Страница 102 из 107
— Точно так, как было в моем сне, — прошептал он.
— Э-э-э, не знал, что фараонам снятся музеи, — тихо сказал программист. — А мумия твоя тебе не снилась?
Маша злобно зыркнула на брата, но промолчала. Ира оторвала взгляд от Тутанхамона, посмотрела на Дурака и тихо застонала. И вдруг парень заметил красное свечение за спиной у девушки. Нет, то была не сигнализация, это Меритатон с того света тянула жизнь из его, Ивановой, возлюбленной.
И тут программист от ужаса чуть не умер: он же забыл придумать, как будет спасать Иру, а выданный демоненком арсенал в сложившейся ситуации был неуместен.
— Эй, Тутен, — обернулся он к фараону, — ты там во сне случаем бензопилы "Дружба" не видел? А то это, ну…
Время шло. Свет на плите становился все ярче, Ира дышала все тяжелее, у нее кровь изо рта пошла. А Дурак стоял и думал — решение должно быть простым, элементарным.
Тутанхамон подошел к стеклянной витрине и приложил к ней руку.
— Эту плёнку нужно разбить, — тихо сказал он.
"Эх, не того вы главного героя выбрали, — подумал Иван, — просчитались вы, Бастет! Не умею я мир спасать, даже с бонусом в виде двух верных друзей у меня ничего не получается! Фантазии у меня нет никакой! Вот если бы чит-коды…
Стоило Ивану так подумать, как красный свет стал настолько ярким, что начал поглощать в себя тело потерявшей сознания Иришки.
Он ударил по стеклу кулаком, но все, чего он добился, была лишь боль в костяшках. Когда Дурак снова посмотрел на прикованную за витриной девушку, ему стало страшно: Ира смотрела на него кроваво-красными глазами, дьявольски улыбаясь. Иван припомнил, чья это была улыбка.
— Ну вот и свершилось, — прошептала Ира… или уже не Ира…
— Черта с два, Няф-няф-атон, или как там тебя, — разозлился программист и, взяв стоявший на соседней витрине золотой бюст мертвой царевны, ударил им по стеклянной витрине.
— Козёл, это же… произведение искусства! — завопила Маша, хватаясь за голову.
— Это прозведение искусства, мелкая, всем сейчас такой копец устроит… — прикрикнул на сестренку Дурак. — Мало не покажется!
Тутанхамон успел отскочить в сторону и вооружиться экспонатом под названием кинжал. Витрина рассыпалась вдребезги. Иван бросил в сторону тяжелую яйцеголовую скульптуру и обнял обеими руками тело проводницы.
— Ира, я тебя люблю, слышишь! Кем бы ты ни была, где бы ты не осталась… Я не хочу жениться на тебе по расчету, Юля тут ни при чем! Ира, ты меня слышишь?
— Я знаю, я все знаю, — прохрипела прикованная к плите проводница, — но ты опоздал, Ваня.
— Это Нуф-Нуф-атон опоздала! — с досады крикнул он и схватился за цепи. — Я люблю тебя, Ирка! И никогда больше не отпущу!!! Ира, ты меня слышишь? Ира, любимая моя! Ирочка! Я тебя люблю, Ира!
Он ковырял металл заваливавшимся кинжалом-экспонатом. Но пока более исковерканным выглядело оружие, а не цепи. И тут вдруг девушка вскрикнула. Когда программист обернулся, ему в лицо ударил яркий поток света.
Он зажмурился, но не прекращал драть цепи. Сквозь свет прорисовывались силуэти его лучших друзей, которые на вытянутых руках, вдвоем, дрожа, держали старый китайский фонарик. Только яркость его намного превышала возможную. Будто кто-то направил обжигающий поток света через пластмассовый прожектор. И державшие сами очень странно смотрели на то, что у них получалось. Словно кто-то неведомый заставил их обоих взяться за фонарь и включить его.
— Она боится света, — кричал Тутанхамон, — я два дня назад уже посветил ее лицо. Как она корчилась!
— Свет, кажется, вреден мертвецам, Ваня, — добавила Маша.
Но программист еще раз дернул цепи. Кричащая, бьющаяся в предсмертных конвульсиях девушка вжималась в стену, пытаясь хоть как-то спастись от света, что бил ей в лицо и сжигал тело. Она оказалась в собственной ловушке — ни руками лицо прикрыть, ни сбежать в темный уголок.
— Ира, останься… собой! — вскрикнул Дурак, крепко обнимая девушку.
Переливающаяся всеми цветами радуги фигура напоминала то его возлюбленную, то до смерти надоевшую мертвую царевну.
Девушка ахнула, и… тут Иван почувствовал, как цепи на ее руках расплавились, оставив на его ладонях лишь жар, пробирающий до костей. Вдруг раздался рокочущий звук, и рядом с парнем, крепко обнимающим Иру, ударила молния. Прямо в плиту. Он зажмурился от слепящего света, но не отпустил возлюбленную.
Через мгновенье Дурак открыл глаза и с ужасом на лице смотрел, как все, что было вокруг, закрутилось, словно в центрефуге, оставив неподвижными только четверых людей: его, Иру, да Машку с другом.
Последние просто уронили фонарик, из которого брезжил чуть заметный желто-оранжевый свет. Такой, как и должен быть у китайской игрушки. Откуда взялось то яркое, сжигающее дух мертвой царевны свечение, вряд ли могли сказать даже те, кто направлял луч в лицо Меритатон. Свет живой души, воля к жизни, желание самой обычной любви, — все это сконцентрировалось в одном луче и выжгло смерть, тщеславие и зависть.
И тут программист увидел, как девушка, которую он крепко прижимал к груди, раздвоилась: от тела настоящей Иры отделилась полупрозрачная фигура мертвой царевны. Она была спокойна, и атаковать не собиралась. Она молча стояла и смотрела на обнимающего русскую проводницу парня, а тело древнего воплощения становилось все менее прозрачным.
— Изойди, чтобы больше я тебя не видел! — крикнул Иван и попытался толкнуть ее левой рукой.
Ладонь прошла сквозь тело экс-правительницы Кемета, словно она была привидением.
— Уйду, — спокойно ответила она, поправив украшение на шее, — но мы еще встретимся, Иван Дурак.
Программист и слова не успел сказать, как ослепительный белый свет вместе с образом древней правительницы погас. Он, обессилев, опустился на колени, прижимая к себе любимую. Он не обращал внимания на то, что творится вокруг, ему было все равно, ведь рядом — его ненаглядная. Девушка тяжело вздохнула и приоткрыла глаза, зеленые глаза, по которым текли слёзы.
— Пассажир… Дурак… — слабым голосом пролепетала девушка, глядя в измученное лицо парня. — Где… я… Мы ехали в поезде, а теперь…