Битва королей

Ирри нарушила ее думы, сказав, что снаружи ждет сир Джорах Мормонт.

– Впусти его, – велела Дени. Натертая песком кожа горела. Она завернулась в свою львиную шкуру. Храккар был куда больше ее и прикрывал все, что следовало прикрыть.

– Я принес вам персик, – сказал, преклонив колени, сир Джорах. Персик был такой маленький, что поместился у нее на ладони, и переспелый, но, откусив от него, Дени чуть не заплакала. Она ела его медленно, смакуя каждый кусочек. Сир Джорах сказал, что сорвал его с дерева близ западной стены.

– Вода, фрукты и тень, – молвила перемазанная сладким соком Дени. – Сами боги привели нас в это место.

– Мы должны отдохнуть здесь, пока не наберемся сил. Красные земли немилостивы к слабым.

– Мои служанки говорят, что здесь водятся призраки.

– Призраки водятся везде. Мы носим их с собой, куда бы ни отправились.

«Это верно, – подумала она. – Визерис, кхал Дрого, мой сын Рейего – они всегда со мной».

– Как зовут твоего призрака, Джорах? Моих ты знаешь.

– Линесса, – с застывшим лицом сказал он.

– Твоя жена?

– Вторая жена.

Дени видела, что ему больно говорить о ней, но ей хотелось узнать, в чем тут дело.

– Больше ты ничего не хочешь сказать? – Львиная шкура соскользнула с плеча, и Дени поправила ее. – Она была красива?

– Очень красива. – Взгляд сира Джораха скользнул от ее плеча к лицу. – Увидев ее впервые, я подумал, что сама Дева спустилась к нам с небес. По рождению она гораздо выше, чем я. Она была младшей дочерью лорда Лейтона Хайтауэра из Староместа. Белый Бык, командовавший гвардией вашего отца, – ее двоюродный дядя. Хайтауэры – старинный род, очень богатый и очень гордый.

– И преданный, – сказала Дени. – Я помню, Визерис говорил, что Хайтауэры остались верны моему отцу.

– Да, это правда.

– Брак устроили ваши отцы?

– Нет. Наша женитьба – долгая и скучная история, ваше величество. Я не хотел бы утомлять вас.

– Мне все равно нечего делать. Пожалуйста, расскажи.

– Как прикажет моя королева. – Сир Джорах нахмурился. – Моя родина… вы должны понять это, чтобы понять все остальное. Медвежий остров прекрасен, но очень далек. Представьте себе старые скрюченные дубы и высокие сосны, цветущий терновник, серые камни, поросшие мхом, ледяные речки, сбегающие с крутых холмов. Усадьба Мормонтов построена из огромных бревен и окружена земляным валом. Мой народ, не считая немногих земледельцев, живет на берегу и промышляет морем. Остров лежит далеко на севере, и зимы у нас суровее, чем вы можете себе вообразить, кхалиси.

Однако мой остров вполне устраивал меня, и я никогда не испытывал недостатка в женщинах. Были у меня и рыбачки, и крестьянские дочки – и до свадьбы, и после. В первый раз я женился молодым, на девице, которую выбрал мне отец, – на Гловер из Темнолесья. Мы прожили с ней десять лет или около того. Она была нехороша собой, но доброго нрава. Я привязался к ней на свой лад, хотя нас связывал скорее долг, нежели страсть. Трижды она выкидывала, пытаясь родить мне наследника. После третьего раза она так и не оправилась и вскоре умерла.

Дени легонько сжала его руку.

– Мне очень жаль.

Сир Джорах кивнул:

– К тому времени мой отец надел черное, и я стал полноправным лордом Медвежьего острова. У меня не было нужды в брачных предложениях, но прежде чем я успел принять решение, лорд Бейлон Грейджой поднял восстание против узурпатора, и Нед Старк созвал свои знамена на подмогу другу Роберту. Решающая битва произошла на Пайке. Когда камнеметные машины Роберта пробили стену короля Бейлона, первым в брешь ворвался жрец из Мира, но я ненамного отстал от него. Так я заслужил рыцарское звание.

Чтобы отпраздновать победу, Роберт устроил близ Ланниспорта турнир. Там я и встретил Линессу, девицу вдвое моложе меня. Она приехала из Староместа с отцом посмотреть, как состязаются ее братья. Я не мог оторвать от нее глаз. В припадке безумия я попросил у нее знак отличия, чтобы носить на турнире, не надеясь, что она исполнит мою просьбу, – но она ее исполнила.

Я дерусь не хуже всякого иного, кхалиси, но на турнирах никогда не блистал. Но, обвязав вокруг руки ленту Линессы, я стал другим человеком. Я выигрывал схватку за схваткой. Я свалил лорда Ясона Маллистера и Бронзового Джона Ройса. Сир Риман Фрей, его брат сир Хостин, лорд Уэнт, Дикий Вепрь, даже сир Борос Блаунт из королевской Гвардии – никто не устоял передо мной. В последнем поединке я обломал девять копий о Джейме Ланнистера, и король Роберт увенчал меня лаврами победителя. Я короновал Линессу королевой любви и красоты и в тот же вечер пошел к ее отцу и попросил ее руки. Я был пьян – и от вина, и от славы. По всем статьям меня следовало бы с позором отправить прочь, но лорд Лейтон принял мое предложение. Мы поженились там же, в Ланниспорте, и две недели не было на свете человека счастливее меня.

– Только две недели? – Даже Дени было отпущено больше счастья с Дрого, ее солнцем и звездами.

– Две недели ушло на то, чтобы доплыть от Ланниспорта до Медвежьего острова. Мой дом горько разочаровал Линессу. Там было слишком холодно, слишком сыро, слишком далеко, а замок казался ей бревенчатой хижиной. Не было у нас ни скоморохов, ни балов, ни ярмарок. Редко-редко забредал к нам какой-нибудь певец, и золотых дел мастера на острове тоже не имелось. Даже еда обернулась мучением. Мой повар мало что умел готовить, кроме жареного мяса да похлебки, и Линессе скоро опротивела рыба и оленина.

Я жил ради ее улыбки. Я послал в Старомест за новым поваром и выписал из Ланниспорта арфиста. Я добывал ей все, чего она желала, – златокузнецов, ювелиров и портных, но этого было недостаточно. На Медвежьем острове много медведей и деревьев, а всего остального мало. Я построил для нее красивый корабль, и мы плавали в Ланниспорт и Старомест на празднества и ярмарки – однажды сходили даже в Браавос, где я занял у ростовщиков уйму денег. Я завоевал ее руку и сердце, как победитель турнира, поэтому я выходил на другие турниры ради нее, но волшебство утратило силу. Я так ни разу больше и не отличился, а каждое поражение означало потерю коня и турнирных доспехов – их приходилось выкупать или заменять новыми. Мне это было не по средствам. Наконец я настоял на возвращении домой, но там дела у нас пошли еще хуже, чем прежде. Я не мог больше платить повару и арфисту, а Линесса просто взбесилась, когда я заикнулся о том, чтобы заложить ее драгоценности.

А дальше… я стал делать вещи, о которых мне стыдно рассказывать. Ради золота – чтобы Линесса могла сохранить свои драгоценности, своего арфиста и своего повара. В конце концов я потерял все. Услышав, что Эддард Старк собирается на Медвежий остров, я до того забыл о чести, что не решился предстать перед его судом и бежал, взяв с собой жену. Ничто не имеет значения, кроме нашей любви, говорил я себе. Мы бежали в Лисс, и я продал свой корабль, чтобы как-то прожить.

Видно было, что рассказ причиняет ему боль, и Дени не хотелось его принуждать, но ей нужно было знать, чем все это закончилось.

– Она умерла там? – мягко спросила Дени.

– Только для меня. Через полгода все золото вышло, и мне пришлось стать наемным солдатом. Пока я сражался с браавосцами на войне, Линесса перебралась в дом купецкого старшины Трегара Ормоллена. Говорят, она теперь его главная наложница и даже его жена ее боится.

Дени ужаснулась:

– И ты ее ненавидишь?

– Почти так же сильно, как люблю. Прошу извинить меня, моя королева, – я очень устал.

Дени отпустила его, но, когда он уже собрался выйти, она не удержалась и спросила:

– Какая она была, твоя леди Линесса?

– Она немного похожа на вас, Дейенерис, – печально улыбнулся сир Джорах. – Сладких вам снов, моя королева.

Дени, вздрогнув, плотнее закуталась в львиную шкуру. «Похожа на меня». Это объясняет то, чего Дени прежде не понимала. «Он хочет меня, – сказала она себе. – Он любит меня, как любил ее, – не как рыцарь свою королеву, а как мужчина женщину». Она попыталась представить себе, как целует сира Джораха, ласкает, как он входит в нее, – но тщетно. Закрывая глаза, она видела не его, а Дрого.