Страница 8 из 22
Прощупав и пропальпировав мадам, доктор окончательно пришел к заключению, что ей ни в коем случае не следует сейчас становиться на ноги. Эг, которая, как и все женщины, крайне небрежно относилась к своему здоровью, попыталась все же подняться, однако доктор, к счастью, опередил ее, так как не только успел взять Эг на руки, но сделал при этом четыре шага к двери, вернее, к проему, поскольку дверь еще не воротили на место.
Коридор миновали благополучно, хотя по пути доктора дважды качнуло, и мадам едва не ушиблась головой о стену.
- Доктор, - проговорила она совсем слабым голосом, - мне показалось, что стены падают на меня. И потолок тоже. Скажите, доктор, это не очень опасно?
Доктор, как человек науки, обязан был говорить правду и только правду, и он не скрыл, что это очень опасно, когда стены и потолки падают на людей. Например, при известном обвале в брюссельском универмаге погибло триста двадцать семь человек, а в Мегаполисе-Атлантик - вчетверо больше, причем реанимация, возвращение жизни, удалась лишь в половине всех случаев, так что Эг теперь сама может судить о степени опасности.
- Но, - воскликнул доктор, - какое отношение все это имеет к нам!
Эг хотела сказать "никакого!", но не успела: доктора еще раз качнуло, в этот раз уже не в коридоре, где были стены, а на площадке, возле перил, и внезапно стало темно. Перед этим что-то грохнуло и сверкнула молния. Впрочем, еще до молний в глазах у Эг появилось ощущение, будто в нее пальнули стеклянной шрапнелью. Первым пришел в себя доктор.
- Наши предки, - сказал он задумчиво, - были правы: от сумы да от тюрьмы не отрекайся. Кто бы мог думать...
Мадам Эг, хотя она и очнулась позднее, успела уже разобраться в ситуации, и, если доктор получил только две оплеухи, то причиной этому было вовсе не бессилие мадам, а неудобное положение ее тела: при падении доктор не успел изловчиться и оказался сверху.
- Интеллектуал, - торжественно произнесла мадам, - плешивый Геркулес, чего хватаешь на руки женщину! Колосс на глиняных ногах, Голиаф на спичках, голем фикальный, сами бы раньше научились стойку на ногах жать, а потом к другим в скорые помощи наниматься будете!
- Почему "фикальный"? - удивился доктор. - Фекалия, фекальный - от латинского faex, осадок.
- Нет, - очень твердо возразила Эг, - иди на фик, на фик мне это надо, пошли его на фик - все так говорят, значит, фикальный, а не фекальный.
- Послушайте, - схватился за голову доктор, - но ведь здесь имеет место простое оглушение согласного "г" в конце слова, и хотя у этого термина просматривается звуковая и смысловая близость с латинским faex, этиология их все же различна. Совершенно различна.
- Уберите руку! - вдруг прервала доктора мадам. - Кому я сказала: уберите руку, этиология.
Доктор вначале не понял причины внезапного гнева мадам, но теперь, когда она повторила сказанное им слово, он с ужасом заметил, что допустил грубейшую ошибку, спутав медицинскую этиологию с лингвистической этимологией. Собственно, врачу можно было бы простить подобную обмолвку, но для женщины, которая столько пережила за один день, такое великодушие было уже свыше сил.
- Уберите руку! - закричала она в третий раз. - Мак, он меня трогает! Ма-ак!
В гостиной услышали крик и вышли на площадку:
- Мака здесь нет. Он ушел отсюда тринадцать минут назад. Извините, пожалуйста.
- Ма-ак! - опять позвала мадам.
Из гостиной больше не откликались, потому что ничего нового о Маке за это время не узнали, заявиться же к человеку просто для того, чтобы вторично сообщить ему, что вы ничего по-прежнему не знаете, - пустая трата времени.
- Доктор, - сказала Эг, - подайте же руку: я хочу подняться.
Доктор протянул обе руки, мадам встала и попросила проводить ее домой: она посидит в кресле, чтобы хоть немного восстановить силы.
- Негодяй! - гневно закричала Эг, едва они ступили за порог.
От неожиданности доктор прянул назад.
- Негодяй! - повторила она дрожащим от волнения и обиды голосом. - Ты сидишь себе на шкафу и спокойно жуешь бананы в то время, как я...
Мадам залилась слезами, и тут только доктор понял, что негодование ее вовсе не ему адресовалось, что зря он поспешил ретироваться, хотя, если быть последовательным, что в этом мире делается зря!
Сидя по-турецки на шкафу, Мак в левой руке держал банан с распущенными, как лепестки восковой лилии, полосами кожуры, а правой нещадно дергал себя за волосы, шарил под мышками и в других местах.
- Господи! - ужаснулась Эг. - Банан он держит в обнаженной руке, без салфетки, и еще чешется, как дикий бабуин, на глазах у людей.
Мак внимательно слушал жену, но слова ее подействовали на него самым неожиданным образом: он стал спешно обдирать бананы и распихивать их по карманам.
Дав выход своему ужасу, мадам Эг успокоилась, скрестила на груди руки, склонила голову и тихо, с теплым материнским укором, произнесла:
- Мак, ты окончательно впал в детство. Посмотри на себя на кого ты похож! Доктор, доктор, взгляните на него - на кого он похож!
Дверь оставалась отворенной, доктор сделал несколько шагов вперед, остановился рядом с мадам, на мгновение задумался, а затем решительно поставил диагноз:
- Это не рецидив детства, инфантильность здесь ни при чем: просто ваш супруг вообразил, что общественным приличиям требуется очередная пощечина, и эту пощечину должен дать именно он. Ничего страшного, Эг: мораль, как и все живое в нашем мире, нуждается в санитарах и золотарях.
Мак смотрел на доктора не отрываясь. В глазах у него, вроде кто-то ударял куском стали о наждак, взлетали искорки, волосы на темени заметно напряглись, ушные раковины нервно вздергивались, хотя по утверждению специалистов человек давно уже утратил способность не только выражать свои чувства ушами, но и просто шевелить ими.
Мадам и доктор Горт расхохотались, наблюдая эту преуморительную пантомиму. Доктор в угаре восторга даже схватил мадам за талию и закричал:
- Смотрите, смотрите, да ведь он потрясающе работает антропоида!
- Актер! - твердила взахлеб Эг. - Мой Мак - великий актер!
После этих слов, которые, в сущности, были комплиментом, Мак чуть привстал, запустил обе руки в карманы, секунду помедлил, будто прицеливаясь, и в следующее мгновение доктор корчился уже под градом очищенных бананов на полу.