Страница 42 из 43
* * *
Пат поставил на карте жирный красный крест на том месте, где по его словам находился ближайший, а так - один из многочисленных входов в подземный город. Он так его и называл - город. Мне бы его уверенность. Но чем черт не шутит. Кроме моего десинтора, с которым я последний раз расставался на первом году учебы в Академии, я взял один из "Шершней". Мое любимое оружие, заслужившее любовь прежде всего компактностью и отсутствием дешевых эффектов, как то пули, разносящие цель вклочья. К чему это? Достаточно дать толчок, обычная разрывная пуля, а потом маленькую, но очень жаркую искорку, и то, что может взорваться, взлетит на воздух само. ...Пат взглянул в очередной раз на карту и остановился как вкопанный. - Здесь, - изрек он, сложил широкий лист грубой бумаги и засунул его в карман. Из того же кармана показалось оружие - "Шершень". Значит, в его голове еще остались осколки здравого рассудка. Только это пижонство - идти, как в фильме, с пистолетом на перевес. Грош цена тому стрелку, что не может в долю секунды выхватить оружие откуда бы то ни было. А на человека с пистолетом в руках, естественно, внимание обращают в первую очередь. Впрочем, пусть, он будет приманкой, а я буду действовать. Только вот где вход? Под ногами... Нет, вот выглядывается из-под слоя золы железное кольцо. Пат ухватился за него обеими руками, но это было излишним. Люк открылся легко и даже без скрипа. Я заглянул в глубокий колодец, Пат с недоверием покосился на лестницу из скоб, вбитых в стену. Камень гнилой, металл ржавый... Но Пат полез вниз первым. Зажег там синий фонарь. Я прикрыл за собой люк. Подземелье - ожившая картина средних веков. Длинный, утопающий в пыльной дымке коридор, выложенный камнем. Правда, освещается не факелами, а "вольтовыми лампами". Они уже давно вышли из употребления на Земле... Но это они, без всяких сомнений: стеклянный шар, внутри выгибается электрическая дуга, и свет от них резкий, неприятный. Откуда они здесь?.. Коридор разветвлялся, расходился в стороны, разделялся на множество других коридоров. Где-то в глубине этого лабиринта пульсировал низкий, очень мощный гул на грани инфразвука. Думаю, я чокнулся бы проживи в таком гуле хотя бы неделю. Я чувствовал, как звук бьется в каждой моей косточке, заставляя их содрогаться... Пахло озоном и гарью. Это от ламп - воздух был наполнен как запахом электричества, так и самой материей этого до сих пор не изученного феномена. Волосы на голове стали жесткими, неподатливыми, встопорщились. Я боялся за свой десинтор - все-таки это очень хороший шанс выжить в случае чего, но принцип его работы... Десинторы горят во время грозы, а здесь, вокруг меня, сотни молний были заключены в банки. Рядом шумно выдохнул Пат. Видно, что он боится гораздо больше моего. Но им движет упорство, а этот двигатель имеет полное право называться вечным. Хотя, кто знает, что закачали ему в мозги на Земле. Я вздрогнул, когда представил себе борьбу подсознательной программы с набором естественных инстинктов и желаний. Так и становятся сумасшедшими, по вине мозгомойщиков, которые не учли чего-то там. Мы двинулись вперед. Иногда стены отражали звук шагов и тогда сердце замирало, совсем останавливалось, чтобы потом пуститься в бешеную пляску. Мы долго петляли по коридорам, уже осмелев и набравшись наглости не замирать и не прижиматься к стенке при каждом шорохе. И даже низкий гул, от которого дрожали мозги в голове, отошел в сторону. Воистину, к чему угодно привыкнет человек! И вот, наконец, в другом конце коридора в бело-голубом сиянии мы увидели силуэт. О, Господи, ведь это человек! И голова, и руки-ноги все человеческое! Он тоже остановился, увидев нас. Постояв минуту на месте, я двинулся вперед. Зашагал уверенно, чтобы показать ему, кем бы он ни был: "Мы пришли без зла в душе, мы не хотим неприятностей, только несколько фотографий. И, если можно, ваш автограф..." Он был одет в серое. Нечто среднее между мантией и накидкой, все очень поношенное, истертое. Да, это человек. Но шок уже прошел. У меня выработался иммунитет к потрясениям. Теперь все необычное я воспринимал как должное. По крайней мере, выглядел он как человек. - Пат, убери пистолет, - сказал я через плечо. Он стоял и смотрел на нас двоих, подходящих все ближе. Вполне человеческое лицо. Я поднял руки в примирительном жесте. - Мы не хотим неприятностей, - начал я. - Nouveau? - интонация была явно вопросительной, но язык... Язык знакомый, но я его не знаю. Язык земной. - Что, простите? - переспросил Пат. - Язык, на котором он говорит, земной, - сказал я, полуобернувшись. Вы не говорите по-английски? Он сморщил лоб, помолчал немного, походил от стены к стене. Потом остановился.
- Да... но... мало... трудно... черт! плохо, вот. - Вы с Земли? - снова спросил Пат. Он кивнул. - Да. A propos, вы тоже? Dieu sait, что за совпадения! Вы только вторые с Земли! А я вот, поглядите, книгу пишу, так сказать. "Feuilles d'automne" назвается! Воспоминания о доме, так сказать... Слышите, обязательно прочтите! И он расхохотался, уходя в темноту коридора. - Псих, - заключил Пат, провожая его взглядом. - Псих, - согласился я. - И почему-то мне кажется, что здесь все такие. Посмотри. За пеленой электрического света виднелся вход в зал. Там, судя по звуку, было много... людей? Мы пошли вперед, чувствуя, что сердце все-таки не на месте. Да, это были люди. Всех национальностей и цветов кожи. Все они были собраны в одной комнате, каждый занимался своим делом. Жуткое зрелище - они все сумасшедшие! Я вошел и тут же подпрыгнул от неожиданности: пожилой седовласый толстяк в костюме образца девятнадцатого века стоял чуть в стороне и постукивал меня тростью по спине, приговаривая: - Recht gut, mein lieber junge. Я отшатнулся, налетев на девушку с всклокоченными рыжими волосами. Она остановилась в нерешительности, теребя руками затертую тряпку. Она смотрела куда-то сквозь меня, губы ее шевелились, произнося слова на английском. Совершенно бессвязные слова. А ведь Пат учил меня... Нужно просто представить себе, что... что мысли человека... что ты видишь их, нужно придать им форму и взять, только очень осторожно... О, великое Небо! В голову мне хлынул поток образов - настолько ужасных, что можно лишиться рассудка от одного их вида. Люди казались этой девушке уродами с пухлыми белыми лицами, люди, как она их видела, были гротескными фигурами, облитыми прозрачным воском. А среди людей бродили полузвери-полуптицы, собаки с пучком змей вместо головы, гигантские сороконожки. Я задохнулся, выбросил из себя всю эту гадость, но еще несколько минут цеплялся руками за стену, сдерживая тошноту. Девушка стиснула пальцами свою тряпку и отправилась в обход по залу. Все лица, шепчущие, кричащие рты, безумные глаза слились в одну харю, жирную, потную, с огромным слюнявым ртом и водянистыми глазами. Она выкрикивала что-то прямо мне в лицо, бросала в меня словами будто комками грязи. Смеялась. Хохотала. А под конец такая же огромная рука сбила меня с ног, накрыла ладонью. Я очутился в темноте, духота сдавила легкие. Я рвался, бил ногами и руками, но ладонь все опускалась, пока не прижала тщедушного человечишку к полу. И раздавила, как муху.
* * *
Я не терял сознания, просто провалился в подобие сна. Смертельная слабость разлилась по телу, так что двигаться я не мог, но все видел сквозь прикрытые веки и слышал. Пат тащил меня по коридору, подальше от зала. Свет "вольтовых" ламп бил в глаза, после чего черный камень расцветал радужными пятнами. Все время внутри бурлило желание поскорее очутиться дома. Дома, на Земле, где нет подземных лабиринтов, наполненных идиотами. Где не витают в воздухе чужие галлюцинации или хотя бы не лезут в твою голову. Пат волочил меня по полу, взяв за плечи. Ему приходилось идти спиной вперед. Представляю, какое неудобство он при этом испытывал. Наверное, мыцы спины постоянно напрягались в ожидании удара. Наконец, он бросил меня у стены и сел рядом. Я попытался позвать его, но губы почти не подчинялись мне. - Па-ат... - простонал я. - У... у-х... давай... уйдем... - Да я бы с радостью, если бы тебя тащит не надо было. Снимки я сделал. Хотелось бы больше, но, если что, хватит и этих. Сам факт существования этого, - Пат обвел рукой каменные своды, - на чужой планете за десяток световых лет от Земли стоит миллионы. Ничего, Майк, вернемся - получим столько, что тебе никогда больше не придется работать. - Не выйдет. Я почувствовал, как вздрогнул и откинулся к стене Пат. Его рука мелькнула у меня перед лицом, а спустя секунду в ней уже блестел "Шершень". Даже моя слабость испарилась перед лицом возможной опасности. Я и не заметил, как вскочил и выхватил из кармана десинтор. Заодно и испытаю его на работоспособность. По одному из коридоров, что соединялись с нашим, шел человек. Мужчина, что можно понять по одеянию и голосу. Он шел спокойно, непринужденно, будто встретил на улице пару прохожих. - Стой! - крикнул Пат, щелкая предохранителем. Вот идиот! С предохранителя нужно снимать сразу, потом может быть поздно! Мой палец завис над кнопкой. Я в любой момент готов был превратить незнакомца в кучку пепла. - Пожалуйста, если вы просите, - он остановился, поднял руки и улыбнулся. - Так лучше? На вид ему было лет сорок пять-пятьдесят. Лицо вполне нормальное, осмысленный взгляд. В общем, на психа не похож. - Оружие на пол, - я качнул стволом десинтора. - Помилуйте, какое оружие? Нет у меня его. Мне что-то не очень верилось. - Пат, держи его, - сказал я, а сам подошел и, глядя прямо в лицо, обшарил его карманы. И впрямь чисто. Да и не было в нем агрессивности. Что ж, нужно учесть ситуацию. А теперь - попробуем наладить отношения, встретили мы его не очень дружелюбно. Я засунул десинтор за пояс, чем вызвал удивленный возглас Пата. Конечно, любой выпад в мою сторону будет стоить ему обоих рук, но Пату-то об этом откуда знать? - Вы, наверное, новенькие? - спросил незнакомец, опустив руки. Слово-то какое - новенькие... Как в школе. - Не знаю, что вы называете "новенькими", - ответил я, отходя назад. - Вы тоже с Земли? - Естественно. А кого вы здесь видели не земного происхождения? - Какого же черта... - Я объясню, - незнакомец сел прямо на пол. - Меня зовут Аркадий Ковинов. Русский, как вы могли догадаться. Почему, по-вашему, наше солнце назвали Мефистофелем? Оно подобно дьяволу завлекает сюда человеческие души. Фауст - парадокс. На самом деле его и не существует вовсе. Понимаете? Вы ведь не знаете точно, куда приводит ваш корабль серия прыжков через Пространство? Вот, а пути в Пространстве могут и изгибаться, и закручиваться - что угодно. Мне показалась странным его охота разговаривать с нами и объяснять все это. Почему вот так, спонтанно, увидел кого-то - и пустился в научную теорию... - Да, - продолжал незнакомец, - Фауст есть на картах, вам известны его координаты, но попытайся вы запустить сюда корабль или зонд без прыжков через дыры - ничего не выйдет. А я знаю, кто вы. Все-таки массовое сумасшествие не обошло его, как показалось сначала. На то, чтобы поменять направление разговора на противоположное, у него уходила секунда. - Да? - странно, откуда он может меня знать? - И кто же я? - Вы - Майкл МакФастер, ваше судно называется "Барс", крейсер класса "3". Я прав? Я услышал, как крякнул сзади Пат. Ковинов довольно улыбался. - А вы... - он показал пальцем на Пата. - Молчать! Доннован шагнул вперед и сунул ствол ему прямо под нос. - Молчать, я сказал, - повторил он. - Слушай ты, псих, катись-ка отсюда! Лицо Ковинова стало желтым, будто воск. С него моментально слетело все дружелюбие. Я понял, что он собирается сделать по тому холодному блеску, что колыхался у него в глазах. Пат совершил ошибку. Но я успел. Я подскочил раньше, чем рука Пата, в которой он держал пистолет, затрещала бы и выгнулась в другую сторону. Этот Ковинов, оказывается, неплохой боец. Таким приемам обучают десантников: молниеносная атака и почти всегда смертельный исход. Сломанная рука была бы только началом заранее продуманной комбинации, в результате которой Пат валялся бы на полу, захлебываясь собственной кровью. Резким толчком я отбросил Пата в сторону, так что Ковинов не смог дотянуться до него. Это и спасло первого пилота. Ковинов глубоко вдохнул, его лицо приобрело нормальный цвет. Психотренинг, вот что это такое. Они уродуют свой разум с тем расчетом, что в критическую минуту можно отключить все эмоции, оставить только способность к расчету и желание убивать. Идти против такого человека верная смерть. - Капитан, вы забываетесь! - крикнул он. - Поднять руку на старшего по чину - это трибунал! - Что вы несете? - я в изумлении отступил. - Какой капитан? Ковинов бросил на меня сожалеющий взгляд. - На полу, у ваших ног, лежит капитан Дмитрий Аматеев. Сотрудник внешней разведки Европейского союза, бывший лейтенант ВВС Росии. Меня отбросило вбок. Уже лежа на каменном полу, я увидел, что Пат заносит руку для удара. Это смертельный удар, попади он в цель. После такого удара уже не встают. И события стали мелькать чуть ли не со световой скоростью. Ковинов рванул на себе одежду, смотал в жгут - и через мгновение уже был позади Пата, набрасывал жгут ему на шею. Пат судорожно вскинул руки, лицо его побагровело, но сопротивление длилось всего несколько секунд. Потом противно хрустнула шея, Доннован осел на пол. Из его носа показалась темно-красная змейка.