Страница 11 из 14
Русская стилистика, возраст которой уже более трех с половиной веков[113], традиционно развивалась в функциональном направлении. Предмет стилистики, естественно, уточнялся неоднократно. Но уже риторика XVIII века различала элементы теории функциональных стилей литературного языка, а в работах М. Ломоносова теория эта сосредоточивалась на родах «глаголания» и «искусстве о всякой материи красно говорить»[114]. В риториках XIX века разрабатываются выразительные средства русского языка и приемы построения правильной речи. И до 50-х годов такое понимание стилистики сохраняется в русской филологии. Стилистика всегда была озабочена тем, чтобы выявить возможности языка для эффективного выражения мыслей – в самом широком плане. И на фоне теоретического многоголосия всегда заметным было функциональное направление исследований, в основе которого – принцип диалектического единства языка и речи.
При таком подходе понятие «текст» соотносится с понятием «язык» через функциональный стиль, позволяя рассматривать композиционно-речевое единство текста в соотношении содержательного и структурного планов. Именно это определило развитие функциональной стилистики в русле лингвистических наук, а изучение особенностей и закономерностей употребления языка в разных условиях и сферах человеческой деятельности стало научной целью. Оттолкнувшись от «трех стилистика Ш. Балли, русская наука изменила направление, и движение ее вошло в иное русло, сформированное работами В. Виноградова. Его концепция «трех стилистик» отличается от вышеизложенной новым подходом к произведению художественной литературы[115].
Академик В. Виноградов предложил новую схему стилистических исследований, тоже, как и в концепции Ш. Балли, состоящую из трех кругов, но по сути это были совсем другие круги исследования. В центре внимания оказалась стилистика языка как «система систем», или структурная стилистика (объект ее изучения – функциональные языковые стили), и «стилистика речи» с основным объектом изучения – речевыми жанрами, обусловленными видами письменной и устной речи. В особое направление выделяется «стилистика художественной литературы», внимание которой сосредоточено на стиле литературного произведения, стиле писателя, стиле литературного направления.
Выделив эпицентры стилистических исследований, В. Виноградов неоднократно отмечал их взаимное тяготение и соприкасаемость: «В той очень обширной, малоисследованной и не ограниченной четко от других лингвистических или даже – шире – филологических дисциплин сфера изучения языка вообще и языка художественной литературы, в частности, которая ныне называется стилистикой, следовало бы различить по крайней мере три разных круга исследований, тесно соприкасающихся, часто взаимнопересекающихся и всегда соотносительных, однако наделенных своей проблематикой, своими задачами, своими критериями и категориями»[116]. Работы В. Виноградова позволили объединить языковой и речевой аспекты исследования и усилили функциональную направленность исследований, хотя это, в свою очередь, вызвало новые разногласия, появление новых концепций и обострило научные дискуссии.
Самым сложным моментом в русской стилистике стало различение теоретического и практического аспектов. Вопросы правильности русской речи, трудности языка, проблемы нормативности и выразительности – все это из теоретической сферы перемещается в практическую[117], размывая (в очередной раз) границы предмета стилистики. Практическая стилистика толкуется как самостоятельная дисциплина, призванная обучать законам правильной речи[118]. Однако ее ориентация на упражнения, выполняемые на разрозненных предложениях, а не в связном тексте, сближают ее гораздо больше с грамматикой русского языка, чем со стилистикой функциональной ориентации. Практическая стилистика вторгается и в область культуры речи, которая ориентируется, как известно, на понятие нормы. И не удивительно появление работ, пытающихся перевести университетские курсы на новый подход к проблемам культуры речи и стилистики, при котором курс практической стилистики выглядит явно бессмысленным и устаревшим[119].
«Непосредственной задачей стилистики является изучение типизированных форм речи, поэтому релевантной единицей стилистики должно быть не слово, не словоформа или словосочетание, а текст как феномен употребления языка. Не стилистические качества единиц (их тоже следует учитывать), не внешняя сторона высказывания, а способ организации языкового материала, различные виды развертывания стилевой тональности должны быть в поле стилистики. В самом деле, любой текст – это творческий процесс перевода мыслей, чувств, состояний, ощущений, намерений отправителя информации. Именно поэтому в тексте вольно или невольно находит определенное отражение общепринятая манера комбинирования языкового материала и воплощения его в целостное стилевое единство[120]», – ставит свой убедительный и своевременный диагноз А. Кожин, и с этим невозможно не согласиться.
И сегодня представляется наиболее логичным такое определение предмета стилистики: «Стилистика – автономная учебная и научная дисциплина, изучающая функциональные типы речи, которые находят свое выражение в отборе, организации и характере стилевой нацеленности единиц языка как компонентов коммуникативно-речевой структуры текста и в закономерностях стилистического узуса»[121]. Хотя следует признать, что коммуникативные качества речи – координаты, на которых перекрещиваются интересы стилистики и культуры речи, а следовательно, добиться четких границ в определении предмета стилистики пока не представляется возможным.
Еще одна попытка уточнить статус современной стилистики была предпринята на координационном совещании специалистов, которое проходило в Перми в 1990 году. Анализ опубликованных документов[122] свидетельствует о том, что контуры стилистики как научной и учебной дисциплины не обрели четкости: ее предмет по-прежнему осмысляется в соотношении с другими направлениями филологического исследования текста, в соприкосновении с культурой речи, теоретический аспект неоправданно разделяется с так называемой практической стилистикой, а использование выводов риторики и тяготение к лингвистическому анализу в процессе работы над проблемами стилистики еще больше размывает ее границы.
Причины такого неопределенного статуса стилистики давно и хорошо известны и связаны со сложностью объекта и его двусторонней обращенностью к языку и речи. Предметом стилистики является и текст, и типы текстов, и виды речевой деятельности. Все, как всегда, интегрирующий характер стилистики берет верх над всеми предпринимаемыми в науке попытками выделить ее объект в более чистом виде. И в современном определении стилистики этот признак взят за основу: «Стилистика – интегрирующая область филологии, имеющая двунаправленный характер: с одной стороны, стилистика обращена к языковым единицам, исследует их функционирование (по Скребневу, стилистика единиц и стилистика последовательностей или приемов). С другой стороны, она обращена к тексту, задавая, по определению Н. Энквиста, стратегию их построения. В этом плане представляются перспективными исследования «от экстралингвистики», отвечающие творческому характеру стилистики и органически практическому выходу в обучение владению речью. Принадлежностью стилистики остается и язык художественной литературы, также рассматриваемый в двух аспектах: как реализация всех возможностей языка и как выражение многомерного смысла художественного текста[123].
113
Подробнее об этом: Liudmila Kaida. Estilfstica funcional rusa. – P. 62.
114
Ломоносов M. Полн. собр. соч. Т. VII. – М., 1952. – С.91.
115
Виноградов В. Проблемы стилистики русского языка в трудах М.В. Ломоносова // История русских лингвистических учений. – М., 1978. – С. 207 – 222; Его же. Проблемы русской стилистики. – М., 1981; Его же. Стиль «Пиковой дамы» // Временник Пушкинской комиссии. – М.;Л., 1936. №2. – С. 74 – 147; Его же. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. – М., 1963 и др.
116
Виноградов В. Проблемы русской стилистики. – М., 1980. – С. 20.
117
Работы по практической стилистике русского языка К. Былинского, Д. Розенталя, М. Сенкевич, М. Фоминой.
118
Розенталь Д. Практическая стилистика русского языка. – М., 1965.
119
Кожин А. О предмете стилистики // Вопросы языкознания. №2. 1982. – С. 68-74.
120
Там же. – С. 70.
121
Там же. – С. 74.
122
Статус стилистики в современном языкознании: Тезисы докладов. – Пермь, 1990.
123
Рогова К. О статусе стилистики в соотношении с другими лингвистическими дисциплинами // Тезисы... – С. 145.