Ловушка на ловца

Колегов молча смотрел поверх головы штабс-капитана в окна. Ветерок из полуоткрытой форточки шевелил солнечные шторы.

Муравьев понимающе улыбнулся.

- Вот, например, Петр Иванович, я начну пытать вас. Ей-богу, ни черта не получится! Ведь ваша мечта умереть геройской смертью за идеалы марксизма. Вы фанатик. Силой ничего не добьешься, можно только по- хорошему. Поэтому я вам предлагаю полюбовно: вы мне список всех членов организации, а я вас тут же отпускаю на все четыре стороны... И все же, если честно, я не верю, что вы согласитесь. Мне жаль убитого времени.

Муравьев брезгливо поморщил" губы.

- А третий вопрос, господин штабс-капитан? - поинтересовался Колегов.

- Он тоже очень простой для вас, - ответил Муравьев, - кто внедрен от вашего Зафронтового бюро в штаб Добровольческой армии в Ростове?

ЛОБОВ!!!

Колегова зазнобило.

Сработал конспиративный метод страховки, так называемая "ловушка для ушка". Опытный профессионал, за плечами которого было восемь лет подпольной борьбы, Петр Колегов, подстраховываясь на случай возможного внедрения провокатора, сообщил на всякий случай, под секретом каждому из членов ревштаба разного рода заведомо ложные сведения. Так, например, именно Лобова он информировал о якобы имеющемся красном агенте в самом штабе генерала Деникина.

ЛОБОВ...

Ловушка захлопнулась.

"Кажется, из него уже можно варить кисель", - подумал Муравьев и, встав из-за стола, прошелся, разминая ноги, по залу, затем подошел к окну, поискал глазами в небе парящую точку. Она висела на том же месте, но в тот момент, когда он уже собирался задернуть штору, точка дрогнула и стала стремительно набирать высоту,

"Она что-то заметила", - подумал штабс-капитан, возвращаясь к столу.

Гарпия заметила турмана,

Словно ей в глаз залетела соринка.

Сначала она почувствовала неясное движение на границе той незримой окружности, которую она провела о хладнокровием геометра вокруг города. Центром круга была клетка на балконе гостиницы. Гарпия скосила глаза и заметила летящее белое пятнышко, которое решительной прямой вонзилось в ее молчаливый круг смерти. Это летел явно кто-то чужой. Городские птахи после нескольких кровавых расправ не смели и носа высунуть из щелей до вечера. А если и вылетали, то низко над землей, петляя от одного укрытия к другому, взъерошенные, ошпаренные жутким страхом перед парящей в небе тварью.

Вот белое пятнышко мелькнуло над красноватыми откосами глиняного карьера, вот быстрая пушинка пересекла синее пятно степного озера и, продолжая полет над степью, устремилась прямо к реке, за которой начинался город.

Гарпия взмахнула крыльями и стала набирать высоту, прижимаясь к брюху сизого облачка, тень которого ползла по вишневым садам на окраине. Это был набор высоты перед разящим падением. Вот гарпия нацелилась - с некоторым упреждением - и, сложив крылья, бросилась вниз. В падение она вложила всю свою леденящую страсть. Исполинский крут, в который были вписаны часть степи, холмы и город, в один миг свернулся до размеров пулевого отверстия. Незримый циркуль перенес свою стальную ножку с иглой на конце в новый центр и навис над голубиным тельцем.

Витька летел слишком торопливо и неряшливо, самозабвенно, не глядя по сторонам, иногда вихляя в разные стороны, что вынуждало гарпию менять угол падения. Это злило старую деву, она спешила перечеркнуть перпендикуляром зигзаги бестолкового полета. Распустив когти, гарпия готовилась к тому, что ее вот-вот опередит свист.

И Витька услышал свист.

Сложив крылья, он пошел к земле, но ему не хватало тяжести камня. Теплый поток нагретого мостовой воздуха дул ему в грудь, нес парашютиком в сторону площади.

Гарпия превратилась в свист, в крик, в яростный всхлип.

Витька уже видел раскрытое окно чердака, еще один рывок, еще один взмах крыльев... но поздно. Гарпия резко выбрасывает в стороны крылья, впивается сотнями перьев в горячий воздух и, протянув засученные по локоть голые руки палача, властно стискивает голубя когтями.

Кроме мальчишки с чердака, Витькину смерть никто не заметил. Просто чиркнула по небу черная спичка, и растаял в воздухе клубочек белого дыма. Просто рука хлопнула по подушке, и в дырочку выпорхнула щепотка пушинок. Просто лопнула от порыва ветра головка одуванчика.

Первым заметил добычу гарпии племянник Бузонни Ринальто Павезе. Самому Бузонни в этот жаркий день нездоровилось, и он лежал на диване с холодным полотенцем на лбу.

Ринальто увидел тень за окном, услышал хлопок крыльев и, выйдя на балкон, увидел птицу, остервенело клюющую белое тельце.

- Дядя Умберто! - закричал Ринальто. - Сальма поймала голубя!

Это было сказано по-итальянски.

- Пусти ее в клетку и дай воды, - прохрипел Бузонни, медленно опуская ноги на пол в поисках шлепанцев.

Выйдя на балкон с больной головой, щурясь от солнца, Бузонни сразу заметил то, чего не увидел Ринальто. К правой лапке мертвого голубя была примотана гильза.

- Мамма миа! - пробормотал Умберто и, взяв в руки трость, отогнал птицу. Гарпия злобно клюнула трость.

Через несколько минут на столе Муравьева зазвонил телефон.

- Есть, господин штабс-капитан! - жарко прохрипел Бузонни.

- Что есть? - Муравьев цепко глядел на Колегова, который пил чай. Говорите ясней!

- Сальма поймала почтовика. С гильзой...

- Вас понял, Умберто! Быстро и осторожно достаньте содержимое. Вы поняли меня? И прочитайте, что там написано.

- Я уже достал.

- Так читай же, Умберто!

Муравьев взял карандашик.

- Учителю, точка. Цифра 25. Мост, точка. Цифра 7, точка и подпись: Мсн, прочитал антрепренер, с ужасом догадавшись, что цифра 25 означает не что иное, как завтрашний день - 25 августа.

- Отлично, Умберто, отлично. Я посылаю к вам ординарца и поздравляю вас от имени освободительной армии.

- Больше не выпускать? - спросил Бузонни, у которого от догадки сразу прошла головная боль.

- Можно не выпускать, - Муравьев возбужденно откинулся в кресле. Он был счастлив. Дьявольская затея обернулась дьявольской удачей.

- Вот видите, Петр Иванович, - медленно сказал штабс-капитан, наслаждаясь эхом победы, - одним вопросом стало меньше. Логика всегда побеждает хаос. А глупость всегда карается разумом.

Муравьев потянулся за папироской и закончил свою фразу так:

- Вы, по-моему, отъявленный неудачник, товарищ Учитель. Ну, посудите сами. Некий Мен приказывает вам завтра, насколько я понимаю, в 7 часов утра, вместе с вашими друзьями атаковать мост, а вы рассиживаетесь у меня в кабинете да еще чаи гоняете! Ха-ха.

Потом штабс-капитан Муравьев поймет, что вот этого-то как раз и не стоило говорить ни в коем случае.

Но удача многих делает глупцами.

Колегов поставил стакан на край стола,

Теперь он знал, что должен сделать.

Колегов твердо поставил стакан на край стола - теперь он знал, что необходимо сделать.

Он стал торговаться.

- Господин штабс-капитан. В ответ на вашу полнейшую доверительность я не буду кривить душой. Вы знаете все. Почти все. Отрицать вашу победу бессмысленно, поэтому я хотел бы предложить вам соглашение. Оно основано на законах логики, которую вы, как я понял, исповедуете.

- Вы проницательная умница, Петр Иванович. С вами было бы приятно поболтать.

- Как вы сами понимаете, сообщить вам фамилии всех членов организации я не могу. Если я скажу вам, что просто не знающих, что таков принцип конспирации, вы мне не поверите. Но, увы, я действительно знаю лишь немногих...

- Что вы предлагаете? - с раздражением перебил Муравьев.

- Сегодня вечером должно состояться первое расширенное заседание штаба нашей организации. Не удивляйтесь, приказ об этом я успел передать связному еще до ареста. Сегодня соберутся все руководители пятерок и, по существу, впервые узнают друг друга окончательно.

"Писарь ничего не сообщил об этом, - подумал Муравьев, - дешевый трюк?"