Космический ключ

– «Космический ключ»! Они воспользовались нашим «Космическим ключом»...

– Определенно!

– Но это пока только догадка, предположение...

– Без «ключа» они бы не добились такой грандиозной вспышки!

– Да, да, да! Только «ключ»...

– Подождем, не будем торопиться с выводами, – вполголоса заметил Боровик.

Казалось, его слова неизбежно потонут в шумном потоке отрывистых гневных фраз. Но нет, едва заговорил он, – в зале наступила тишина.

– Еще слишком мало данных, – продолжал Владимир Степанович. – Слишком мало для исчерпывающей оценки происшедшего. Если только наши предположения верны, задумано действительно нечто невыразимо гнусное.

Он нахмурился, с минуту помолчал и вдруг широко улыбнулся, энергично встряхнул своей снежной шевелюрой.

– Однако, как говорят, бог не выдаст – свинья не съест. Что наши ультразвуковые заградители, Игорь Александрович?

– В полной боевой, – отрапортовал пожилой мужчина с военной выправкой. – Но вы сами знаете...

– Да, да, конечно. Мы готовились к большой вспышке только через два года. Что делать, на первое время придется обойтись опытными агрегатами.

– В наличии всего двенадцать.

– Ага, двенадцать? А как обстоит дело с операторами?

– Это хуже. Можем обеспечить только две установки.

– Вот и отправьте их сегодня же в Джанабад. Организуйте самолетом. Остальные срочно укомплектуйте. По поводу штатов свяжитесь лично с Виктором Викентьевичем.

– Ясно.

– В Джанабаде уточняю обстановку и телеграфирую, куда направить остальные десять. Кстати, обязательно предупредите конструктора агрегата инженера Ветрова. Пусть полюбуется на свое детище в работе.

Игорь Александрович с сомнением покачал головой:

– Инженера Ветрова не отпустят. Он был прикомандирован к нам на время.

– Но это ж первое большое испытание, – возмутился профессор. – Съездите к директору института, объясните.

Он помолчал, повертел в руках пакет.

– Сейчас я вылетаю в Джанабад, а вас, друзья, прошу продолжать работу. Исследования не должны прерываться ни на минуту.

– Владимир Степанович, – обратилась к нему Шурочка, когда Боровик, кратко обсудив с товарищами предстоящие работы, собрался было уже прощаться. – Вы позволите задать вам вопрос?

Профессор удивленно взглянул на девушку, но, заметив ее волнение, ни слова не говоря, отошел с ней в сторону.

– Простите, Владимир Степанович, – Шурочка была явно не в себе. – Это, конечно, не мое дело, но... Вы сами позволили мне спросить...

– Ну, разумеется, – отозвался Боровик, улыбкой стараясь ободрить девушку. – Спрашивайте, Шурочка.

– Вы не любите Красикова, – выпалила она. – Почему же вы его с собой берете?

– Не люблю? Но с чего вы это взяли?

– Не любите, – упрямо повторила Шурочка. – И все же берете. Почему?

Лицо профессора стало строгим.

– У меня сейчас очень мало времени. И если это простое любопытство... – Владимир Степанович выразительно покосился на часы.

– Это не любопытство, – горячо возразила девушка – Мы с Красиковым друзья и... и...

– О, дружба – дело серьезное, – смягчился профессор.

Он с сочувствием посмотрел на взволнованную Синичку.

– Что же, если говорить начистоту, признаюсь, кое-что в нашем юном друге мне не по душе. Прежде всего, манера подыскивать себе работу.

– Но в этом он не виноват. Он не сам...

– Виноват, – отрезал Боровик. – В науку у нас ведут тысячи прямых дорог. Выбирающий обходную тропинку не достоин уважения.

Шурочка опустила голову, и Владимиру Степановичу стало жаль ее.

– Разве вы не знаете, что вакансия предназначалась мной одному очень способному пареньку из подшефной школы? Красиков устроился к нам в мое отсутствие, использовав родственные связи. Плохое начало.

– Плохое, – согласилась Шурочка. – Но если бы вы знали, как он увлечен нашей работой! Иначе Эдик никогда не воспользовался бы дядиной протекцией. Он страшно порядочный. Это правда, Владимир Степанович...

– Я и сам хочу в этом убедиться, Шурочка, – мягко заметил Боровик. – Для того и беру его с собой. Поездка будет ему экзаменом. Но, глядите, об этом ни гу-гу. Секрет. Договорились?

ГЛАВА 2

Предстоит борьба

В комнате царил какой-то странный, колеблющийся полумрак. Темнота то сгущалась, то редела, и одновременно с нею переливами нарастал и опадал доносившийся снаружи необычный шелестящий гул. Вместе с перемежающимся дробным стуком по железной кровле домика шум этот напоминал ливень, вернее сильный град, и только нестерпимый зной, струящийся в распахнутые окна, исключал подобную догадку.

Двое, разделенные широким письменным столом, уже несколько минут прислушивались к доносившимся снаружи звукам. Короткий телефонный звонок прервал молчание.

– Полковник Карабанов слушает, – снимая трубку, отозвался один из них. – Аспер Нариманович? Здравствуйте. Да, да, по этому вопросу мне поручено связаться с вами... Так... Отлично... Да, уж восемь минут продолжается... Да, да, как будто уже редеет... Ну что же, милости просим, буду рад... Хорошо, жду.

Полковник опустил трубку на рычаг, неторопливо встал, подошел к окну. За время телефонного разговора темнота снаружи несколько уменьшилась, и шум заметно стих.

– Как будто светает, – шутливо заметил он, доставая портсигар. – Закурите, доктор?

– Благодарю. С вашего разрешения – предпочитаю трубку, – угрюмо, с сильным иностранным акцентом отозвался собеседник из глубины комнаты. – А что до «рассвета» – не обнадеживайтесь. Должен предупредить вас, посидеть в темноте еще придется.

– Сейчас заработает движок, – весело отозвался полковник. – Так что с этой стороны все в порядке. Освещение обеспечено.

– И это все меры, что вы приняли? – в голосе собеседника звучала откровенная ирония. – Впрочем, не в моем положении задавать вопросы...

– Почему же, – возразил Карабанов. – Пожалуйста.

– Вопросов не будет, – отрезал доктор. – Готов повторить еще раз: со мной вы вправе поступить как угодно, но помощь мою отвергать не смеете. Каждая минута промедления несет неисчислимые бедствия. Каждая минута! Очевидно, вы, как неспециалист, недостаточно отчетливо себе это представляете. Ваше веселое настроение могу объяснить только этим.

Темнота спала внезапно, словно кто-то одним рывком сдернул плотный занавес, отделявший комнату от яркого солнечного раздолья. Полковник Карабанов невольно зажмурился и отвернулся от окна.

– А вот и движок заработал, – с удовольствием кивнул он на незаметно засветившуюся лампу. – Ну, что же, последую вашему совету – выключать не буду.

Заняв свое место за столом, Карабанов достал из ящика небольшой журнал в пестрой глянцевой обложке, неторопливо перелистал его.

– Не волнуйтесь, доктор, – мягко проговорил он. – Ваше сообщение передано академику Кулиеву. Все необходимые меры уже приняты, а сам он будет здесь примерно через час. Я только что говорил с ним. Кстати, сегодня из Минска должен прибыть профессор Боровик. Вы ведь старые знакомые? Я слышал – вместе воевали с саранчой в Иране?

– В сорок третьем году, – подтвердил доктор. – Вот прекрасный образец международного сотрудничества. Мы работали тогда плечом к плечу – английские и русские энтомологи. Советские распылители устанавливались на английских самолетах, в свою очередь и мы помогали своим соратникам чем могли. Это был год неслыханного «урожая» шистоцерки. И все же мы управились с ней, управились сообща. Тогда я и сдружился с Боровиком. Расставшись, некоторое время переписывались. Потом переписка оборвалась. Хотел возобновить ее, когда услышал о работах над «Космическим ключом», но... В моем контракте с фондом имени Теодора Финчля был такой пункт: во время исследований воздерживаться от разглашения хода работ...

– Учитывая сугубо мирный характер изысканий, условия были достаточно жестки, – заметил полковник. – Но странно, как же могла появиться тогда вот эта ваша статья?