Пир стервятников

Она часто слышала разговоры о ходах, скрытых внутри Красного Замка. Мейегор Жестокий будто бы убил строителей, чтобы об этих ходах никто не узнал. В скольких еще опочивальнях имеются потайные двери? Серсее представился карлик, вылезающий из-за гобеленов в спальне Томмена с ножом в руке. Томмена хорошо охраняют, мысленно возразила себе она. Но лорда Тайвина тоже хорошо охраняли…

Мертвеца она узнала не сразу. Волосы у него в самом деле как у отца, но это не он, это кто-то другой, гораздо меньше его… и старше. Высоко задранная ночная рубашка обнажала покойника ниже пояса. Стрела из арбалета вошла в низ живота между пупком и чреслами – вошла глубоко, по самое оперение. Кровь запеклась в волосах на лобке, натекла в пупок.

Пахло от него так, что Серсея сморщила нос.

– Вытащите стрелу, – приказала она. – Это все же королевский десница. – И мой отец. Мой лорд-отец. Мне, вероятно, положено рыдать и рвать на себе волосы? Говорят, Кейтилин Старк разодрала себе лицо в клочья, когда Фреи убили ее драгоценного Робба. Пришлось бы это тебе по вкусу, отец? Или ты предпочел бы видеть меня сильной? Плакал ли ты по собственному отцу? Ее дед умер, когда ей было не больше года, но она знала, как это случилось. Лорд Титос сильно растолстел, и однажды, когда он взбирался по лестнице в покои своей любовницы, его сердце не выдержало и лопнуло. Отец в это время был в Королевской Гавани, где служил десницей у Безумного Короля. В детские годы Серсеи и Джейме он там жил постоянно. Если он и плакал, получив известие о смерти отца, то один, без посторонних.

Ногти Серсеи впились в ладони.

– Как вы могли бросить его в таком виде? Отец был десницей трех королей. Семь Королевств не знали более великого мужа. По нем должны звонить колокола, как звонили по Роберту. Его следует обмыть и одеть сообразно его сану – в парчу, горностай и багряный шелк. Где Пицель? Где Пицель? Приведи сюда великого мейстера Пицеля, Пакенс, – велела она одному из гвардейцев. – Пусть позаботится об отце.

– Он уже был здесь, ваше величество, – ответил Пакенс. – И ушел за Молчаливыми Сестрами.

За мной послали в последнюю очередь. Поняв это, Серсея так рассердилась, что ей недостало слов. А Пицель спешит привести помощь, лишь бы не замарать собственные морщинистые руки. Зачем он в таком случае нужен?

– Найдите мейстера Баллабара, – распорядилась она. – Найдите мейстера Френкена. Хоть кого-нибудь. – Пакенс и Корноухий поспешно повиновались. – Где мой брат?

– В потайном коридоре. Там есть шахта с железными ступенями-перекладинами. Сир Джейме хочет проверить, насколько она глубока.

Он однорукий, чуть не закричала она. Туда должен был пойти кто-то из вас. Лазить по лестницам – не его дело. Вдруг убийцы отца затаились там, внизу, и поджидают его? Братец всегда был отчаянным – похоже, даже потеря руки не научила его осторожности. Она уже собралась приказать гвардейцам найти его и доставить назад, но тут вернулись Корноухий и Пакенс, ведя с собой какого-то седого мужчину.

– Ваше величество, – доложил Корноухий, – этот вот заявляет, будто он мейстер.

– Чем я могу служить вашему величеству? – с низким поклоном спросил седой. Его лицо было смутно знакомо Серсее, но она никак не могла вспомнить откуда. Он уже стар, но моложе Пицеля. Какая-то сила в нем еще сохранилась. Высок, хотя немного сутулится, голубые глаза в мелких морщинках смотрят смело.

– Ты не носишь мейстерской цепи, – заметила Серсея.

– Ее отняли у меня. Я Квиберн, с позволения вашего величества. Врачевал руку вашего брата.

– Вернее, культю. – Теперь она его вспомнила – он приехал с Джейме из Харренхолла.

– Я не сумел спасти длань сира Джейме, это верно, – однако спас его руку выше запястья, а возможно, и жизнь. Цитадель отобрала у меня цепь, но знание осталось при мне.

– Пожалуй, сгодишься и ты, – решила Серсея. – Но если оплошаешь, одной цепью не отделаешься. Вынь стрелу из тела отца и приготовь его для Молчаливых Сестер.

– Как прикажет моя королева. – Квиберн подошел к ложу и оглянулся. – А с девушкой что мне делать, ваше величество?

– С девушкой? – Серсея только теперь заметила, что на кровати лежит еще одно тело. Она откинула окровавленные простыни, и мертвая предстала во всей красе – голая, холодная, розовая… не считая лица. Оно у нее почернело, как у Джоффа тогда, на свадебном пиру. Цепь из соединенных вместе золотых рук, обмотанная вокруг ее горла, врезалась глубоко в кожу. – Она-то здесь откуда взялась? – прошипела, как злющая кошка, Серсея.

– Мы нашли ее на постели, ваше величество, – сказал Корноухий. – Это Бесова потаскуха. – Как будто это могло объяснить, почему она здесь лежит.

Мой лорд-отец не имел дела со шлюхами. С тех пор, как умерла мать, он не прикоснулся ни к одной женщине.

– После смерти своего отца, – холодно заговорила Серсея, – лорд Тайвин вернулся в Бобровый Утес и увидел там женщину такого же рода… разодетую в платье его леди-матери и обвешанную ее драгоценностями. Он сорвал с нее все, до последней нитки, и две недели она таскалась голая по улицам Ланниспорта, признаваясь всем встречным мужчинам, что она воровка и шлюха. Вот как лорд Тайвин Ланнистер поступал с продажными женщинами. Он никогда… эта девка оказалась здесь совсем по другой причине.

– Возможно, его милость допрашивал ее об отравительнице, – предположил Квиберн. – Я слышал, что Санса Старк исчезла в ту ночь, когда был убит король.

– Да, верно. – Серсея ухватилась за эту подсказку. – Разумеется, он вызвал ее для допроса. Никакого сомнения. – Перед ней как живой возник Тирион, безносый, с обезьяньей ухмылкой. «Само собой. Первым делом надо раздеть допрашиваемую и раздвинуть ей ноги. Я сам любил допрашивать таким образом».

Королева отвернулась, не желая больше смотреть на нее. Даже находиться с этой женщиной в одной комнате ей стало противно, и она вышла в прихожую.

К сиру Осмунду присоединились его братья – Осни и Осфрид.

– В спальне десницы лежит мертвая женщина, – сказала им Серсея. – Никто не должен узнать о том, что она здесь была.

– Да, миледи. – У сира Осни на щеке виднелись царапины – дело рук другой Тирионовой шлюхи. – Как нам с ней поступить?

– Скормите ее собакам или оставьте себе для утех. Что мне за дело? Ее здесь не было! Я вырву язык любому, кто вздумает утверждать обратное. Поняли?

Осни и Осфрид переглянулись.

– Да, ваше величество.

Она вернулась в комнату вместе с ними и посмотрела, как они заворачивают труп женщины в отцовы окровавленные одеяла. Шая, вот как ее звали. Последний раз Серсея говорила с ней в ночь накануне испытания боем, когда этот улыбчивый дорнийский змей предложил себя в заступники Тириона. Шая лепетала про какие-то драгоценности, подаренные ей Тирионом, и напоминала, что Серсея обещала оставить ей городской дом и выдать ее замуж за рыцаря. Королева поставила вопрос ясно: девка не получит ничего, пока не скажет, куда делать Санса Старк. «Ты ей служила – неужели я поверю, что ты ничего не знала о ее планах?» Шая ушла от нее в слезах.

Сир Осфрид перекинул запеленатое тело через плечо.

– Цепь мне нужна, – предупредила Серсея. – Смотрите не поцарапайте золото. – Осфрид кивнул и пошел к двери. – Нет, не через двор. – Она указала на дверь в очаге. – Там есть колодец, ведущий в темницы. Туда.

Когда Осфрид стал перед очагом на одно колено, за дверью блеснул свет и послышались голоса. Наружу, согнувшись в три погибели, вылез Джейме. Его сапоги взметали золу от последнего огня, согревавшего лорда Тайвина.

– С дороги, – бросил он Кеттлблэкам.

– Ты нашел убийц? – бросилась к нему Серсея. – Сколько их было? – Уж конечно, больше одного. Один человек не смог бы убить ее отца.

– От этой шахты внизу расходится полдюжины коридоров, – устало ответил ее брат-близнец. – Их все перегораживают железные решетки, запертые на замок. Надо найти ключи. – Он обвел взглядом спальню. – Злодеи, возможно, до сих пор сидят где-то здесь, в стенах. Эти ходы – настоящий лабиринт, и там темно.