Страница 10 из 14
– Ага, – удовлетворенно сказал Егорий. – Не надо и воеводу извещать: уже все и так знают. – И громко крикнул: – Давай правь к берегу, кашеварить будем.
После обеда все окружили меня и разглядывали мой трофей. Сабля была, конечно, класс, серо-голубой клинок с разводами, изящные кожаные ножны, рукоятка, обтянутая кожаным шнуром и заканчивающаяся навершием в виде головы льва с открытой пастью, в которой сидел большой сапфир.
Никандр уставился на саблю с открытым ртом.
– Продай! – выдохнул он.
Егорий за его спиной усмехнулся и покачал головой:
– Нет, Никандрё, ты уж извиняй, но такая добыча не продается.
Купец попытался набавлять цену, но я был непреклонен. Про кошель с золотыми монетами вообще благоразумно промолчал. Но эта сабля и золото наводили на нехорошие мысли – наверняка не у каждого «хана с кургана» есть подобные драгоценности. Как бы не пришлось потом расплачиваться за такую удачу.
Егорий потом подошел ко мне:
– Ох, не знаю, правильно ли тебе посоветовал, оно, конечно, такая сабля хорошего дома в Киеве стоит вместе с холопами, но каждый, у кого сила есть, захочет ее у тебя отнять, не получится простому вою такой драгоценностью владеть. Так что или прячь ее куда, или в воеводы выходи, тогда и носить будешь.
Я поспешил последовать совету Егория и замотал саблю так, что она напоминала грязную палку с болтающимися обрывками кожи. Завтра мы прибывали в Киев, и мне надо было думать, чем заняться и как устраиваться в жизни. Хотя понятно, что быть мне по-любому воином. Вечером на стоянке мы долго перетирали эту тему с моим старшим, с которым здорово подружились за время пути, – он, видимо, инстинктивно чувствовал во мне опытного вояку, несмотря на мою внешнюю молодость.
– Слушай, Костяй, чего тебе в дружину идти, я вижу, ты вой самостоятельный, сейчас у нас торговых гостей из Царьграда полно, они любят наших дружинников в охрану брать: здесь мы все знаем – им удобно, а там, в Царьграде, наоборот, никого и ничего не знаем, им тоже удобно – перекупить нас труднее. Вот как придем в Киев, так этим делом и займемся. Да вот вчера с лодьи встречной крикнули, что князь наш Владимир Мономах силу великую собирает ромеев воевать. И хоть царьградских купцов трогать князь не даст, но они все сейчас домой засобираются, так что на охрану и цена вырастет.
На следующий день к вечеру мы подошли к Киеву. Да, после всех деревень и мелких городков, обнесенных невысокими деревянными стенами, красивый город с золотым куполом Софийского собора выглядел на закате прекрасным призраком будущего. Было до слез жаль, что пройдет всего сто с небольшим лет, и эта красота окажется разрушена. Тумены хана Батыя сожгут все.
На следующий день, получив за работу расчет, я с Егорием, которого, казалось, знал весь Киев, прошел на торг, где тот быстро нашел мне нанимателя. Пожилой грек Стратигопулос отправлялся завтра вместе с несколькими купцами в Константинополь. Услышав мою коверканую греческую речь (спасибо Яровиду), мое имя, а главное – мои габариты, Стратигопулос, после небольшой беседы, взял меня на время плавания до Константинополя, ну а там как получится. Благодаря Егорию мой найм оплачивался довольно неплохо для такого неопытного воина, каким я пока еще считал себя. Но говорить об этом купцу, конечно, не собирался. Я обнялся с Егорием, пожелал ему удачи и пошел с купцом на постоялый двор, где тот остановился. Там меня познакомили с остальными охранниками. Надо сказать, что по большей части это был самый настоящий сброд, хотя командир охраны, как с гордостью сказал мне Стратигопулос, был когда-то целым лохагосом[3], хотя для меня это был все равно темный лес – что лохагос, что просто лох. А когда я спросил купца, почему у него такая фамилия, тот ответил, что, по-видимому, его давний предок был прежде стратигом[4].
С бывшим лохагосом Ираклием мы быстро сошлись, и я выяснил, что, оказывается, Ираклий действительно командовал лохом, который представлял собой отряд пехотинцев из нескольких десятков человек. Но после ранения ноги не смог продолжать службу и устроился начальником охраны у навикулария[5] Стратигопулоса. По поводу лоха я посмеялся про себя и попытался сопоставить лоха двадцать первого и «лоха» двенадцатого века, но никакой логической связи обнаружить не смог.
С Ираклием мы пошли на торг, где я по его рекомендации приобрел все, что нужно было мне для дальнего путешествия.
Придя на постоялый двор, поужинали, и я без задних ног рухнул на топчан, первый раз за месяц заснув в помещении.
Судно у навикулария Стратигопулоса очень напоминало нашу лодью, но были и небольшие отличия в конструкции, которые меня не заинтересовали, потому что и здесь надо было спать на палубе, открытой всем ветрам и дождям.
Но для вещей были сделаны специальные ящики, можно сказать, даже водонепроницаемые, куда я и сложил свой скарб. Прошла пара часов – и наш корабль вместе с десятком других отошел от мостков Киева. Впереди лежал опасный путь по Днепру, а затем вдоль берега Черного моря в Босфор и, наконец, в Константинополь, упрямо называемый моими земляками Царьградом.
Наш корабль заходил в Константинопольскую гавань. Вокруг стоял невероятный шум, кричали со всех кораблей, юркие лодчонки быстро шныряли вокруг, и смуглые продавцы предлагали все, что можно, на всех языках мира. Генуэзцы, евреи, греки – все они были тут, пахло жареной рыбой и оливковым маслом. Но мы неуклонно пробивались вперед, к личному причалу купца.
Путешествие у нас сложилось удачно. Мы без проблем прошли днепровские пороги, на которых очень часто караулили корабли половецкие шайки. Потом было комфортное плавание по Черному морю вдоль берега, синеющего вдали. И вот мы у цели нашего путешествия, и мне опять надо определяться с будущим.
Ираклий не разделял моего плохого настроения:
– Ты, парень, попал в центр мира. У тебя есть молодость, здоровье и воинские умения. Если не хочешь работать на Стратигопулоса – ты можешь попытаться стать воином императора, такие здоровяки, как ты, всегда нужны.
Но пока я оставался охранником у купца и бдительно охранял вместе с другими место выгрузки товаров и доставку их на склад. После окончания выгрузки Стратигопулос рассчитался с грузчиками, дал указания капитану судна и в нашем сопровождении отправился домой.
Я был в недоумении, что мы идем пешим ходом, но Ираклий, улыбаясь, шепнул мне на ухо:
– Наш хозяин не настолько скуп, просто живет почти рядом и нужды в экипаже нет.
И действительно, вскоре мы подошли к воротам дома, ничем не отличавшегося от остальных, стоявших по этой улице. Высокий кирпичный забор закрывал его так, что с улицы была видна только часть плоской крыши.
Стратигопулос по-хозяйски застучал, и через минуту ворота заскрипели, открытые старым привратником. Мы все вошли во двор вслед за хозяином.
Во дворе было очень неплохо. Небольшой водоем в центре, с окружающими его деревьями, казался райским уголком после уличной пыли и грязи. Навстречу купцу выскочило несколько женщин, и начался шумный разговор.
Неожиданно одна из них посмотрела на меня внимательным взглядом, и это неприятно отозвалось в моей душе.
Это была очень красивая женщина средних лет, с властным выражением лица, одетая, в отличие от остальных, в черную одежду, напоминающую монашескую.
Но она, посмотрев на меня, отвернулась и вновь приняла участие в разговоре.
Нас Ираклий между тем повел в казарму охраны, где уже ждали ужин и постель.
Когда я разобрался со своим устройством и уложил свой нехитрый скарб в рундук под койкой, меня неожиданно позвал привратник:
– Эй ты, варвар, тебя хочет видеть хозяйка!
– Я не варвар, у меня есть имя Константин, и если тебе дорога твоя шкура, больше не называй меня так, понял?
3
Командирская должность: сотник.
4
Военачальник, полководец, воевода (греч.).
5
Судовладелец, морской купец (лат.).