Страница 12 из 14
Я спрыгнул с мостика и начал оглядываться, не понимая, куда бежать, когда откуда-то раздался дикий женский визг. Я побежал в сторону кормы: там был вход в каюту, из которой и доносились женские крики. Там уже столпились десятка два гребцов, наблюдающих с удовлетворенным видом, как несколько человек насилуют женщину.
Я было двинулся вперед с желанием прекратить это, но тут узнал ее – это была Евфимия.
Пока в ступоре наблюдал за происходящим, насильник сменился, а Евфимия уже не стонала и не шевелилась. Пол, на котором все это происходило, был окровавлен. Не могу сказать, что мне было ее жалко: я быстро сообразил, кому обязан пребыванием в неволе. Сзади нас бой еще продолжался, но это были уже судороги сопротивления, захваченный врасплох экипаж был почти уничтожен. Последний из насильников встал и воткнул меч в грудь женщины. Раздались недовольные возгласы:
– Георгий, зачем убил эту суку? Она еще не испытала всего, что должна была получить, сам-то ведь поимел ее.
Но мужик с мечом нисколько не испугался, а заорал:
– Не хрен здесь испытывать, надо убираться отсюда, пока на соседних галерах не поняли, что делается! До берега почти десять стадий[6].
Он подошел ко мне, испытующе посмотрел снизу вверх мне в глаза и сказал:
– Меня зовут Георгий, а ты откуда такой взялся?
– А меня – Константин, а откуда я здесь взялся, не знаю, еще вчера был в гостях у той бабы, что ты заколол.
Стоявшие вокруг ободранные тощие гребцы заржали:
– Тебе повезло, здоровяк, сегодня ты бы уже сидел на цепи вместе с нами. А вечерком повели бы ублажать эту суку.
Назвавший себя Георгием посмотрел вокруг и заорал:
– Все на весла, и двигаем к берегу!
Бывшие рабы быстро заворачивали в тряпки награбленное добро и разбегались по местам. Вот он, момент истины – никто не заставлял их сейчас грести, а весла гнулись в руках от чувства свободы, и галера, набрав скорость, неслась к пустынному песчаному пляжу. Я уселся на пустую скамью, схватил рукоятку весла, которую в обычное время держали три человека, и с хеканьем стал выгребать вместе со всеми. На стоявших в отдалении двух галерах забегали фигурки людей, и на одной из них поднялся в воздух какой-то флаг. Но наша посудина продолжала нестись к берегу. Только минут через тридцать еле видные галеры зашевелились и пошли за нами. Но наше судно уже зашуршало по песку и остановилось.
С радостными криками все попрыгали в теплую воду и стали выбираться на берег.
Здесь рабы собирались в кучки и, подозрительно оглядываясь на остальных, что-то говорили друг другу.
Я, глядя на них, подумал: «Все как и следовало ожидать – хорошо, что за нами погоня, и сейчас все разбегутся в разные стороны, а то еще и разборки бы начались».
Ко мне, стоявшему в одиночестве, подошел Георгий:
– Константин, я смотрю, ты воин неплохой. Не хочешь присоединиться к моей компании?
– Георгий, я понимаю, что надо быстро все решать, но, может, ты мне объяснишь, где мы находимся? И что вообще происходит?
– А что тут происходит? Продали нас венецианцам на галеры. Эта сука Евфимия давно такими делами занимается. У нее все морские чиновники куплены. А мы сегодня утром вышли в море. Нам повезло, что в тебя столько зелья было влито. Видно, посмотрела на твои размеры и решила двойную дозу дать, зато потом как только тебя ни месили – ты не просыпался. Охранники почти все ушли, остались эти трое. Ты одного, с ключами, как знал, прямо ко мне скинул. А сейчас мы еще недалеко от Константинополя. Всего дневной переход. Так что надо торопиться. У меня в команде все бывшие вояки, мне кажется, что и у тебя за спиной никаких прегрешений, кроме пьянства, нет, так что мы идем обратно в город. Надо будет кое с кем разобраться, а ты, я так понимаю, из нурманнов?
– Ну не совсем – так, рядом пробегали.
– Ха, понятно, ну тогда ноги в руки – и быстро, а то здесь через час будет жарко.
Мы бежали под палящим солнцем, песчаный берег быстро закончился, и мы узкой тропкой поднялись на каменистые утесы, с которых было хорошо видно, как к покинутой галере подплывали лодки с двух оставшихся. Самые жадные из рабов, все еще собирающие трофеи и казавшиеся с этого расстояния черными точками, прыснули во все стороны, как тараканы.
Георгий, бежавший рядом со мной, обернулся и прокричал:
– Сейчас этих придурков опять посадят на весла.
Бегущий рядом с нами бородатый воин буркнул:
– Не ори, береги дыхание.
Когда мы пробежали, по моим подсчетам, километров восемь, вся наша компания перешла на быстрый шаг. Вдали показались какие-то строения.
Насколько я понял, это были уже пригороды Константинополя. Наша команда из шести человек остановилась перед ближайшим поселением.
– Ну Константин, что будешь делать? Пойдешь с нами или у тебя есть другие возможности? – ухмыляясь, спросил Георгий.
– Нет, парни, я уж как-нибудь сам. Только мне надо бы дойти до дома купца Стратигопулоса.
Мои спутники загомонили:
– Так это нам по дороге, мы все равно пойдем в порт.
Пока шли улицами Константинополя, нас не один раз останавливали стражники, но Георгия, похоже, знала каждая собака. Узнав о наших злоключениях, добрые воины начинали ржать, держась за животы, и говорить про небывалую удачу – удрать с венецианской галеры.
Вскоре окружающее стало несколько знакомым, и я, простившись со своими спутниками, постучал в ворота. Открыл их мне Левант, который с удивлением на меня уставился.
– Константин, я вообще ожидал, что ты придешь вчера вечером, а сейчас уже вторая половина дня. Что с тобой случилось, ты уходил такой нарядный?
Я посмотрел на свою порванную грязную одежду и промямлил:
– Ну на меня напали, сзади стукнули по голове – вот только очухался и пришел.
Левант засмеялся:
– А уж гордился-то! Ладно, давай заходи, твоих товарищей нет, они все ушли в порт, так что можешь пойти умыться и поесть. А по своим делам разбирайся с хозяином сегодня вечером.
Я прошел во двор и отправился в комнату. Там, достав из рундука свой мешок, переоделся в чистое. Сабля, слава богу, была на месте. Я прошел на кухню, где повариха положила мне поесть и сразу исчезла. Буквально через несколько минут в помещение почти забежала Марфа.
– Константин, расскажи, что с тобой приключилось. Почему ты пришел только сегодня к вечеру?
– Госпожа, я вчера уже совсем поздно вышел от Евфимии, и меня сзади ударили по голове. Очнулся только недавно, в какой-то канаве. Вот так, ничего интересного. Сам виноват, надо было лучше смотреть.
– Ну ладно, – сказала взволнованная женщина, – хорошо, что не убили. Тебя не тошнит после удара? А то, может, послать за Евфимией?
– Кха, кха, – подавился я едой, – нет, не надо, все пройдет и так. Нехорошо по пустякам тревожить мудрую женщину.
– Ну как хочешь, – медленно протянула Марфа, глядя на меня с большим подозрением, и удалилась.
Я поел и только сейчас почувствовал себя человеком. Голова все еще болела от выпитого снотворного, но бег в течение нескольких часов выгнал большую его часть вместе с потом. Я с трудом встал, прошел в комнату охраны, упал на подстилку и отключился.
Разбудил меня громкий разговор и смех – зашедшие охранники смеялись, глядя на меня.
– Расскажи-ка, Коршун, нам, как погулял. Наверно, неплохо, если весь день спишь?
Я миролюбиво пробурчал им, что типа не очень и помню, как все прошло, но выпил прилично.
Стратигопулос, как ни странно, особо не ругался, а смотрел на меня изучающе, как будто не мог понять, как я здесь очутился.
«Похоже, он не рассчитывал меня здесь больше увидеть, – мелькнула мысль, – вот ведь гад, мог бы и не отпускать… Ну ладно, я это запомню, может быть, еще подержу тебя за кадычок».
После ужина Ираклий увел меня в сторонку и сказал:
– Давай рассказывай – что с тобой было? Ни единому слову не верю!
– Ираклий, ты, может, знаешь Георгия из тагмы[7], которая несет охрану длинных стен?
6
Стадий, стадия, стадион – мера длины у разных народов древности, у всех тоже разная. Греческая стадия – 178 м.
7
Основная единица деления ромейского войска.