Страница 17 из 26
В качестве кровоостанавливающих средств использовали холод, высокое положение конечности, давление повязки, растительные кровоостанавливающие вещества; нередко прибегали к прижиганию раскалённым железом (между прочим, одна из вечных в условиях вынужденной антисанитарии панацей). Зашивали раны чистыми льняными нитями, прокипячёнными в масле; при мочекаменной болезни пользовались катетером для обнаружения камня. Нагноения лечили антисептическими компрессами. Поскольку ремонтировать сосуды и нервы ещё не могли, сложные ранения (вроде разможжения или укуса) лечили как язвы – допускали их нагноение, а затем прибегали к очищающим процедурам (компрессам и промываниям составами из растительного или минерального сырья). Гораздо лучше лечили переломы и вывихи – с помощью виртуозной методики перевязок и лубков (шин, включая полые). Использовалось также длительное вытяжение поврежденных конечностей. К вправлению вывихов привлекали особые механические приспособления (так называемая «скамья Гиппократа»).
Оперативная хирургия гиппократиков охватывала не только относительно простые случаи, но и такие довольно сложные, как вскрытие абсцессов, удаление опухолей, полипов, геммороидальных шишек и т. п.; резекция конечностей, трепанация черепа, нефротомия при почечном абсцессе, лапаратомия (разрез живота) и многие другие.
А вот набор хирургических инструментов оставался на удивление простым и немногочисленным. Большая часть инструментов изготавливались из бронзы; стальными были лишь лезвия режущих орудий. Археологам хорошо известны античные ножи, ланцеты, пинцеты, щипцы, крючки для ран, шпатели, иглы, щипцы зубные, долота, катетеры, зонды, даже металлические зеркала для осмотра прямой кишки. Всему этому хирургическому инструменту предстояло возродиться и усовершенствоваться в Новое и Новейшее время европейской истории.
Хуже всего гиппократикам давались акушерство и гинекология. Традиция античности запрещала чужим мужчинам, даже врачам, касаться половых органов женщин. Их изучали повивальные бабки, они же следили за исполнением назначений врача, которые тот сделал по их устному рассказу. Впрочем, женщины – акушерки, которым только и доверялось принимать роды, добивались значительной опытности по женской анатомии и физиологии, разумеется, на сугубо описательном уровне. В трудах гиппократиков упоминаются такие женские болезни, как аменорея, дисменорея, изменения положений матки, опухоли, некоторые другие. Лечить пытались сидячими ваннами, окуриванием, впрыскиванием, промыванием, маточными свечками и т. п. средствами.
Хорошо изучены были на уровне народного акушерства различные положения плода; приёмы исправления этого положения (наружный, внутренний, комбинированный повороты). При явной невозможности рождения жизнеспособного ребенка эмбрион подвергался раздроблению внутри матки с помощью специальных инструментов. Принцип акушерской медицины: «Если нет другого выбора, пусть выживет мать, а не плод» – имеет античное происхождение.
Достижения и пределы гиппократовой медицины
Современники и преемники Гиппократа и его школы не только хвалили их достижения, но и критиковали кое-что в их опыте. Отчасти эта критика подмечала реальные просчёты, отчасти диктовалась завистью, конкуренцией со стороны менее знаменитых коллег. Уже младшие современники Гиппократа в IV в. до н. э. выражали сомнения в некоторых его выводах и рекомендациях. Например, Диокл, которого соотечественники назвали «вторым Гиппократом», с негодованием оспаривал вывод «первого Гиппократа» о меньшей опасности сезонных заболеваний: «Что ты говоришь, Гиппократ! Горячка, которая вследствие качеств материи сопровождается жаром, нестерпимой жаждой, бессонницей и всем тем, что наблюдается летом, будет легче переноситься в соответствии со временем года, когда все страдания обостряются, нежели зимой, когда сила движения умеряется, острота уменьшается и всё заболевание становится более мягким».
А один из лидеров так называемой методической школы греческого врачевания Асклепиад с едкой иронией замечал, что Гиппократ чаще объясняет, от чего пациенты умирают, и реже – как их можно спасти. Впоследствии Гален поправлял некоторые хирургические приёмы гиппократиков. Например, лидер римской медицины отмечал неэффективность рекомендуемого ими приёма вправления вывиха бедренного сустава.
Возможность критики, полемики – важнейшее условие именно научной медицины, пусть и на самых ранних стадиях ее развития. Народная, знахарская медицина, а тем более жреческо-храмовое врачевание исключают дискуссии по своему определению. Так что сколь угодно критическое обсуждение идейного и рецептурного наследия Гиппократа и его учеников нисколько не колеблет высокую оценку их вклада в развитие эффективной медицины и фармации.
В целом медицина Гиппократа и гиппократиков представляет собой одно из важнейших достижений античной цивилизации, которые она передала по наследству всему миру. Важна не только сумма конкретных достижений, приёмов врачебного воздействия и препаратов для лечения отдельных болезней, но и выдвинутые ими подходы к миссии медицины и фармации. Именно Гиппократ и его последователи создали учение о природных причинах разных болезней (этиологию); прогнозе (течение заболевания); типологической разнице пациентов (учение о темпераментах); неразрывной связи больницы и аптеки, врача и фармацевта; наконец, нравственный и деонтологический кодекс медицинского работника, сохранивший своё значения для всех времён и народов. Присяга врачей во всех странах цивилизованного мира, конечно, переработанная и дополненная, до сих пор с полным основанием именуется ещё «клятвой Гиппократа».
Вместе с тем многие выводы Гиппократа о свойствах здорового и больного организмов носят наивный, а то и ошибочный характер. Что вполне естественно для доэкспериментального, ранненаучного состояния всей античной медицины.
Хотя теоретические представления даже самых передовых и опытных врачей в древности носили примитивный на современный взгляд характер, но философия здравоохранения оказалась поставлена ими на прочный фундамент. Никто ни до, ни после Гиппократа лучше не сформулировал принципы этой философии: главная цель медицины – практическое лечение больного; этому искусству можно научиться только у постели пациента; этот опыт – незаменимый наставник любого врача.
Клятва Гиппократа и биомедицинская этика наших дней
Этике и деонтологии прямо посвящены такие части «Кодекса Гиппократа», как «Клятва», «Закон», «О враче», «О благоприличном поведении», «Наставления» [медикам].
Когда именно составлена «Клятва», нам неизвестно. Должно быть, в упрощённой форме она передавалась устно из поколения в поколение потомков Асклепия и их коллег. Будучи отредактирована, она была включена в Гиппократов сборник, после чего и получила своё окончательное название. Хотя по форме это обещание завершившего образование врача свято соблюдать обязанности корпорации медиков, свой профессиональный долг носило морально-этический характер, в обычном и кодифицированном праве древности эта клятва подразумевалась как вполне достаточное основание для юридических решений, если таковые требовались в случае конфликтов врача и пациента.
В целом так называемая клятва Гиппократа суммирует профессиональную и жизненную позиции древнегреческого врача. Он был обязан служить пациентам всеми своими знаниями и умениями, работать по совести. В том числе ему запрещалось давать пациентам яд, а беременным женщинам – средства для изгнания плода. Врач должен был держать в тайне все известные ему о пациенте сведения; не злоупотреблять своим положением ради того, чтобы соблазнять женщин или мужчин.
«Клянусь Аполлоном-целителем, Асклепием, Гигиеей и Панакеей и всеми богами и богинями, и призываю их в свидетели, что эту мою клятву и обязательства, которые я беру на себя, я буду исполнять по мере сил моих и понимания; тех, кто обучал меня врачебному искусству, я буду почитать как своих родителей; я разделю их судьбу; по их желанию я буду доставлять всё, в чем они нуждаются; в их детях я буду видеть своих братьев; буду, если они захотят, обучать их врачебному искусству, без всякой платы и без всяких письменных обязательств с их стороны; далее обязуюсь передать все правила, заключения и всё содержание врачебной науки моим сыновьям, сыновьям моего учителя и его ученикам, если они войдут во врачебное сословие и возьмут на себя обязательства согласно врачебному закону; никому другому всего этого я не сообщу.