Страница 8 из 11
В разных культурных традициях и у разных авторов образ жизни и деятельность на определенных этапах жизненного цикла имеют свои особенности, однако между ними есть и общее. Прежде всего это сам факт смены интересов и соответствующего им образа жизни, и такая возрастная динамика не вызывает сомнения. Если же этого не происходит или происходит с сильными временными отклонениями, то можно говорить о дезадаптированности индивида с неблагоприятными последствиями для него.
С точки зрения Э. Берна, индивид проходит жизненный путь согласно своему сценарию, который может быть ориентирован в большей степени по времени или по событиям. В первом случае человек должен выполнять родительские (или социокультурные) предписания в определенное время своей жизни. Во втором человек должен совершить предписанные ему дела, причем о времени, когда он это должен сделать, ничего конкретного не говорится. Например, в некоторых родительских инструкциях имеются предписания по поводу того, до какого возраста следует получить высшее образование (после чего, согласно этим указаниям, становится уже поздно), когда вступать в брак и т. д. Событийные сценарии, связанные с последовательностью событий, можно обозначить «До тех пор пока» и «После того как». Э. Берн проводит параллели между жизненными сценариями людей и греческими мифами, в которых, например, Геракл не мог стать богом, не испытав сначала доли раба. На практике оба последние предписания не так уж редко объединяются. Это может выглядеть так: «Нельзя чувствовать себя свободной, пока не вырастишь троих детей» и «Когда вырастишь троих детей, можешь заняться творчеством»[21].
Без сомнения, событийные сценарии дают человеку больше свободы и обладают большей мобильностью, поэтому более адаптивны, чем темпоральные. Если индивид принял для себя темпоральный сценарий, которому он неукоснительно следует, то он может вступить в брак даже с неподходящим человеком просто потому, что наступило время для этого. Чаще так поступают женщины, боящиеся остаться «старыми девами». Но и событийные сценарии тоже предполагают некоторые ограничения во времени, хотя и не настолько жестко заданные, как в первом случае. Так, в приведенном Э. Берном примере воспитание троих детей требует значительной социальной активности и энергии, чтобы поставить их на ноги, а после этого чтобы еще осталось время и силы для творчества. Так что подобный сценарий не предполагает откладывания этих дел на зрелый возраст.
С психологической точки зрения возраст человека имеет не только временную функцию, определяется не только числом прожитых лет, но и тем опытом, который удалось приобрести за это время. По словам Л. Выготского, ход развития личности ни в коей мере не напоминает равномерного и постепенного движения часовой стрелки по циферблату, и один год никогда не равен по своему значению другому году. Много лет посвятил изучению психологического восприятия возраста, субъективного чувства возраста А. Кроник. Он провел со своими испытуемыми мысленный эксперимент. Его суть заключалась в том, что он просил респондентов представить, что в их свидетельство о рождении с самого начала вкралась ошибка, и дата их рождения записана неправильно. В каком временном направлении, с их точки зрения, произошла ошибка? По его данным, около 55 % людей до 30 лет считают себя моложе своего паспортного возраста. Чем старше люди, тем больше они «омоложаются». Среди тех, кому за 30, моложе стали уже 73 %. И «омолодились» они на большее число лет[22].
С психологической точки зрения возраст человека определяется не только числом прожитых лет, но и тем опытом, который ему удалось приобрести за это время.
Однако, невзирая на такую эластичность восприятия, самоощущения, возможности человека в этом отношении все-таки небезграничны.
Тот же Кроник отмечает, что если в зрелом возрасте, желая помолодеть, человек отдается детской иллюзии неограниченности будущего, то постепенно его радужные надежды подтачиваются нарастающим чувством нереализованное™, неверием в свои силы. В той или иной степени все люди привязаны к своему возрасту, пусть даже и не очень жестко, поскольку есть определенные возрастные нормы для совершения тех или иных дел, и значительное отклонение от них вызывает стрессовые состояния. В отношении взрослого человека А. Реан даже использует понятие «возрастных часов»[23].
Чаще всего бывает так, что люди, не достигшие социального положения, типичного для их возрастной группы, чувствуют себя моложе. Ученые проводили опрос относительно ощущения своего возраста у тех молодых людей, которые уже обзавелись семьей, и тех, кто оставался холост. Холостые чувствовали себя моложе в 79 % случаев, а те, кто уже имел семью, – старше или соответственно своему возрасту – 63 %.
А. Кроник выявил, что когда человек ориентирован на прошлое, и оно для него более значимо, он чувствует себя старше своих лет. И наоборот, когда более значимым представляется будущее – то моложе своего календарного возраста. Однако для хорошей социокультурной адаптации, с нашей точки зрения, важно не только приблизительное психологическое соответствие своему паспортному возрасту. Еще важнее, из чего возникает ощущение молодости или зрелости. Из инфантильности, нереализованное™, когда кажется, что все еще в будущем, и чем позднее ты начнешь жить «по-настоящему», тем дольше ты будешь оставаться молодым? Или ощущение молодости возникает от избытка сил, обилия творческих замыслов? Совершенно ясно, что первый вариант оставаться «вечно молодым» непродуктивен, и постоянно откладывая самое главное «на потом», такой человек с годами все больше сомневается и в конце концов разочаровывается в себе.
То же самое касается и того случая, когда человек ощущает себя старше своего паспортного возраста. Если это ощущение связано с большим количеством продуманного, пережитого, полученным и осмысленным опытом, то такая психологическая зрелость свидетельствует о мудрости, и ее надо только приветствовать. Однако ощущение себя старше своих лет может проистекать из совсем другого источника. Например, индивид может эмоционально застрять в прошлом на какой-либо личностной травме и считать, что все, что было хорошего в его жизни, осталось позади. Если у человека нет замыслов, планов относительно организации своей будущей жизни, то такая «психологическая старость» может наступить в любом возрасте, даже при календарной молодости.
В современной России большинство населения считает экономическую и политическую обстановку настолько нестабильной, что опасается планировать свою жизнь на длительную перспективу. В исследовании К. Муздыбаева были опрошены различные категории людей о том, на сколько лет вперед они могут планировать свое будущее[24]. Гипотетически исследователь заложил следующие временные интервалы: на 1–2 месяца, полгода, год, 2 года, 3–4 года, 5—10 лет, более 10 лет. Однако большинство респондентов выбирало настолько короткие интервалы времени, что вторая часть временной шкалы практически не понадобилась. В результате исследователь был вынужден объединить в одну группу всех тех, кто планировал свое будущее на 2 года и более. Отсутствие перспективных жизненных планов свидетельствует о массовом психологическом неблагополучии людей.
Развитие человека на протяжении всей его жизни совершается не равномерно, а периоды постепенных, подспудных изменений сменяются резкими, скачкообразными трансформациями. По существу, это является частным случаем второго закона диалектики о переходе количественных изменений в качественные. Все мы замечаем, как вчерашняя девочка вдруг неожиданно в какой-то момент становится взрослой девушкой, обычно это происходит около 16 лет. Или на каком-то этапе зрелости человек вдруг резко стареет, сразу на несколько лет, а потом следующие несколько лет удерживается в этом качестве. Такие скачки в физиологическом развитии получили название критических периодов. Нечто подобное происходит и в психическом развитии.
21
Берн. Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. Л., 1992.
22
Сколько Вам лет? (Линии жизни глазами психолога) / под ред. А.А. Кроника. М., 1993.
23
Психология человека от рождения до смерти / под ред. А.А. Реана. СПб., 2001.
24
Муздыбаев К. Переживание времени в период кризисов // Психологический журнал. 2000. № 4. Т. 21.