Никомед

Пьер Корнель

Никомед

Трагедия

Перевод М. Кудинова

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Прусий, царь Вифинии.

Фламиний, римский посол.

Арсиноя, вторая жена Прусия.

Лаодика, царица Армении.

Никомед, старший сын Прусия от первого брака.

Аттал, сын Прусия и Арсинои.

Арасп, начальник телохранителей Прусия.

Клеона, наперсница Арсинои.

Телохранители.

Действие происходит в Никомедии.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Никомед, Лаодика

Лаодика

Отрадно видеть мне, что блеск великих дел

Царить у вас в душе мне помешать не смел;

Отрадно сознавать, что войска предводитель,

Увенчанный венком лавровым победитель,

Как прежде, побежден любовью и готов

Величьем озарить мой недостойный кров.

Но, сколько б всяких благ нам небо ни сулило,

Объята страхом я, теперь мне все немило:

В смущении на вас я устремляю взор,

Всем сердцем чувствуя, как вам опасен двор.

Здесь ваша мачеха главенствует над нами,

Царь, ваш отец, на все глядит ее глазами,

Ее желания законом высшим чтит,

И можете судить, чем это вам грозит.

Питать к вам ненависть, ревнуя к вашей славе,

Из-за меня вдвойне она считает вправе:

Ваш брат и сын ее недавно возвращен...

Никомед

За вами, слышал я, ухаживает он.

Заложником он был у римлян, чье решенье

Теперь ему сулит достойней примененье;

Он возвращен домой - дар этот означал,

Что должен римлянам быть выдан Ганнибал.

И царь исполнил бы желанье их, поверьте,

Когда бы Ганнибал не принял яд и в смерти

Приюта не обрел, Рим зрелища лишив,

Которым тешили бы римлян, будь он жив.

А я, победами и славой окрыленный,

Всю Каппадокию уж видел покоренной,

Когда услышал весть, что мертв учитель мой

И тучи собрались над вашей головой.

На верных мне людей я армию оставил

И, гневом распален, сюда свой путь направил;

Серьезно отнестись прошу к моим словам:

Фламиний здесь не зря, грозит опасность вам.

Вначале Ганнибал причиной был визита,

Но мертв он, и теперь другое тут сокрыто:

Посол, скорей всего, остался потому,

Что хочет он отдать вас брату моему.

Лаодика

Не сомневаюсь я, что, обещанью верен,

На совесть помогать царице он намерен:

Коль ею принесен был в жертву Ганнибал,

Фламиний связан с ней и мне опасен стал.

Но я не жалуюсь: Фламиний и царица

Не властны надо мной, вам нечего страшиться.

Моя любовь и честь неужто слабы так,

Что обойтись без вас я не смогу никак?

Или, сойдя с ума, я предпочту Аттала

Тому, кого венком победа увенчала,

В то время как Аттал, покинув отчий дом,

В руках у римлян стал их преданным рабом,

Чью душу робкую их слава приучила

Дрожать перед орлом и почитать эдила?

Никомед

Мне лучше умереть, чем, ревностью горя,

В столь низких чувствах вас подозревать, но я

Не вашей слабости страшусь, а принужденья:

Рим не отступится от своего решенья.

Лаодика

Царица я! Ни Рим, ни ваш отец о том

Не смеют забывать! Вошла я в этот дом,

Где юности моей царь Прусий покровитель

Лишь потому, что так мой повелел родитель.

Меня он отдал вам, и только мне одной

Дано, коль захочу, избрать удел иной.

С наследником царя могла лишь согласиться

Соединить судьбу Армении царица,

И знайте: не к лицу унизиться ей так,

Чтоб с подданным его согласье дать на брак.

Волнуетесь вы зря.

Никомед

Волнуюсь не напрасно.

Как уберечь мне вас от женщины опасной?

Она здесь может все и, веря в произвол,

Захочет возвести Аттала на престол.

Для мачехи моей нет ничего святого:

Был предан Ганнибал - предать и вас готова,

Забыла, что закон гостеприимства свят,

Начнет и вас терзать, не ведая преград.

Лаодика

Но, раз подобное она свершить посмела,

Что ей закон родства? Коварству нет предела.

Удара ваш приезд, увы, не отвратит:

Сперва падет на вас, потом меня сразит;

Преступным будет он, и станете вы скоро

Здесь первой жертвою, ведь вы - моя опора!

Коль скоро не смогли меня поколебать,

Сын с матерью решат вас у меня отнять;

Но чтоб их происков могла я не страшиться,

Пусть вас боится царь и вместе с ним царица;

Вернитесь в армию, чтоб знали все вокруг:

Готовы защитить меня сто тысяч рук;

Держитесь вдалеке и обладайте силой!

А здесь вы пленник их и пасынок постылый,

Для вашей доблести здесь примененья нет,

Вам не поможет блеск одержанных побед

И то, что славою покрыто ваше имя:

У вас лишь две руки, здесь вы равны с другими.

Пусть раньше целый мир испытывал к вам страх,

Вступая во дворец, вы у царя в руках.

Я повторяю вновь: к войскам своим вернитесь,

И сразу вспомнит двор, какой вы грозный витязь;

Пусть он боится вас! Поверьте, что тогда

Я буду твердо знать: мне не грозит беда.

Никомед

Вернуться в армию? Так знайте: мать Аттала,

Чтоб устранить меня, туда убийц заслала;

Двух, в том признавшихся, велел я взять с собой,

Мне уличить ее назначено судьбой.

А царь, хоть ей он муж, отцом мне остается,

И если от меня он все же отвернется,

Три скипетра, что я сложил к его ногам,

Ему напомнят то, о чем забыл он сам.

Коль скоро стережет меня погибель всюду,

Коль скоро в армии и при дворе я буду

Равно опасности подвержен, то к чему

Мне уезжать от вас? Я смерть и здесь приму.

Лаодика

Нет! Больше докучать не буду вам словами!

Коль надо погибать, погибну вместе с вами.

Но доблестью своей вооружимся мы,

И будет страх томить их души и умы.

Народ здесь любит вас, к ним ненависть питает,

А кто царит в сердцах, тот силой обладает...

Сюда ваш брат идет.

Никомед

Со мной он не знаком,

И, кто я, пусть Аттал не ведает о том.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и Аттал

Аттал (Лаодике)

Зачем у вас всегда вид этот непреклонный?

Смогу ль перехватить я взгляд ваш благосклонный,

Тот взгляд, что строгости лишен и без конца

Способен волновать и покорять сердца?

Лаодика

Коль вид неподходящ, чтоб ваше покорилось,

Другому сердцу мне явить придется милость.

Аттал