Страница 19 из 76
Какое-то время после ее ухода в кабинете царило молчание. Игривое настроение Черного кардинала улетучилось, он стал мрачен, хмурился, заговорил лишь после долгой, показавшейся мелким сущностям бесконечной паузы. Слова произносил размеренно, будто ронял их в пропасть и ждал, когда они возвестят о том, что достигли дна.
— Эта девочка… она преподнесла вам урок… Молодое поколение дышит в спину… Очень скоро они потребуют дать дорогу… Участь проигравших будет незавидна… В мире Темных сил жалости нет: споткнувшегося топчут, упавшего добивают. Кому, как не вам, об этом знать. Вы считаете, что деньги запускают механизм зла… Что ж, очень возможно. Только молодежь смотрит на все шире, она апеллирует к миру чувств. Деньги лишь инструмент, сами по себе они не несут ни добро, ни зло, не делают человека счастливым и не приносят ему несчастье. А вы стремитесь убедить меня, что, обобрав Серпухина до нитки, выполнили поставленную задачу. На самом деле все только еще начинается, и вам следует применить всю имеющуюся у вас фантазию, иначе… — Черный кардинал улыбнулся, и от этой его улыбки на слушателей явственно повеяло могильным холодом. — Хотел бы я, чтобы вы обладали изобретательностью того, над кем проводите эксперимент!..
Черный кардинал замолчал, как если бы не был уверен, что рассказ о своем бывшем тайном советнике следует продолжить, однако что-то его к этому подталкивало. Когда имеешь дело с миром людей, хочешь того или нет, а приобретаешь некоторые человеческие черты. Приятно становится вспомнить былое, оживить в памяти то, что когда-то тебя повеселило и доставило удовольствие. «Возможно, это признак надвигающейся старости, — вздохнул Нергаль, — только какая, к черту, может быть старость, когда ты обречен быть частью вечности…»
Начальник Службы тайных операций усмехнулся:
— Да, изворотливости ума Серпине было не занимать! Возможно, вы слышали, что он учился в свое время в Академии знания, однако вряд ли осведомлены о том, как ему удалось поступить на элитарный факультет Темных сил… — Нергаль расположился в кресле поудобнее, закинул ногу на ногу. Заметив движение хозяина достать сигареты, Джеймс не замедлил поднести ему огня. — На вступительных экзаменах, — продолжал Мерный кардинал, закуривая, — абитуриентам было дано задание: женившись, довести молодую супругу до состояния, когда она сама, по собственной воле, загубит свою бессмертную душу. Задачка, между прочим, не такая уж простая, как может кому-то показаться! Большинство начинающих негодяев пошло проторенным путем. Выйдя из-под венца, они тут же начали пить, гулять и дебоширить, пытаясь вовлечь в разгул своих жен. Прием старый как мир, но работает из рук вон плохо, к тому же не позволяет достичь поставленной цели — женщина должна сама, без посторонней помощи, броситься в объятия Темных сил. Что ж до Серпины, он уже тогда проявил недюжинную мудрость и отменное знание психологии. Мой бывший, а тогда еще будущий тайный советник реализовал на практике сценарий, названный им «Беззащитная жертва», с блеском сыграл роль неопытного по жизни человека и при этом не позволил молодой жене себя бросить. Не проходило и дня, чтобы Серпина чего-нибудь не сломал или не вывихнул, его регулярно выгоняли с работы, в то время как, зная манеру бедолаги падать без предупреждения под колеса, все шоферы в городе объезжали нашего знакомого за версту. Перейти через дорогу ему помогали сердобольные слепые старушки, бродячие собаки считали своим долгом укусить, для чего прибегали даже из пригородов, а однажды в зоопарке его прямо из толпы украла самка павиана. На фоне этих больших и малых неприятностей меркнут такие мелочи, как хронический понос и осложненная желтухой простуда. Если бы кому-то удалось присутствовать в супружеской спальне молодоженов, этот любопытный задохнулся бы от слез жалости и смеха, но жена Серпины его действительно любила и прошла свой путь страдалицы до конца. Стойкая, как оловянный солдатик, она закурила лишь через полгода, запила горькую через полтора, а любовников начала водить лишь накануне третьей годовщины свадьбы, что легко можно приравнять к проявлению гражданской сознательности и бытовому героизму. Еще через пару лет несчастная женщина окончательно опустилась, отчаянно богохульствовала и художественно сквернословила, а по календарным праздникам, впрочем, как и по будням, била мужа смертным боем…
Начальник Службы тайных операций потушил сигарету в поданной ему Шепетухой пепельнице.
Темные сущности слушали откровения начальства, затаив дыхание, прекрасно понимая, что этим им оказывается великая честь. Ксафон от избытка нахлынувших чувств даже прослезился, то и дело хлюпал носом и подносил к поросячьим глазкам надушенный дорогим одеколоном платок. Было видно, что воспоминания о проделках Серпины доставляют Нергалю удовольствие, но он вдруг нахмурился и, замолчав на полуслове, обвел пространство кабинета холодным, оценивающим взглядом:
— Я рассказываю вам это в надежде разбудить вашу собственную фантазию! Вы должны заставить Серпухина потерять веру в справедливость и замкнуться в себе, наедине с озлобленностью на весь мир. Причем сделать это надо артистично и красиво, потому что только красивые идеи работают, ну и, в силу ваших скромных способностей, с юмором. Мокею следует дать понять, что с ним происходит нечто, выходящее за рамки объяснимого, превратившее его жизнь в подобие балагана, а самого его в помесь подопытного кролика с козлом отпущения…
Внимательно слушавший наставления начальства Шепетуха всем своим видом демонстрировал, что у него есть что сказать.
— Ну, что вы там прыгаете на месте, будто у вас в штанах свил гнездо рой ос? — поинтересовался Нергаль. — Страдаете недержанием речи?
— Тысяча извинений, экселенц, — затараторил, нервно дергая себя за полу пиджака, бывший леший, — мне представляется, было бы интересным забросить Серпухина в какое-нибудь иное время, в эпоху, когда зло в стране стояло у власти!..
— А вы разве знаете в России иные времена? — хмыкнул начальник Службы тайных операций. — Впрочем, продолжайте…
— Не могу судить, экселенц, но подозреваю, что зло не только возвращается бумерангом к тому, кто его сотворил, но и имеет свойство быть заразным. Об этом свидетельствует поведение человека в обезумевшей толпе, в которой люди превращаются в не знающих пощады зверей. К тому же, раз пустив в душе корни, оно уже не оставляет человека, а живет своей жизнью в его сознании, от мысли о содеянном невозможно избавиться. Вот я и думаю, а что, если свести Серпухина лицом к лицу с одним из тех гениев зла, кто вошел в этом качестве в историю человечества?..
Склонив по-собачьи голову набок, леший замолчал. Черный кардинал поиграл со значением бровью.
— Не слишком ли просто, Шепетуха?..
— Трудно, экселенц, наверняка утверждать, — согнулся тот в поклоне, — но хуже точно не будет! Во всяком случае, такой шаг поставит подопытного на грань понимания происходящего, чего мы и добиваемся. Тем более что, как вы только что мудро заметили, история России предоставляет нам для этого массу возможностей…
Бледных губ начальника Службы тайных операций коснулось подобие улыбки, мимолетное отражение работы холодного и изощренного ума. Предложение Шепетухи ему понравилось, но выказывать свое одобрение Черный кардинал не спешил. Подчиненные должны усвоить простую истину, что сами несут ответственность за свои инициативы и в случае неудачи спрашивать будут именно с них. Кроме того, и в этом Нергалю не хотелось себе признаваться, у него еще не было четкого плана проведения операции, а игры с прошлым давали время все хорошенько обдумать и принять необходимые решения.
Ход его мысли был прерван словами Шепетухи:
— Прошу прощения, экселенц, но это еще не все! Вы хотели привлечь к операции Бюро по превращению жизни в фарс…
Нергаль не стал этого отрицать.
— Да, я уже получил информацию о том, что и на этот раз безучастными веселые ребята не останутся. Они выразили готовность поддержать проект и даже подключить к нему на более поздней стадии своего секретного агента…