Страница 16 из 16
Пусть первым будет историк-архивист, знаток письменных источников (Государственные архивы к тому времени стали обязательным элементом исполнительной власти на местах, и на должностях архивистов в провинции скорее всего мог приютиться культурный исследователь старины).
Вторым в нижеследующем изложении пойдет сотрудник музея, устроитель его фондов и экспозиций (ответственности побольше, чем у архивиста, но приспособиться к «политическому моменту» возможно без особых потерь для интересов науки и культуры).
Третьим – археолог, ищущий и копающий следы далекого прошлого региона (после Отечественной войны, где пораньше, где попозже, но в большинстве областей РСФСР нашлись и такие, как правило одиночные представители полевой археологии – свято место столь лестного для романтиков и честолюбцев-бессребренников рода не бывает совсем уж пусто).
Прежде – архивист. Настоящий.
Леонид Николаевич Позняков (1892–1953) – уроженец Курска, выходец из весьма почтенного по возрасту дворянского рода. Через несколько войн и революций с их пожарами, погромами и обысками Л.Н. сохранил документ одного из своих предков – подлинное, с красной сургучной печатью «Свидетельство 1799 г. ноября 21 дня… от мушкетёрского полку, служившему в оном подпоручиком и по Высочайшему Его Императорского Величества [Павла I – С.Щ.] приказу… отставленному от службы с награждением порутчичьим чином Ивану Познякову»[1].
Отец будущего краеведа, Николай Алексеевич Позняков (1847 г.р.), не доучившись в Курском уездном училище, пошел служить мелким канцелярским чиновником. Всю жизнь он добросовестно тянул служилую лямку в Курске и Орле, дойдя в конце концов до заведования Курским лесничеством – заметный в масштабе губернии пост по Управлению казенных имуществ. В 1880 г. молодой канцелярист женился на дочери генерал-майора, девице Поликсене Федоровне Фон-Шваненфельд, а на следующий год получил очередной чин титулярного советника [2]. Почти как в известном романсе на стихи П.И. Вейнберга, только со счастливым концом.
Позняков-младший закончил Курскую гимназию, а затем физико-математическое отделение ближайшего – Харьковского университета. В годы первой мировой войны призывался в действующую армию. После демобилизации пошел сначала по отцовским стопам – гражданскую «службу начал в Курской казенной палате, а затем служил в разных учреждениях местных, как-то: Губсовхоз, Военком [санитарный отдел – С.Щ.], Pay спирт, Госспирт» [3], – отмечалось им в анкете Общества краеведения 12 января 1924 г.
В члены этого общества он вступил, заведуя магазином водочных изделий Госспирта. Но краеведы приняли его в свои ряды безоговорочно, даже с радостью, ведь серьезный интерес к истории появился у тогдашнего совслужащего давно, «ввиду чего я состоял членом Курской Архивной комиссии приблизительно с 1908 г. – Объяснял Л.Н. в той же анкете. – Для изучения я работал в Москве в Румянцевской библиотеке [ныне РГБ – С.Щ.], в Архиве министерства юстиции… [Ныне РГАДА – С.Щ.]»
Извлечённый Позняковым из этого архива план Курской крепости XVII века был опубликован им в «Курском сборнике» Губстаткомитета за 1912 г. – отменный литературный дебют для начинающего историка [4]. Этому плану суждено было стать «гвоздем» всех экспозиций Курского музея, выкопированный с него чертеж и реконструированный на его основе макет курского кремля неодноратно репродуцировались в краеведческих изданиях, став своего рода логотипом их. При перепланировке и застройке центра Курска после Отечественной войны к первоплану обратились архитекторы и строители. «Шурфы, заложенные по данным старинного плана Курска, подтвердили наличие засыпанного крепостного рва в этом месте и затруднения в случае постройки», – с гордостью отмечал публикатор документа. Возобновившиеся с конца 1980-х гг. под руководством доцента
B. В. Енукова археологические исследования средневекового Курска в свою очередь учитывают этот уникальный картографический материал [5].
Душевные наклонности в конце концов победили соображения материальной выгоды, и Позняков наконец перешел на архивную службу. К тому же, «бывшему» человеку из дворян, чиновников в годы социалистической реконструкции за книжными полками было куда спокойнее, чем за торговым прилавком. Как видно по заголовкам курских газет 20-х – 30-х гг., торговых работников «прорабатывали», «чистили» ожесточеннее многих других категорий «совслужащих». Видимо, сказывалось озлобление людей хроническим дефицитом продовольствия и вообще предметов первой необходимости при советской власти. В роли «козлов отпущения» для обывателя выступали продавцы да завмаги.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.