Страница 18 из 31
— Полный порядок, — засмеялся Гас. Струны йо-йо высокого и низкого напряжения мелькали перед ним. Сто сигналов пробежали и замерли.
— Программа Вулкан. Кругосветная. Командуйте.
— На ключе командует Горман: 98 градусов долготы… речь идет о погоде… 175 градусов широты. Дай-ка молнии и пару ударов грома. Направление — Колумбия, Южная Америка.
В маленькой южноамериканской деревне, спрятавшейся в джунглях, крестьянин правил парой ослов. На ослах ехала другая пара ослов — мистер и миссис Стокис, продолжавшие там выигранную ими в Бинго-Джинго бесплатную поездку. Их закусали тропические насекомые, а раньше осел наступил на сумку миссис Стокис, разбив ее солнечные очки.
— Это не такой уж замечательный отпуск, Мори, — пожаловалась миссис Стокис, когда ее вьючное животное споткнулось под ней, погруженное в свои мысли.
— El burro es muу perezoso[5], — сказал себе осел. И навострил уши. Потому что ему показалось, что идет дождь. И, значит, он не сможет больше возить этих толстых гринго.
— Смотри, Мори, — сказала миссис Стокис, — здесь туземная свадьба.
— Что? — спросил мистер Стокис. — Остановись! Стой!
Он окликнул индейца, правившего ослами.
— Эй, Панчо, останови-ка. Спасибо, спасибо, хорошо.
Девяностолетний патриарх удерживал животных, пока мистер и миссис Стокис соскакивали с них, вооружаясь своими камерами.
— Это так удивительно красиво, — вздохнула миссис Стокис, когда свадебная процессия начала выходить из церкви. Она установила свою тяжелую камеру так, чтобы сделать один из своих излюбленных боковых снимков.
— Я думаю, я здесь многому научусь. Мори…
Уши осла насторожились. Сегодня было что-то очень странное в воздухе. Что-то там, высоко в небе.
— Сделай два снимка, — сказал мистер Стокис, любивший командовать как кинорежиссер, — так, чтоб виден был туземец на заднем плане.
Он будет потом целый год показывать слайды своей жены и все время чувствовать себя путешественником.
— И пусть попадет в кадр один из этих кустов, они выглядят достоверно.
Мистер Стокис вернулся к своему ослу и ждал, пока жена кончит снимать.
— Поехали домой, выпьем немного. Будет чудный вечер.
Он был умиротворен, потому что все это не стоило ему ни гроша.
— Это нечто, Панчо, верно? То, что мы с женой выиграли такую бесплатную поездку?
Престарелый погонщик ослов посмотрел на мистера Стокиса, потом на небо.
— Конечно, мне не следовало есть этих цыплят с кокосовым маслом. Теперь я вижу, как они их выращивают.
Мистер Стокис показал на мусорную кучу, где, как он полагал, выращивались все южноамериканские куры.
— Ты давно этим занимаешься, старина?
Он посмотрел на патриарха, державшего поводья, но старик не ответил. Его глаза были устремлены на небо. Небо покрылось такими тучами, каких он никогда не видел за свои девяносто лет.
Темные, грозные тучи…
— Санта Мария…
— Мне было не по себе, когда я ел этих цыплят, поэтому мы нашли ресторанчик, где подают американскую еду…
— Ai Chihuahua[6]!
— Кто-то говорил мне, что Ава Гарднер[7] из этих мест. Это верно?
Мистер Стокис надел свое сомбреро и взглянул на небо.
— Собирается дождь, Панчо? Один из ваших сезонных ливней.
— Caramba[8]!
Небо раскололось. Поток воды хлынул в сомбреро мистера Стокиса. В одно мгновение он оказался за завесой воды, толстой как, Ниагарский водопад.
— Один из ваших тропических ливней… кончится через секунду…
— Мори, где ты? Мори… где… ты…
Голос его жены исчез. Деревенская улица превратилась в бушующее море. Со всех сторон люди бежали к укрытию, а крутящийся водяной смерч догонял их.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Метеорологи ошеломлены ураганом и проливными штормовыми дождями, обрушившимися сегодня на Колумбию, угрожая уничтожить весь урожай кофе в этой стране на следующие пять лет.
Представитель Метеорологической службы заявил, что это, — я цитирую, — «самое ужасное проявление сил природы со времени всемирного потопа». Он добавил, что этот ураган, кажется, не подчиняется всем известным законам погоды.
На телевизионном экране проходили снимки разрушений. Разрушенная страна… Гуманист Года засмеялся.
— Я пытался договориться с ними, — Росс Уэбстер покачал головой, удивляясь стране, столь глупой, что могла бросить вызов лидеру в той области, от которой зависит ее благосостояние.
Он надел свои лыжные брюки — простой человек со скромными вкусами, чьи слова в архивах Гуманизма гласили: «…руководить миром, показывая пример скромности…»
Он вышел на террасу своей надстройки, превращенной в личный лыжный курорт. Двадцать семь тонн снега покрывали широкое пространство, часть которого была поднята, создавая наклонную лыжню. Теперь он подошел к ней и поднялся на механическом кресле наверх, к простому, но очаровательному домику для отдыха после лыж, построенному им на крыше.
— Я честно договаривался с ними… Я говорил им о моих чувствах к их стране…
Он надел лыжи и взял палки. Город внизу изнемогал от жары. А здесь, наверху, Росс Уэбстер занимался скромными физическими упражнениями. Он оттолкнулся и заскользил по склону. Лыжня мягко привела его вниз, взметнув снег возле Лорели Амброзиа, которая загорала под кварцевой лампой. Когда на нее попал снег, она взвизгнула:
— Я тебе задам, дурачок!
Она скатала снежок и бросила в него. Уэбстер потешался над броском своей Психической Кормилицы, неловким, как у всех девчонок. Лорели было все равно: теперь у нее были акции основного капитала «Уэбко», что делало чудеса с ее собственной психикой.
— Дурачиться с Уэбстером на крыше — не такая уж большая цена за это, — думала она, бросая в него еще один снежок.
Спина находившейся поблизости Веры Уэбстер покрылась гусиной кожей от ненависти, когда она увидела своего брата и эту визжащую глупую золотоискательницу. Вера позвала одного из слуг и приказала ему вылить на лыжню несколько галлонов воды.
— Но это превратит ее в ледяной спуск. Там будут падать.
Слуга посмотрел на далекий конец террасы.
— Не задавайте вопросов, — сказала Вера, так как очередь Лорели кататься на лыжах двадцатью этажами выше улицы уже приближалась.
— О'кей, — сказал слуга, устало отправляясь за шлангом. — Хотят воды… Пожалуйста, он даст им воду… хоть залейся…
Он взял шланг.
— Они получат воду…
Между тем Вера присоединилась к Россу и Лорели у телевизора, где продолжали появляться сообщения о катастрофе в Колумбии. Вера посмотрела на людей, плавающих у своих домов, и захихикала, как девочка.
— Росс, ты понимаешь, что мы сделали?
— Вся торговля кофе теперь наша, — кивнул Уэбстер. — Всякий раз, когда человек пьет кофе, он пьет кофе Уэбстера.
Глазки-бусинки Веры заблестели. Обычная жадность в них сменилась безумной алчностью.
— Зачем ограничиваться кофе? Людям до ухода на работу нужна утренняя чашка кофе. Но что нужно, чтобы люди работали?
— Содовая вода? — отозвалась Лорели.
— Глупое существо! — фыркнула Вера. Она надеялась, что ее брат оценит разницу между ее острым умом и жалким менталитетом Лорели.
Лорели усмехнулась про себя. Основной капитал «Уэбко» сегодня поднялся на десять пунктов. Росс Уэбстер смотрел на Веру.
— Что же нужно, чтобы весь мир работал? — спрашивал он себя. Как Главный Гуманист мира, он всегда считал, что все вертится на эксплуатации рабочей силы и техническом прогрессе. Но теперь ему пришло в голову, что за всем этим стоит сырье.
— Вера… Ты думаешь…?
Он хлопнул себя по лбу.
— Это самое важное!
— Сегодня кофе, — сказала Вера.
5
Осел слишком пуглив (исп.)
6
Проклятие! (исп.)
7
Ава Гарднер — знаменитая американская киноактриса (род. в 1922 г., начала сниматься в кино в конце 1940-х гг.)
8
Черт возьми! (исп.)