Страница 5 из 24
После завоевательных походов Александра Македонского в последней трети IV в. до н. э. и распада после его смерти созданной им огромной державы образовался ряд новых государств, во главе которых встали бывшие сподвижники Александра и их потомки (Египет, Сирия, Пергам и др.). Эти государства, в которых наблюдалось своеобразное скрещение греческих и восточных элементов, стали называть эллинистическими, а весь период от Александра Македонского до установления над ними римского владычества – эпохой эллинизма, т. е. распространения эллинской (греческой) культуры в странах, завоеванных македонцами. Греческий язык получил широчайшее распространение, превратившись в универсальное средство общения, и сохранил свои позиции и после того, как и сама Греция, и эллинистические государства утратили политическую самостоятельность и попали под власть Рима. Знаменитый римский оратор Марк Туллий Цицерон охарактеризовал эту роль греческого языка в следующих словах: «Если же кто может подумать, что меньшая польза от славы, когда написано это по-гречески, а не по латыни, сильно он ошибается, потому что по-гречески читают почти на всем свете, язык же латинский распространен в своих лишь пределах, небольших, как вы знаете».
Все это приводило к тому, что греческим языком стали пользоваться и представители других народов, входивших в орбиту сначала греко-македонского, а затем римского владычества. Таким путем они стремились познакомить с собственной древней культурой обширный круг читателей из разных стран. Именно по-гречески были написаны на рубеже IV–III вв. до н. э. исторические труды вавилонского жреца Бероса, египетского жреца Манефона, а в I в. н. э. – знаменитые «Иудейские древности» Иосифа Флавия. Разумеется, названные произведения не являются переводами в собственном смысле слова, однако, поскольку в них излагались по-гречески (в переработанном виде) соответствующие источники, которыми пользовались авторы, можно говорить о наличии здесь некоторых элементов межъязыковой адаптации. Пользовались греческим языком и первые римские анналисты (III в. до н. э.). А уже в классическую эпоху по просьбе Цицерона его друг Аттик перевел на греческий сочиненную знаменитым оратором поэму, в которой последний восхвалял собственные заслуги при подавлении заговора Катилины. Существовала греческая версия описания морских путешествий карфагенских флотоводцев Ганона и Гимимкона, позднее (IV в. н. э.) была передана по-гречески Пеанием известная работа по римской истории Евтропия, служившего личным секретарем императора Валента (в VI в. был предпринят историком Капитоном новый перевод, который до нас не дошел), и т. д.
Особенно следует отметить переводы, предназначенные для представителей иудейской диаспоры в Александрии Египетской. Несмотря на довольно натянутые отношения с греческим населением города, результатами которых были частые конфликты, многие ее представители эллинизировались настолько, что практически утратили знание древнееврейского языка. Возникла необходимость создания греческой версии Священного Писания иудеев (в христианской традиции она именуется Ветхим Заветом), что и было сделано в III в. до н. э.[5] Позднее, во II в. до н. э., на греческий язык была переведена «Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова», также присоединяемая к библейскому канону. Ее автором считается еврейский книжник Иисус бен-Эмазар бен Сира, а переводчиком – внук последнего, носивший то же самое имя. Приехав в Египет и оставшись в Александрии, он нашел своих соотечественников сильно эллинизировавшимися и поэтому, по собственным словам, положил много труда, «чтобы довести книгу до конца и выпустить ее в свет для тех, которые на чужбине желают учиться».
В источниках содержатся и упоминания (хотя достаточно немногочисленные) о греческих версиях египетских литературных текстов. В этой связи отмечается, что еще до завоевания Египта Александром Великим, в 360 г. до н. э., грек Евдоксий Книдский, посетивший эту страну, выучил с помощью мемфисского жреца Хонуфиса египетский язык и перевел сборник басен «Речи собак», который до нас не дошел. В одном из позднейших папирусов, относящихся уже ко II в. н. э., содержится предисловие к переводу египетского текста, где отмечается, что последний не является дословным: его создатель, руководствуясь прежде всего прагматическими соображениями, позволял себе вносить в текст дополнения, сокращения, опущения, стилистические коррективы и т. д.
Разумеется, продолжала развиваться в эллинистических государствах и традиция информационно-коммуникативного перевода, вызванного практическими потребностями. Так, например, в Египте переводчики участвовали в делопроизводстве, переводя речи местных жителей, адресованные царям, царские распоряжения и послания и т. п. Сохранилось несколько греческих переводов египетских документов, которые начинаются словами: «Копия записи египетской, переведенной по возможности точно». Отсюда делается вывод, что литературный и информационно-коммуникативный переводы на греческий опирались на разные принципы: в первом случае преобладала переделка – адаптация, во втором – стремление к максимальной дословности.
Таким образом, подводя итоги нашему рассмотрению, можно заметить следующее: при достаточно большом количестве переводов на древнегреческий язык, собственно греческой переводческой традиции античность не знала. Какие-либо теоретические рассуждения о переводе отсутствовали, а весьма оживленная лексикографическая работа, развернувшаяся в эллинистическую эпоху (словари трудных и устаревших слов, диалектные и этимологические словари и т. д.), была исключительно одноязычной.
3. Начало переводческой деятельности в Древнем Риме
Возникнув как небольшое поселение (по преданию, это произошло в 753 г. до н. э.), Рим постепенно превращался в мировую державу, подчинив себе множество стран и народов. В результате соприкосновения с греческими колониями в Италии началась эллинизация римской культуры, особенно усилившаяся к III в. до н. э. Уже во II в. до н. э. знание греческого языка было для представителей римской знати почти обязательным явлением в большинстве аристократических семей. Оценивая позднее размах греческой культурной экспансии, великий римский поэт Гораций писал:
«Graecia capta ferocem victorem cepit et artes // Intulit agresti Latio…» (Побежденная Греция пленила своего дикого победителя и внесла искусства в сельский Лаций[6]).
Указанные обстоятельства создавали весьма благоприятные условия для развития перевода. С одной стороны, широко применялся при сношениях с другими народами информационно-коммуникативный перевод[7], с другой – формировалась традиция художественного перевода, который выполнялся исключительно с греческого языка.
Само возникновение римской литературы также оказалось тесно связанным с этим последним. Причем представляется не лишенным интереса, что, хотя, как мы видели выше, сами греки крайне редко занимались переводами на свой родной язык, первым переводчиком художественного текста на латынь оказался как раз грек по происхождению Ливий Андроник (умер около 204 г. до н. э.), попавший в Рим в качестве военнопленного и занимавшийся там педагогической деятельностью. Поскольку греческая традиция требовала начинать обучение с объяснительного чтения гомеровского эпоса, Ливий Андроник создал латинскую версию «Одиссеи». Как предполагают, выбор именно данного произведения (а не «Илиады», как можно было ожидать) объясняется, в первую очередь, его большей занимательностью, а также тем, что местом странствий Одиссея были сицилийские и италийские берега, т. е. переводчик стремился учесть интересы и потребности своей аудитории. Сохранившиеся фрагменты позволяют сделать вывод, что Ливий в значительной степени адаптировал исходный текст, позволяя себе упрощение подлинника, пересказы, изменения образов. Имена греческих богов переделаны на римский лад, гекзаметр оригинала заменен старинным размером римской народной поэзии – сатурновым стихом, что привело к изменению ритмико-синтаксического движения оригинала. Так было положено начало основному принципу, определявшему последующее развитие римского литературного перевода (в противоположность информационно-коммуникативному): приспособлять оригинал к культурным потребностям своей эпохи для обогащения собственного языка и литературы с помощью чужого материала.
5
См. раздел «Мировые религии и их роль в развитии перевода».
6
Лаций – область на Апеннинском полуострове, центром которой был город Рим.
7
Примером такого перевода может служить эпизод, относящийся к 155 г. до н. э. Когда в Рим прибыло греческое посольство, один из сенаторов – Гай Ацилий выступал при приеме его членов в сенате в качестве устного переводчика.