Серый туман

– По машинам вычислительным, - вяло ответил Михась. Как-то незаметно он впал в состояние ступора и теперь мог ни за грош выдать все государственные тайны резиденту сахарской разведки. Разумеется, если бы знал их, эти тайны. - Ну, там программу написать, шкафы друг с другом связать, чтобы почту запустить… Сисконом… системным контролером, в общем.

– По машинам, значит, вычислительным… - задумчиво протянул Васян, что-то прикидывая. - Программист, значит. Эт хорошо, что по машинам. Ладно, бывай, программист, свидимся еще.

Мужичок сунул руки в карманы и пошел расхлябанной походкой, насвистывая что-то сквозь зубы. Михась тупо смотрел ему вслед. Затем оттолкнулся от забора, как мог почистил извоженный рукав и неуверенно побрел в сторону дома.

14

В дверь просунулась вопросительная мордашка Милочки.

– Пал Семеныч, там этот… Хранитель, - на ее физиономии явно проглядывало смущение. Несмотря на жесткий инструктаж на тему, как следует вести себя по отношению к таким гостям, весь женский персонал канцелярии, от уборщиц до главбуха Заориды Меркаловны, суровой женщины бальзаковского возраста, испытывал по отношению к Хранителям чувства далеко не враждебные. Проще говоря, любая женщина, пообщавшись с Хранителем хотя бы пару минут, таяла как воск на сковородке. По крайней мере, секретарша всегда сообщала Шварцману о визите Хранителя исключительно лично, полностью игнорируя селектор. Мужчины же, вместо того, чтобы испытывать естественную по отношению к опасным конкурентам неприязнь, лишь смущенно улыбались, когда Хранитель мимоходом похлопывал их по плечу. Ну а в Хранительниц, которые появлялись в канцелярии еще реже, мужики влюблялись мгновенно и поголовно. За что и презирались (слегка непоследовательно) женским коллективом.

Заметив такие удивительные вещи, Шварцман вызвал к себе руководителя психологической службы, по совместительству же - главы внутренней канцелярской контрразведки, и вежливо, тоном, не предвещающим ничего хорошего, попросил разъяснить ему - что же происходит в департаменте. К его вящему удивлению, вместо обычных четких выводов и рекомендаций (психолог обладал профессиональной беззастенчивостью) он услышал невнятное мекание на тему Хранителей-неплохих ребят. Окончательно запутавшись, психолог заявил, что и сам к ним хорошо относится.

Выставив знатока человеческих душ за дверь, Шварцман стал угрюмее, чем обычно. Конечно, для всех, кроме нескольких человек, Хранители оставались лишь еще одной службой, непонятно зачем рассекреченной по личному указанию Самого, но… Начальник канцелярии помнил о закрытых тремя нулями опытах по манипуляции психикой с помощью внешних воздействий, которыми в свое время руководил лично. К сожалению, инфразвук действовал угнетающе не только на толпу, но и на операторов излучателя, а установка с полностью изолированной кабиной стоила столько же, сколько тридцать куда более сподручных водометов. Магнитные же и прочие поля давали несравненно худший эффект. После провала опытов проект прикрыли вместе с изобретателем, отправленным от греха подальше в спецпсихушку. Поэтому Шварцман, хотя давно перестал верить в "психотронное оружие", сегодня утром отобрал у секретарши ключ от своего кабинета. Во избежание.

– Пал Семеныч! - снова позвала Милочка. Очевидно, она решила, что хозяин, утомленный делами государственной важности, бессовестно дрыхнет на боевом посту. - Пал Семеныч! Там Хранитель к вам…

– Да слышу я, слышу, не зуди, - недовольно откликнулся Шварцман. - Вот привязалась, стрекоза… Ну что смотришь круглыми глазами? Давай его сюда!

Обиженно надув губки, секретарша скрылась за дверью. Почти сразу дверь широко распахнулась, и Хранитель вступил в кабинет. В кабинет Народного Председателя Хранители обычно входили, скромно опустив глаза долу, но к Шварцману они всегда именно вступали, как короли в собственный тронный зал. Хам, грустно подумал Шварцман. Впрочем, я в его возрасте и при его положении, наверное, вел бы себя так же. Или даже хуже. Да, старею, теряю хватку. Пора бы на пенсию, да кто ж меня отпустит? Старых бульдогов, как ту болонку, отпускают только на дно реки, с камнем на шее…

Пока начальник канцелярии предавался грустным раздумьям, Хранитель с видимым удовольствием успел расположиться в гостевом кресле. Теперь он выжидающе смотрел на хозяина кабинета. Где-то в глубине его глаз плавала снисходительная издевка.

– Добрый день, уважаемый Павел Семенович, - наконец произнес он, увидев, что тот не собирается первым нарушать молчание. - Как здоровье? Радикулит не беспокоит?

– Спасибо, живы пока… вашими молитвами, - от тона Хранителя Шварцмана аж передернуло, но старая выучка позволила ему не подать вида. Впрочем, Хранитель явно видел его насквозь. - С чем на этот раз пожаловали?

– Ну, вы уж так сразу и быка за рога, - рассмеялся Хранитель, демонстрируя ослепительно белые зубы. Его смех оказался таким заразительным, что против свой воли начальник канцелярии тоже улыбнулся. - Ну разве не можем мы зайти просто так, на чашку чая? Или вы предпочитаете кофе? У меня с собой сейчас такой коньячок есть!…

Хранитель выразительно похлопал себя по карману куртки, в которой отчетливо булькнуло. Ловким движением он тут же выдернул из кармана плоскую фляжку и, подавшись вперед, поставил ее на стол перед Шварцманом. Тот даже не шелохнулся.

– Не любите вы нас, Пал Семеныч, - грустно покачал головой Хранитель, - ох, не любите, - на его лице появилось выражение искренней грусти, но глаза по прежнему оставались ехидными. - Или боитесь, что отравим по злобе душевной? И за что вы нас так? Вроде одно дело делаем, к одной цели идем, и даже дорогу вам никак не перебегаем…

– Ну уж увольте, - мрачно ответил Шварцман. - Дел у нас с вами общих нет. И насчет дороги лучше помолчите. Кто на Южном Берегу моих людей до полусмерти избил? Кто Полуянова подсидел? Кто жучков, в конце концов, мне даже дома в сортир напихал? Если врете, так хоть врите убедительно.

– Ну, Павел Семенович, - с видом оскорбленной невинности развел руками Хранитель, - тут уж вы кругом неправы. Ну ладно, на Берегу ошиблись мы, с кем не бывает. Информацию как следует не проверили, поторопились. Как же мы должны настоящих наркоторговцев от ваших агентов отличать? Особенно если учесть, что половину захваченного товара они налево сбывают, а суммы, от этого дела вырученные, неподотчетными остаются. Ну-ну-ну, не кипятитесь так, Павел Семенович, - Хранитель успокаивающе махнул рукой, - представим мы вам доказательства, как обычно, всему свое время. Потерпите чуток. Да и Полуянова мы подсидели… хм, почти случайно. На том самом Южном Берегу он и погорел. И вообще, он уже по работе лыка не вяжет, а у нас на примете способный паренек имеется. Грех таким шансом не воспользоваться. Ну, сами подумайте, как бы вы поступили на нашем месте?

Несколько секунд Шварцман мрачно сопел, навалившись на стол и уставившись на Хранителя тяжелым взглядом, неизменно приводившим в замешательство чересчур нахальных гостей. Тот отвечал ему невинно-честным взглядом широко распахнутых глаз. Наконец Шварцман махнул рукой и откинулся на спинку кресла.

– Вот видите, Павел Семенович, сами все понимаете, - улыбнулся Хранитель. - Да и насчет наших с вами дел вы погорячились. Сами посудите, что нам надо? Чтобы воровать перестали, чтобы землепашец мог хлеб спокойно вырастить да сдать на элеватор, чтобы заводы заработали как положено, чтобы директора под себя грести перестали, расценки и нормы чтобы обоснованны были. В общем, чтобы и держава стояла, и люди хорошо жили. Вы разве не к этому стремитесь? Ну, а столкновения между нами - да какие там столкновения, так, деловые конфликты. Кто это там сказал, что когда деловые конфликты прекращаются, дело умирает?

– Враг сказал, - с удовольствием сообщил ему Шварцман. - Махровый такой враг, буржуазный. Противник народного самоуправления, Бей Амир-дол его фамилия, - сделав короткую паузу и не дождавшись внятной реакции собеседника, он добавил: - Вообще какая-то странная у вас идеология, дорогой господин Хранитель! - Конечно, употребить бы сейчас имя - куда больший эффект вышел бы, но ведь кто их разберет, этих Хранителей, как их зовут. Не представляются ведь или представляются вымышленными именами. На лицо, правда, один в один с тем, что тогда в контакт входил, а по поведению - совершенно другой человек… - Перед прогнившим Югом низкопоклонствуете. Так, глядишь, и южную идеологию насаждать начнете. Это, что ли, наше с вами общее дело выходит? Ну уж нет, не дождетесь!