Страница 12 из 26
О сущности человека, о специфичности его натуры говорят М. А. Антонович, Г. В. Гегель, И. В. Гете, Б. Паскаль, Л. Фейербах, М. Шелер и др.
«Человек стоит в середине между двумя противоположными бесконечностями, – пишет М. А. Антонович, – бесконечностью в великом и бесконечностью в малом. Он есть средоточие обоих миров – великого и малого; он первенец и венец природы». И чуть далее: «Все человеческие свойства, силы, инстинкты, стремления, словом, вся его природа, имеет целью и задачей поддержание его жизни; его существование есть результат или свод всех его естественных деятельностей и отправлений. Если бы в природе человека был элемент, враждебный существованию, то он или должен был бы элиминироваться, или разъесть самую природу и уничтожить его существование. Поэтому совершенно противоестественно ставить человеку какую-нибудь задачу помимо жизни; это значило бы отвлекать его деятельность от ее цели и тем вредить самой жизни. Вне жизни нет и не может быть для человека ничего, а в жизни все. Если он дурно провел жизнь, то для него все потеряно. Если он стремится к чему-нибудь вне жизни, то он гонялся за мечтой, напрасно тратил свои силы, шел против себя и природы. Строго говоря, это и невозможно, потому что природа не допускает нарушения ее законов и не примет ничего, что не гармонизирует с жизнью – целью и функциею человеческого организма. Против этого можно указать на то, что человек может идти против природы, что он может ставить себе какие угодно цели, предаться обжорству и пьянству, не работая вовсе головой, или ничего не есть и не пить и непрестанно отягчать свою голову, изнурять себя бессонными ночами и т. д. Но это будет жизнь неполная, неестественная; природа накажет за нее неприятностями, страданиями, сокращением самой жизни, подобно тому как всякую естественность и исполнение ее предписаний она награждает приятностью, удовольствием, укреплением и продлением жизни.
Поэтому для устранения указанного возражения нужно сказать, что цель человеческого существования есть жизнь полная, разумная, приятная, словом, естественная жизнь, в которой уже сами собой заключаются другие указанные качества» (Цит. по 215, с. 4). Таким образом, М. А. Антонович раскрывает сущность человека через понятие «жизнь».
На понятие «свобода» опирается в своих размышлениях Г. В. Ф. Гегель: «…Человек в себе и для себя свободен. Но то обстоятельство, что некто находится в рабстве, коренится в его собственной воле, точно так же, как в воле самого народа коренится его угнетение, если оно имеет место. Рабство или угнетение суть, следовательно, неправое деяние не только тех, которые берут рабов, или тех, которые угнетают, а и самих рабов и угнетаемых. Рабство есть явление перехода от природности человека к подлинно нравственному состоянию…
Как представляющего собою живое существо, человека можно принудить, т. е. можно подчинить власти других его физическую и вообще внешнюю сторону, но свободная воля сама по себе не может быть принуждена; обратное может иметь место, лишь поскольку она сама не уходит из внешнего, к которому ее прикрепляют, или из представления о нем. Можно к чему-то принудить только того, кто хочет давать себя принудить» (Цит. по 215, с. 28–29).
В этом важнейшем для нас в методологическом отношении гегелевском рассуждении наиболее ценными являются две мысли: во-первых, о значимости для жизни и деятельности человека его воли, благодаря которой он может овладевать собой, и, во-вторых, о необходимости одновременного усовершенствования тела и духа, без чего в принципе невозможно существование человека как человека.
В этом разделе представляется также целесообразным привести ряд тезисов Б. Паскаля, который подчеркивает несколько существенных характеристик человека. Во-первых, он считает, что «суть человеческого естества – в движении. Полный покой означает смерть…» (Цит. по 215, с. 17). Во-вторых, человек, согласно его позиции, «несомненно сотворен для того, чтобы думать: в этом и главное его достоинство, и главное дело жизни, а главный долг в том, чтобы думать пристойно. И начать ему следует с размышлений о себе самом, о своем создателе и о своем конце» (Цит. по 215, с. 18). Именно в способности мыслить состоит, по мнению Б. Паскаля, величие человека и все его достоинство (Цит. по 215, с. 18). «Только мысль возносит нас, а не пространство и время, в которых мы – ничто. Постараемся же мыслить достойно: в этом – основа нравственности…» (Цит. по 215, с. 18).
Серьезный интерес для нашего исследования представляют размышления Л. Фейербаха. Задавая себе вопрос, в чем же заключается сущность человека, сознаваемая им; каковы отличительные признаки истинно человеческого в человеке, он отвечает тремя словами: это «разум, воля и сердце». И обосновывает свое утверждение: «Бездушный материалист говорит: «Человек отличается от животного только сознанием; он – животное, но такое, которое обладает сознанием». Он не принимает, таким образом, во внимание, что в существе, в котором пробудилось сознание, происходит качественное изменение всей его сущности. Впрочем, этим нисколько не умаляется достоинство животных… Совершенный человек обладает силой мышления, силой воли и силой чувства. Сила мышления есть свет познания, сила воли – энергия характера, сила чувства – любовь. Разум, любовь и сила воли – это совершенства. В воле, мышлении и чувстве заключается высшая абсолютная сущность человека как такового и цель его существования. Человек существует, чтобы познавать, любить и хотеть. Но какова цель разума? – Разум. Любви? – Любовь. Воли?
– Свобода воли. Мы познаем, чтобы познавать, любим, чтобы любить, хотим, чтобы хотеть, то есть быть свободными. Подлинное существо есть существо мыслящее, любящее, наделенное волей. Истинно совершенно, божественно только то, что существует ради себя самого. Таковы любовь, разум и воля» (Цит. по 215, с. 33–34). Великолепная, поразительная по своей здоровьетворящей сущности и фундаментальнейшая в рамках нашего исследования идея: «истинно совершенно, божественно только то, что существует ради себя самого(!)».
Цитируя Л. Фейербаха, нельзя обойти вниманием его тезис о назначении человека: «Особым назначением человека – таким, которое сначала вводит человека в противоречие с самим собой и повергает его в сомнение, – сможет ли он достигнуть этого назначения или нет, – человек обладает лишь как существо моральное, то есть социальное, гражданское, политическое существо. Это назначение, однако, никакое иное, чем то, какое человек в нормальном и счастливом случае сам избрал для себя, исходя из своей природы, своих способностей и стремлений. Тот, кто сам не назначает себя для чего-либо, тот и не имеет назначения ни к чему-либо. Часто приходится слышать о том, что мы не знаем, какое человек имеет назначение. Кто рассуждает так, тот переносит свою собственную неопределенность на других людей. Кто не знает, в чем его назначение, тот и не имеет особого назначения» (Цит. по 215, с. 40). Отсюда следует, что не только знание своего предназначения, но и активное участие в его определении является важной «человеческой» характеристикой человека.
Завершая разговор о сущности человека, представляется уместным привести довольно объемное, но значительное для нас рассуждение М. Шелера: «Если спросить образованного европейца, о чем он думает при слове «человек», то почти всегда в его сознании начнут сталкиваться три несовместимых между собой круга идей. Во-первых, это круг представлений иудейско-христианской традиции об Адаме и Еве, о творении, рае и грехопадении. Во-вторых, это греко-античный круг представлений, в котором самосознание человека впервые в мире возвысилось до понятия о его особом положении, о чем говорит тезис, что человек является человеком благодаря тому, что у него есть разум, логос, фронесис (разумность), mens, ratio (мышление, разум) и т. д. (логос означает здесь и речь, и способность к постижению «чтойности» всех вещей). С этим воззрением тесно связано учение о том, что и в основе всего универсума находится надчеловеческий разум, которому причастен и человек, и только он один из всех существ.