На линии огня

– Лодыжки не в счет. Тебе нужно раскачивать веревку. Не упускай момента инерции. Подтянувшись один раз, ты можешь подняться на целый метр. У тебя же в лучшем случае получилось сантиметров тридцать. Если ты не научишься работать с крючьями, я вышвырну тебя из команды. Впрочем, если бы... – Он тяжело вздохнул. – Слезай.

Ли еще раз обвел окружающих мрачным взглядом, затем обреченно махнул рукой:

– Что касается остальных, повисите здесь немножко и подумайте, как вы в следующий раз доберетесь до цели.

Маркус скрыл улыбку, деланно закашлявшись. Когда-то он и сам добровольно прошел курс подобной подготовки, и до сих пор его мышцы хранили память об этой муке. Улыбнувшись про себя, он нарушил воцарившуюся тишину, решив поделиться своими наблюдениями.

– Водители роботов, наверное, не обратят на вас никакого внимания, – сказал он. – Пока не полетят эти крючья. С переносным оружием большого ущерба не причинишь, вас должно быть много, и вам необходимо иметь настоящее боевое снаряжение. Они вас недооценят. Воспользуйтесь этим! И не особенно рассчитывайте на десять секунд. Мы можем иногда действовать вроде бы медлительно, но это не означает, что мы глупы. Где веревки и крючья, там и взрывчатка, и любой водитель робота, приковылявший к своему шаттлу с поврежденным коленным активатором, вряд ли захочет новой встречи с вами.

Ли согласно кивнул и добавил свой комментарий:

– И не будьте чересчур самоуверенны. Даже если вам удастся перевернуть эту жестянку. Пусть робот лежит на земле, пусть у него поврежден гироскоп, пусть у него разбит двигатель – он все равно остается очень опасным. Он может вести огонь, он может раздавить вас. Если вы свалили его – отлично. Вставьте ему клизму. А самое лучшее – набрасывайтесь на тех, кто упал. Правильно, командир?

Маркус кивнул:

– Верно.

Затем Генерал позволил всем опуститься на землю и, дав возможность размять затекшие руки, начал тренировку заново. Четверо из пяти взялись за крючья. По лицу пятого скользнуло выражение отчаяния, и Маркус подивился тому, как удалось Генералу внушить такой ужас человеку, всего три дня назад бывшему воинственным, дерзким и враждебно настроенным новичком. Однако досмотреть до конца ему не удалось. Едва прозвучал свисток, как Маркус заметил халифа Рашира, направляющегося к ним в сопровождении охраны. Он вскочил на ноги и пошел им навстречу, не желая, чтобы Генералу мешали, так как не мог гарантировать, что старый вояка не скажет чего-нибудь ненужного в присутствии халифа.

Или даже самому халифу.

Нихаил опередил охрану и, проскользнув вперед раньше других, приблизился к Маркусу. На мгновение их взгляды встретились, и, как всегда, Маркус почувствовал, что Саллахан хочет сказать ему что-то, что просто недоступно его пониманию. Его немного раздражало, что Нихаил по-прежнему остается для него загадкой, но загадкой не неприятной, а такой, которую будет любопытно разгадать.

Маркус прикинул, что он знает о нем. Нихаил Саллахан занимал высокое положение в кругу советников-приближенных халифа и при этом, как казалось, лучше понимал простых людей, что было совершенно недоступно самому халифу. Именно Нихаил предложил, чтобы Маркус оставил свое личное оружие на борту «Посланника Небес».

«Защита халифа – единственное, что вам требуется в этом городе», – пообещал он и оказался прав.

Маркус никогда не видел, чтобы Саллахан одевался во что-то иное, чем просторный черный балахон воина пустыни, перевязанный красным поясом. Казалось, что он никогда не носил другого оружия, кроме двух кривых сабель, которые прятал где-то глубоко в складках одежды, хотя спрятать там можно было вообще все что угодно.

Но что все это может сказать мне о нем самом?

И тут внезапно Маркуса осенило. Он понял, что выделяет Нихаила из числа других людей, и это не имело никакого отношения к одежде.

С остальными все понятно. Люди поддерживают Рашира, потому что у него власть. Поэтому все боятся его. По тем же причинам воины сражаются за него. Но в случае с Нихаилом о страхе речи нет.

Маркус чувствовал, что Саллахан служит Раширу из преданности и уважения. А ведь известно, что такие чувства, как искренняя преданность, не рождаются на пустом месте. Значит, Нихаила связывает с халифом что-то другое, и Маркусу очень хотелось бы выяснить, что это.

И, может быть, в этом заключается еще одна причина моей неприязни к халифу. По всему похоже, что он не заслуживает преданности и уважения такого человека, как Нихаил, который мог бы стать гораздо лучшим правителем.

Тут Маркусу пришло в голову, что такие же мысли возникали у него в отношении архивизиря Дромиена.

Может быть, таково правило Астрокази, когда более достойные служат тиранам или религиозным фанатикам?

А, впрочем, есть ли какая-либо альтернатива? Быть халифом при наличии дюжины других влиятельных лидеров, которые страстно желают превратить твою голову в мишень? Кто знает, возможно, и Дромиен и Нихаил гораздо умнее и хитрее, чем он о них думает.

– Командир Джо Аванти, – поприветствовал Маркуса халиф Рашир. – Простите, что вмешиваюсь в процесс подготовки.

Интересно, что ему нужно от меня на этот раз, подумал Маркус, но, конечно, не высказал этого вслух.

– Вы не помешали, Шрин-паша. На сегодня я закончил занятия с вашими водителями, а что касается Генерала, то он продолжил бы занятия даже в том случае, если бы загорелся ангар.

Рашир озабоченно взглянул на стены старого строения.

– Надеюсь, что ничего подобного в моем городе не случится.

Неизвестно почему, но Маркусу вспомнились рассказы о Романо Ляо и о тех кровавых чистках, которые она время от времени проводила в интересах собственной безопасности. При этом не принимались во внимание никакие доводы рассудка. Уничтожались все, кто казался Романо хоть в какой-то степени опасным. Возраст и пол во внимание не принимались. Маркус мысленно поежился, когда представил, что подобное вполне могло бы произойти и здесь, не будь рядом с халифом Нихаила, подающего голос благоразумия.

Он любезно улыбнулся и спросил:

– Что я могу сделать для Вашего высочества сегодня?