Страница 16 из 43
Он покачал головой.
- Кен... - начал мэр и замолк, потупив взгляд. - Ты ведь всегда был одним из нас. Конечно, публика в нашем городке сликом уж своеобразная, но мы живем в глубочайшей глуши. Мы ведь как родственники...
- Сэм! Что происходит? Еще утром я ушел с Охотником Лайкли, с Дженн, и только сейчас вернулся. Мы были в джуглях, Сэм. В чем дело?
- Я знаю, где ты был, - голос мэра внезапно стал жестким и колючим, - можешь не рассказывать. Ты шел во главе отряда локков сегодня утром. Все видели тебя. Скажи только, Кен, слышишь, одно: где вы взяли такое оружие?
Я почувствовал себя привязанным к позорному столбу. Сзади полумесяцем растянулась толпа - каждый стремился пронзить меня ненавидящим взглядом. Чувствовалось, что они действительно готовы разорвать меня на куски, спустить шкуру, а потом подраться за ее обладание - дай только волю. Ноги подкашивались, настолько сильным было влияние.
- Я... не знаю... я ничего... - дьявольски трудно выдавливать из себя слова. К тому же, они и сами не желали появляться на свет: прилипали к легким, становились поперек горла, растопыривая ноги и руки. Тогда появлялось ощущение, что я глотаю ежа.
- Не знаешь? - Сэм сжал кулак. - Зато я знаю. Вы убили по меньшей мере триста человек, разграбили дома. Кен, мы живем в глуши, люди здесь не привыкли разбираться цивилизованно...
О, нет!
Я уже видел один такой суд.
Провинившегося били долго и старательно, со знанием дела чтобы тот ни в коем случае не потерял сознания. Тогда расправа не была бы такой сладостной. Его били чем попало, в ход шли и руки-ноги, и обрезки шлангов и труб, и просто палки. Потом, когда это надоело, взяли в руки ножи...
Он был в сознании до самого последнего момента, пока кто-то, утомившись, не вонзил кинжал ему под лопатку.
Развяжите же мне руки, скоты!
Толпа подошли поближе, я посмотрел в горящие глаза и понял: все... И это те, кто клялись идти за мной в любую драку, в любое сражение. Это те, с кем я сидел за одним столом - в толпе то и дело мелькали лица тех, кого я считал друзьями...
Сэм занес кулак и с наслаждением - это читалось в его глазах - ударил меня по лицу. Не удержав равновесия, я упал прямо под ноги толпе...
Сапоги и кулаки были повсюду. Я старался согнуться, чтобы хоть как-то защитить лицо, но меня растягивали и били по ребрам, в живот... Через каждый несколько минут на лицо мне опрокидывалось ведро холодной воды.
Но багровый туман уже колыхался в уголках глаз.
Он всегда появляется, когда приходит время умирать...
- Стойте, дурачье! - звонкий молодой голос, он принадлежал Дженн. Неужели она решилась пойти против этих?.. Ее крик пронесся над головами, будто порыв ледяного ветра, и даже, кажется, немного отрезвил моих палачей. - Остановитесь, вы, дебилы!
Толпа расступилась, и я смог увидеть ее - Лайкли стояла посреди улицы с виновкой в руках. Одним магазином всех не уложишь... Но я вспомнил, что она делала с моим сознанием. Да, возможно, обычное оружие ей не понадобится вовсе.
- Этот человек предал нас всех, - крикнул в ответ мэр, лучше бы ему и не возвращаться в город, но мы все равно нашли бы его!
Лайкли усмехнулась.
- Вы настолько тупы, что даже не в состоянии понять простых вещей. Какой смысл объяснять их вам? А ты, Сэмьюэл, разве никогда на приворовывал из казны? Разве никогда ты не приходил в "Русалку" с полными карманами, говоря, что провернул удачную сделку с бродячими торговцами? А? А знаешь, почему тебе верили? Потому что они целыми днями сидят в своих рудниках или работают на полях. Откуда им знать, что торговцы навещают эту планету не чаще двух раз в год?!
Сэм побледнел, открыл рот, чтобы ответить - но не смог. Медленно повернул голову, с опаской глядя на людей - он знал, сколько им нужно, чтобы... Тем более, что сказанное Лайкли было правдой. Он, кто неоднократно вешал и расстреливал взявших из казны самую малость, самы наглый вор из всех когда-либо существовавших.
Кто-то из крайних рядов закричал:
- Да кто ты такая, чтобы гнать на нашего мэра? Смотри, мы нечасто видим женщин!..
И повернулся, чтобы встретить одобрительный хохот, но услышал лишь ледяное молчание. Люди стояли и не знали, кому верить. Они все нутром чувствовали, что эта женщина говорит правду, но мэр...
Наконец-то! Мне удалось освободить руки, растянув узел. Забыв о боли в помятых боках, я вскочил, выхватил из сапога нож - хорошо, что его не заметили, - и всадил в ближайшую спину. Это тебе моя месть! И тебе, и тебе!
Сквозь красную пелену в глазах я видел только контуры человеческих фигур. Сейчас они были для меня манекенами, на которых можно потренироваться. И я бил ножом, вонзая его по самую рукоятку. А они стояли, лишенные возможности двигаться.
Мои силы иссякли внезапно. Будто повернули выключатель. Сколь долгим был этот страшный бред? Я не замечал времени. Но, пошатнувшись, я открыл глаза - и увидел вокруг себя только трупы. Чуть дальше стояла Лайкли, а на своем крыльце сидел мэр с лицом белее мела.
- Молодец, Кен, - улыбнулась Лайкли, - ты хорошо отомстил.
Меня стошнило...
ГЛАВА IV
Рядом чадила старая керосиновая лампа.
Я никогда еще не убивал людей...
Мэр Сэмьюэл Хаммет умер там же, перед своим домом. Инфаркт. Не удивительно. Наверное, он стал свидетелем одного из самых ужасных зрелищ в истории человечества.
Я забился в лихорадке, меня бросало то в жар, то в холод. Казалось, что кожа сползает, обнажая голую неприкрытую мою суть бешеное животное в человеческом облике.
Но я не хочу быть таким!
Что заставило меня совершить этот ужасный поступок?
Я вздрогнул: холодная тряпка легла мне на лоб. Что за идиотизм класть холодное на лоб? От этого только усиливается боль, сильнее горит кожа и ломит кости. Дженн присела рядом.
- Ну, как ты? - спросила она, и в голосе ее слышалось сочувствие. Я отвернулся и закрыл глаза. Нечто ужасное я увидел вчера в женщине по имени Дженнифер Лайкли. Нечто такое, что нельзя сравнить даже с первобытной яростью - холодная беспощадность.
Нет, и мысли мои не трогай!
Что мне теперь делать? Не сегодня - завтра люди придут и сожгут меня вместе с домом. Покажись я в городе, даже разговаривать не станут - всадят пулю в лоб и все. Куда бежать? В лес уподобляться локкам-изгоям? Одна только мысль об этом внушает мне отвращение.
Хотя, есть выход: вместе с Лайкли убить их всех - и прочь с этой планеты, пусть остывает под своим солнцем.
Мышцы вновь свело судорогой...
* * *
Прошла ночь, и мне стало легче.
Но легче чисто физически: исчезли озноб и лихорадка, тяжелейший же осадок в душе, думаю, растворится нескоро. Я поднялся с постели и вышел на улицу. Надо сказать, глоток свежего прохладного воздуха подействовал отрезвляюще. По крайней мере, в голове разъяснилось.
Лайкли нигде не было видно. Ну и черт с ней! Нет никакого желания видеть ее.
Город был необычно тих и спокоен: не доносилось с рудников грохота машин и рушащийхся пород, не клубился дым над трубами завода. Почему?.. После недавное происшествия сердце разгоралось тревого по любому поводу. Даже шум ветра за стеной порой казался шагами идущих людей.
Я сел на скамейку возле двери и подставил лицо солнцу. Интересно, можно ли под нашим светилом загореть? Что-то я не замечал загара у местных жителей...
Звук приближающихся шагов заставил меня вздрогнуть. Хотя, это мягко сказано: все внутри меня подпрыгнуло. Черт, я превращаюсь в тряпку...
Но это всего лишь Лайкли. Она что, была в городе?.. Сумасшедшая! Зачем?!
- Доброе утро, Кен, - она улыбается так, будто ничего и не произошло! - Сегодня ты вылядишь гораздо лучше.
А почему бы и не попробовать... Неожиданно и быстро, так, чтобы она не успела...
Белая точка... приближается... растет... я - в ней... открыть глаза!
Но нет, ничего, только глянцевая скорлупа. Потрясающая концентрация! Наверное, она никогда не снимает это.