Страница 5 из 9
Некоторые из постулатов Э. Лича просто неприменимы к ситуации судебного разбирательства.
Так, принадлежностью судебного узуса (обычая) являются нарушающие постулат согласия возражения – против предъявленного иска (ст. 149, 150 ГПК РФ; ст. 128, 130 ГПКУ), действий председательствующего (ст. 156 ГПК РФ; ст. 160 ГПКУ), ходатайства, заявленного оппонентом (ст. 35 ГПК РФ; ст. 27 ГПКУ).
Принята в судебной практике процессуальная критика, которая лежит в основе обжалования судебных постановлений. Вот отрывок из одной апелляционной жалобы: Решением Ж. районного суда от 24.03.2003 года по моему иску к В. мне было отказано в восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации причиненного морального вреда.
Решение суда считаю незаконным в связи с неправильным применением судом специальных норм трудового права и необоснованным в связи с неполным выяснением судом обстоятельств, имеющих значение для дела, а также недоказанностью имеющих значение для дела обстоятельств, которые суд посчитал установленными.
Приведу также фрагмент устных пояснений ответчика (удовлетворение судом жалобы К. на неправомерные действия должностного лица стало основанием последующего иска К. о возмещении этим должностным лицом морального ущерба): И. опирается главным образом на решение суда Ж. района. И теперь, как я убеждаюсь, имеет место развитие данных разбирательств по другим исковым требованиям, но основанным на неправильном решении суда… Я не подала своевременно апелляционную жалобу на решение суда Ж. района от 31.01.2003 года, о чем сейчас жалею.
При пересмотре судебных решений типичными поэтому являются такие вопросы служителей Фемиды к сторонам: С чем вы не согласны в решении суда?; Почему вы считаете решение суда несправедливым?; Вы считаете решение законным или нет? Показательна также следующая реплика, которая корректирует пояснения сторон в апелляционном суде: Рассказывать все не надо. Мы же знаем дело. Вы решение критикуйте.
Итак, возражение, будучи основным способом защиты в судебном пространстве, является его неотъемлемым компонентом.
Закреплено за судебной сферой и такое «невежливое» речевое действие, как отвод – устранение от участия в деле судьи, секретаря судебного заседания, прокурора, эксперта/специалиста, переводчика (ст. 16, 18, 20 ГПК РФ; ст. 20, 22, 24 ГПКУ). Это средство, обеспечивающее объективность судебного разбирательства, вступает в противоречие с постулатами одобрения и симпатии. Заявление об отводе, как правило, включает в себя выражение сомнения в беспристрастности, предвзятости кого-либо из перечисленных выше процессуальных участников – акт, который, безусловно, «угрожает их позитивному лицу».
Вообще говоря, в ходе судебного разбирательства наблюдается минимальное проявление вежливости и речевого этикета. Взаимодействие в суде обезличено и ориентировано на нефатическую[24] коммуникацию. В судебной культуре представлены немногие ситуации речевого этикета, последовательно выделяемые в широко известных работах Н.И. Формановской[25]. Процессуальной деятельности «противопоказаны» такие солидаризующие коммуникантов действия, как комплимент и одобрение, сочувствие и соболезнование.
Составляющие судебный этикет знаки (положение стоя при общении с судьей, обращение к нему Уважаемый суд! [ст. 158 ГПК РФ] и Ваша честь [ст. 161 ГПКУ]) не выражают собственно вежливого отношения к судье. Они указывают на асимметричный тип общения в рамках судебного разбирательства, на более высокое положение судьи по сравнению с остальными участниками процесса.
Но и это неполная этикетная характеристика судебного общения. Следует добавить, что суд – это социально-коммуникативная сфера, в которой широкое распространение имеют антиэтикетные формы поведения.
Намеренную невежливость[26] в своем речевом поведении демонстрируют судьи (см. об этом более подробно в разделе «Следует ли бояться судью? (Заметки о речевом поведении служителей Фемиды)»).
Много грубости в общении между сторонами, которые не смогли разрешить возникшее разногласие без государственного принуждения. Перенесенный в суд конфликт, по мнению специалистов, – это наивысшая точка противоречий, коллизия с наиболее острым противоборством. Для конфликтного речевого взаимодействия характерны речевая агрессия, обмен колкостями, а не одобрительными, «поглаживающими» (по Э. Берну) репликами: О. (прерывает пояснения И. – своей бывшей жены): Она врет все!', (реакция И. на заявление О. – представителя горсовета о невозможности прийти на следующее судебное заседание в связи с текущей работой): Вас два юриста. Вы должны круглосуточно работать, а не в компьютер играть; (реплика И. о ее бывшем зяте, к которому она предъявила иск о возмещении материального и морального вреда за повреждение купленного ею имущества): Какой хам! Выгнал ее [дочь] и все побил.
Только в речи процессуальных участников, обращенной к отправителям правосудия, наблюдается эксплицитная, нередко гипертрофированная, многословная вежливость. Но и она в условиях цейтнота, который постоянно испытывают перегруженные делами судьи, оборачивается невежливостью: Уважаемый судья! Я, конечно, знаю, что вы мне категорически запрещаете задавать вопросы. Но я хочу вас спросить: можно ли повторно вызвать свидетеля?; Ваша честь, я хотела, чтобы, Ваша честь, вы объяснили, у нас продолжается заседание или новое. Еще примеры неуместной вежливости: (реплика И. из земельного спора при подведении его итогов): Ваша честь, прошу прощения. Я не знаю, как объяснить. Мне эти 164 метра как воздух нужны, (И. вступает в диалог С. с О. – представителем ЖЭКа): Уважаемый суд, вы извините, пожалуйста. У меня последний этаж. Когда мы спускаем кран, сначала идет горячая, потом холодная вода.
Итак, судебная культура основана на негативной (дистанционной) вежливости[27], хотя в судебной речевой практике можно наблюдать разное проявление вежливости, а также речевую грубость. Этические правила очень сдержанно представлены в нормах права. Это связано в ряде случаев с их несовместимостью, а также общим вниманием законодателя к разработке этико-правовых норм. Однако тенденцией развития гражданско-процессуального законодательства следует считать уделеление все большего внимания правилам судебного этикета: целесообразные, с точки зрения законодателя, обращения к судье впервые отмечены в новых ГПК России и Украины; законодатель Украины, кроме того, конкретизируя правила допроса свидетеля, ввел в них этическую норму, согласно которой судья вправе снимать вопросы, оскорбляющие честь и достоинство допрашиваемого (ст. 180).
В заключение этого раздела обращу внимание еще на одно немаловажное обстоятельство. Закон располагает достаточными средствами, при помощи которых можно противодействовать грубости всех участников судебного разбирательства. По отношению к судье это возражения против его действий (ст. 156 ГПК РФ; ст. 160 ГПКУ), по отношению к остальным нарушителям порядка в судебном заседании – предупреждение, удаление из зала и штраф (ст. 159 ГПК РФ; ст. 90, 91 ГПКУ). Любой участник судопроизводства может обратиться к суду, если суд сам не проявляет такой инициативы, с просьбой о защите своего «лица».
Правила организации судебного диалога
Кроме универсальных правил речевого поведения, соблюдение которых необходимо во всех ситуациях общения, при любых статусах коммуникантов, для судебной культуры характерны «дополнительные», специальные правила общения.
Это правила организации судебного диалога, который по ряду признаков отличается от естественной диалогической речи. Их соблюдение направлено на поддержание коммуникативного порядка в состязательно-конфликтных условиях.
24
Лингвистическая справка. Фатика – это общение, которое направлено на контакт, на общение ради самого общения. (Его антиподом является информативное общение, в которое мы вступаем ради обмена информацией.) Фатика – плохо изученный и дискутивный вид общения, широкое понимание которого представлено в работах Т.Г. Винокур: Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. М., 1993; Винокур Т.Г. Информативная и фатическая речь как обнаружение разных коммуникативных намерений говорящего и слушающего // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект / Отв. ред. Е.А. Земская, Д.Н. Шмелев. М., 1993.
25
См., например, библиографию к ее статье: Формановская Н.И. Речевой этикет // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 1990.
26
О выделении двух видов нарушений правил вежливости см.: Земская Е.А. Категория вежливости: общие вопросы и национально-культурная специфика русского языка // Е.А. Земская. Язык как деятельность: Морфема. Слово. Речь. М., 2004.
27
Термины «негативное/позитивное лицо», «негативная/позитивная вежливость» являются ключевыми в классической теории вежливости: Brown P., Levinson S. Politeness. Some universals in language usage. Cambridge, 1987. Анализ этой теории и ее модификации см., например, в статье: Кастлер Л. Негативная и позитивная вежливость: различные стратегии речевого взаимодействия // Агрессия в языке и речи / Сост. и отв. ред. И.А. Шаронов. М., 2004.