Страница 14 из 21
Таким образом, в эпоху Возрождения были, по существу, намечены те основные пути, по которым науке о языке суждено было развиваться в несколько последующих веков.
РАЗДЕЛ IV
Наука о языке в Новое время (XVII–XVIII века)
Период, которому посвящен настоящий раздел, занимает в истории особое место. Именно в эту эпоху происходит крутой поворот от феодальных порядков к новому общественному строю – капитализму. На европейском континенте она ознаменована двумя великими революциями – английской и французской; в Новом свете борьба североамериканских колоний за независимость приводит к появлению на карте мира Соединенных Штатов Америки. Закладываются основы современной науки: XVII–XVIII вв. – это время Ф. Бэкона, Дж. Локка, И. Ньютона, Г.В. Лейбница… Формируется и распространяется идеология Просвещения: знаменитая «Энциклопедия», несмотря на цензурные запреты, становится наиболее почитаемой книгой мыслящей Европы. Коренным образом меняется и культура континента: зародившийся во Франции классицизм утверждается в качестве ведущего направления литературы и искусства. Все эти события, естественно, не могли не отразиться и на интересующей нас области, в которой, наряду с несомненной преемственностью по отношению к предыдущему этапу развития, возникает и ряд принципиально новых явлений.
Прежде всего, разумеется, продолжается нормативно-описательная работа, связанная с формированием национальных литературных языков европейских народов и их нормализацией. В ряде случаев эту задачу берут на себя специальные органы – академии, в центре внимания которых оказывается словарная работа. Еще в 1587 г. была основана Академия делла Круска[21], итогом деятельности которой стал академический словарь итальянского языка. Особое значение – в связи с постепенно выдвигающимися в Европе на передний план французским языком и культурой – приобрела созданная в 1634–1635 гг. Французская академия, на которую была возложена подготовка достаточно полного нормативного словаря французского языка. В 1694 г. был завершен «Словарь Французской академии», получивший большой резонанс во всех европейских странах. Как французской, так и другими академиями была проделана большая работа по отбору рекомендуемого и запрещенного материала в области словоупотребления, орфоэпии, грамматики и других аспектов языка.
Среди французских грамматистов рассматриваемой эпохи выделяется Клод Фавр де Вожла (1585–1650), автор «Заметок о французском языке», опубликованных в 1647 г. Вожла считает, что процесс нормализации языка должен опираться прежде всего на наблюдение и описание его в том виде и в той форме, в какой он выступает в реальной жизни. Отмечая, что далеко не всегда легко отличить «правильное» от «неправильного», он выдвигает в качестве критерия то, что санкционировано употреблением, причем образцом правильного употребления является речь при королевском дворе, а также язык лучших писателей. Признавая, что новые слова и обороты могут «правильно» создаваться и по аналогии, Вожла выступает против попыток изменять или очищать язык, ссылаясь на рациональные или эстетические основания, и не приемлет порицаний тех, кто осуждает укоренившиеся и широко используемые явления только потому, что они якобы противоречат разуму.
Хотя в Англии органа, регулирующего культуру языка, и не возникло, названная проблематика заняла в жизни образованных слоев английского общества большое место. Вышел целый ряд грамматических, орфографических и орфоэпических работ, призванных упорядочить литературную норму: Ч. Батлера (1534), Дж. Уоллиса (1653) и др. В 1685 г. появляется работа К. Купера, в которой специально обращается внимание на различие между звуками и буквами, написанием и произношением; в 1701 г. автор «Практического фонографа» Джоунс ставит перед собой задачу «описать английскую речь, особенно как она используется в Лондоне, университетах и при дворе». Особое значение имел выход в свет в 1755 г. знаменитого словаря английского языка, создателем которого был Сэмюэл Джонсон (1709–1784). В предисловии Джонсон обращает внимание на то обстоятельство, что в английском, как и в любом другом живом языке, существуют два типа произношения – «беглое», отличающееся неопределенностью и индивидуальными особенностями, и «торжественное», более близкое к орфографическим нормам; именно на него, по мнению лексикографа, следует ориентироваться в речевой практике.
Наряду с описанием и нормализацией конкретных языков ученый мир тогдашней Европы привлекают и проблемы философско-лингвистического характера. Прежде всего, сюда относится вопрос о происхождении человеческого языка, интересовавший, как мы видели выше, еще мыслителей античной эпохи, но получивший особую популярность именно в XVII–XVIII вв., колгда многие ученые пытались дать рационалистическое объяснение того, как люди научились говорить. Были сформулированы теории звукоподражания, согласно которой язык возник в результате имитации звуков природы (ее придерживался Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716)); междометий, согласно которой первыми причинами, побудившими человека использовать возможности своего голоса, были чувства или ощущения (к этой теории примыкал Жан Жак Руссо (1712–1778)); социального договора, предполагавшей, что люди, постепенно научились отчетливо произносить звуки и договорились принимать их за знаки своих идей и предметов (в разных вариантах указанную концепцию поддерживали Адам Смит (1723–1790) и Жан Жак Руссо). Вне зависимости от того, как оценивалась степень достоверности каждой из них (а любая концепция происхождения языка всегда в большей или меньшей степени основана на догадках, поскольку никакими конкретными фактами, связанными с указанным процессом, наука не располагала и не располагает), эти теории сыграли важнейшую методологическую роль, поскольку вносили в изучение языка понятие развития. Основоположником последнего считается итальянский философ Джамбаттиста Вико (1668–1744), выдвинувший идею развития человечества по определенным, внутренне присущим обществу законам, причем важная роль в этом процессе отводилась им развитию языка. Французский ученый Этьен Кондильяк (1715–1780) высказал мысль о том, что язык на ранних этапах развития эволюционировал от бессознательных криков к сознательному использованию, причем, получив контроль над звуками, человек смог контролировать свои умственные операции. Первичным Кондильяк считал язык жестов, по аналогии с которыми возникли звуковые знаки. Он предполагал, что все языки проходят принципиально один и тот же путь развития, но скорость процесса для каждого из них различна, вследствие чего одни языки являются более совершенными чем другие, – идея, позднее развивавшаяся многими авторами XIX в.
Особое место среди теорий происхождения языка рассматриваемой эпохи принадлежит концепции Иоганна Готфрида Гердера (1744–1803), указывавшего, что язык универсален по своей основе и национален по присущим ему различным способам выражения. В своей работе «Трактат о происхождении языка» Гердер подчеркивает, что язык есть порождение самого человека, орудие, созданное им для реализации внутренней потребности. Скептически отозвавшись об упомянутых выше теориях (звукоподражательной, междометной, договорной) и не считая возможным приписывать ему божественное происхождение (хотя в конце жизни его точка зрения несколько изменилась), Гердер утверждал, что язык рождается как необходимая предпосылка и инструмент для конкретизации, развития и выражения мысли. При этом, по мнению философа, он представляет собой ту силу, которая объединяет все человечество и связывает с ним отдельный народ и отдельную нацию. Причина его появления, по Гердеру, заключается прежде всего в том, что человек в гораздо меньшей степени, чем животное, связан воздействием внешних стимулов и раздражителей, он обладает способностью к созерцанию, отражению и сравнению. Поэтому он может выделить важнейшее, наиболее существенное и дать ему имя. В этом смысле можно утверждать, что язык – естественная человеческая принадлежность и человек создан для обладания языком. Однако человек отнюдь не наделен врожденным языком; последний не дан ему в наследство от природы, а развился как специфический продукт особой психической организации человека. Эти взгляды Гердера оказали большое влияние на философско-лингвистические идеи последующей эпохи.
21
В дословном переводе «Академия отрубей»; название связывали с тем, что на нее возлагалась задача «просеивать» язык, подобно тому как просеивают муку, отделяя отруби.