? — засмеялся Марик.
— Ты в деревне, дорогой друг. И тут случаются чудеса — самовар может закипеть без электричества, — подмигнул Ник и ушёл.
— Интересно, что он задумал? — удивлённый Марик уставился на меня и растерянно пожал плечами. — У меня дома, в городе, есть настящий расписной самовар, на нем ещё голубые райские птицы и гроздья ярко-багряной рябины. Отлично помню, что шнур втыкается в розетку и минут через десять с шумом закипает вода.
— Ничего сверхъестественного, не ломай голову. Есть такие старые самовары, которые греют воду на дровах.
— Как маленькая печка? — Марк недоверчиво посмотрел, не смеюсь ли я над ним.
— Ага, только печка внутри самовара.
Марик несколько минут напряжённо думал, не в силах уложить в голове представление о столь сложной конструкции, потом не выдержал и пошёл на двор встречать пузатого медного гостя.
Прибравшись на кухне при свете свечей, я тоже вышел на улицу. Уже полностью стемнело, и небо усыпали мириады бледно-голубых алмазов. Полная бледная луна давала великолепное освещение, не хуже яркого бра над столом. Мы с Маркушей расположились на ступенях, завороженно наблюдая за тем, как Ник колдует над самоваром.
Огромный, в половину моего роста, важно сияющий начищенными рёбрами старинный водогрей, очевидно, был ещё и тяжелым, Никита привёз его в двухколёсной тачке вместе с трубой, щепой и небольшой корзинкой.
Первым делом Ник залил в самовар воду и закрыл крышкой с большой круглой дыркой точно посередине. Затем в торчавший из центра железный рукав сложил недогоревшие угли из печи, щепу, клочок бумаги и приставил трубу. Я успугался, что об её разогретый металл можно обжечься, но потом заметил, что у трубы имеется ручка, похожая на дверную.
— Смотрите, дым повалил, значит процесс пошёл. — Никита убрал дымоход и подкинул палочек в огонь. — Готовьте заварку и чайничек, минут через десять попьём чайку.
— Так быстро? Не может быть! — удивился Марик. — Самовар огромный, вода холодная, щепка тоненькая. Час! Минимум! — вынес он свой вердикт.
— Ну конечно, тебе виднее, — великодушно не стал спорить хозяин самовара. — Но заварничек всё же принеси. Так, на всякий случай.
Ещё раз Никита подкинул щепу, а потом достал корзинку из тачки и накидал в топку… шишек.
— Для аромата, — предвосхитив наши вопросы, сказал он. — Как топливо шишки не очень — сгорают быстро, зато запах дают отменный.
Минут через десять после растопки Ник облизнул палец, дотронулся им до самовара, быстро схватил себя за мочку уха и изрёк:
— Закипел.
— Но как ты это узнал? — Марику было интересно вникнуть во все детали.
— Старый дедовский способ. Раз ухо чувствует тепло от пальца, вода закипает.
— А можно я попробую? — Марк, не дождавшись ответа, протянул руку к самовару, как вдруг крошечная дверца на крышке самовара сама по себе откинулась и выкинула столб горячего пара, до ужаса напугав не ожидавшего подвоха Маркушу. — Мамочка, он живой! — вырвалось у любопытного, чуть не получившего ожог бедняги.
— Самовар с характером, это точно. Не каждому растопить себя даст. Историю одну расскажу — не поверите, — Никитка говорил, не забывая о деле — наливал кипяток в заварник и укутывал его махровым полотенцем. — Мы с дедом как-то вечером сели за стол чайку попить, а тут буквально врывается соседка наша, Гаврилиха, да на меня как начала злобой прыскать, да грубыми словами поносить — мол, я с её огорода огурцы таскаю. А я конечно этого не делал, у нас и своих огурцов в прошлом году была тьма тьмущая, не знали, куда девать. Дед мой человек деликатный, он на грубость отвечать не стал, встал из-за стола, хотел старушку успокоить, объясниться. А бабка совсем разошлась, кинулась вдруг неожиданно ко мне с оплеухами, а самовар тут раз! И сам по себе опрокинулся, словно живой, да кипятком обдал вредную старуху.
— Даже не знаю, как теперь разговарить о наших секретных делах. Мне всё время будет казаться, что он нас подслушивает, — из-за бликов на золотом боку самовара мне почудилось, что тот ещё и шевелится.
— Пусть подслушивает, никому ведь не разболтает, — засмеялся Ник, разливая готовый чай по чашкам. — А что у нас за секретные дела? Про Мурку, что ли? Как вы её разбудили,? Рассказывайте.
Тоненькая горячая струйка из витиеватого краника весело наполняла кружки кипятком. У чая оказался ни с чем ни сравнимый аромат дымка и лёгкий хвойный привкус. Никита научил нас чаёвничать по-деревенски, переливая горячий напиток в блюдца и шумно втягивая в себя сложенными трубочкой губами. Попивая чаёк прикуску с маленькими неровными кусочками сахара, найденного в сундуке, мы обсуждали сегодняшнее открытие. Ник внимательно выслушал, как проходило расследования по фотографиям и вынес вердикт:
— Что ж, похоже на правду. А учитывая, что наша спящая красавица очнулась от дрёмы, скорей всего, вы правы. Марик, ты помнишь дословно, что ведунья тогда тебе сказала?
— Конечно помню, я каждый день прокручиваю в голове эту фразу — «Разгадаешь мою тайну, получишь награду».
— Получишь награду… — я задумался. — Что-то мне страшновато снова к ней идти, хоть и за наградой.
— Боишься опять поэтизмом заболеть? — рассмеялся Ник. — Я думаю, нужно идти. Если не сходим, всю жизнь потом будем мучаться в раздумьях, что это была за награда. Смелость города берёт. Пойдём прямо завтра! — не терпящим возражений голосом изрёк он приговор.
Напившись вдоволь ароматного живого чаю мы улеглись на старое стёганое одеяло, постеленное прямо на траве, и окунулись взглядами в немыслимые звёздные глубины. Через несколько минут молчаливой медитации стало непонятно — то ли мы смотрим на звёзды, то ли они наблюдают за нами.
— У меня никак не может уложиться в голове, как это Вселенная бесконечна, — нарушил таинственную ночную тишину Марик. — Сотни раз пытался представить себе это, но всё равно в воображении возникают границы, вроде скорлупы у яйца.
— А что за скорлупой? — я тоже решил пофилософствовать. — Даже если там вакуум, он ведь тоже где-то кончается?
— У меня с детства мечта — стать космонавтом. — подал голос Никитка. — Если сложится, вернусь из космоса, расскажу вам, как там что устроено.
— Если мечта с детства, получается, сейчас ты уже взрослый, лет в пятнадцать стареть начнёшь, в двадцать на пенсию выйдешь. А летать когда собираешься? — поддел его Маркуша. — Вот у меня мечта, скажу я вам… — тут он осёкся, больно толкнул нас в бока и крикнул: — Смотрите! Звезда упала! А я как раз думал о том, чего мне больше всего хочется. Значит, моё желание исполнится! — Марк вскочил и пустился в пляс, припевая: — Желание прекрасное, желание чудесное, упала с неба звёздочка, отличное известие!