Страница 5 из 23
На этот счет также сохранились поучительные предания и истории. Однажды в Риме народ решил сорвать триумфальное шествие в честь одного из консулов, принадлежащих к знатному семейству Аппиев Клавдиев. Основатель этого рода Аппий Клавдий Слепой был известным государственным деятелем, но один из его потомков, отличавшийся высокомерием, чем-то пришелся не по нраву римскому плебсу. Тогда его дочь, только что посвященная в жрицы, встала на колесницу рядом со своим отцом. Жрица считалась лицом священным, пользующимся непререкаемым авторитетом. Подобный поступок быстро утихомирил толпу, а ее отец получил традиционные знаки уважения.
МОРАЛЬ. Неписанной нравственной заповедью, особенно в древние времена, была защита слабых и малоимущих. Представители старинных патрицианских семейств, именуемые патронами, брали пол свое покровительство отдельных граждан: последние назывались клиентами. Патрон был связан с клиентами определенными обязательствами, которые даже освящались религией. Позднее вольноотпущенники считали своего бывшего хозяина патроном. Последний мог оказывать клиенту разные виды помощи, в том числе денежной, выделить ему немного земли, способствовать получению просимой должности. Со временем система патрон – клиент менялась по своей сущности. В эпоху Империи богачи, утоляя тщеславие, стремились окружить себя толпой клиентов, которые с раннего утра осаждали дом патрона, ища подачек, бесплатного угощения, надеясь передать прошение и т. д. Доля клиента становилась унизительной, подогревала паразитические настроения в среде римского плебса. Эта тема возникает, как мы увидим, в произведениях ряда римских писателей: в романе Петрония «Сатирикон», в эпиграммах Марциала, сатирах Ювенала.
Мораль римлян в древнюю пору, зиждилась на некоторых незыблемых основаниях. Среди них существенным было понятие верности, или чести (fides). У римлян имелась особая богиня Верности, которой был посвящен храм на Палатинском холме. Человек принимал обет чести, прикоснувшись к богине правой рукой. После этого рукопожатие могло освящать заключение какого-либо договора. Римская история запечатлела немало легендарных примеров проявления верности.
Образцом верности стал римлянин Гай Фабриций. Во время войн с эпирским царем Пирром он был послан для ведения с ним переговоров. Этот человек, в высшей степени доблестный, но бедный, был авторитетом среди римлян. Его мнение было для них решающим. Оставшись с Фабрицием наедине, Пирр предложил ему в подарок золото, но, натолкнувшись на решительный отказ, стал убеждать, что это – отнюдь не плата за измену, но – выражение гостеприимства. Но это не возымело успеха. Тогда он решил ошеломить Фабриция невиданным животным, неожиданно подведя к нему слона, который громко затрубил, на что Фабриций хладнокровно заметил: «Сегодня вид этого чудовища смутил меня не больше, чем вчера – золото».
Спустя некоторое время война возобновилась. Фабриций стал римским командующим. Ему доставили письмо, написанное врачом царя Пирра, в котором тот предлагал с помощью яда уморить эпирского царя. Таким образом римляне могли избавиться от опаснейшего врага. Однако подобное вероломство возмутило честного Фабриция, который попросил товарища отправить известие Пирру с советом проявлять бдительность в отношении своего врача.
Последний был изобличен и сурово наказан. Пирр же в благодарность отпустил римских пленных.
В числе наиглавнейших римских добродетелей было и чувство долга. Одна из римских поговорок гласила: «Я должен, значит я могу». Примерной считалась скромность, а точнее «бедность», тех национальных героев, высоких должностных лиц, которые находились у колыбели римской республики. Если в Рим прибывали иностранные послы, то из дома в дом для гостевого обеда переносили одну и ту же серебряную солонку. Считалось, что скромность в быту, «бедность» – первооснова добрых нравов отцов.
По мере развития римского общества все эти идеалы деградировали. Кризисные явления, как будет показано, неумолимо, как ржавчина, разъедали римское общество. Когда император Август апеллировал к достоинствам «доблестных предков», моральным ценностям «старины», когда законодательными мерами уповал вернуть римлян на путь добродетели, – успеха он не имел. Процесс был уже необратим.
ЖЕНЩИНА В РИМСКОМ ОБЩЕСТВЕ. Возвращаясь к теме семьи, надо особо отметить роль жены и матери. Нарисовать некий «среднеарифметический» портрет римлянки – задача неблагодарная: велико разнообразие человеческих индивидуальностей. Если обратиться к юридическим документам ранней эпохи Рима, текстам законов, неписаным традициям, то положение женщины вряд ли можно признать завидным. Она пребывает в полной зависимости от отца и мужа; ее продают и покупают, как рабыню; к ней могут предъявить иск в суде; укрываясь от тирании мужа, она подвергается деспотичной опеке родственников. Однако если отвлечься от законодательных актов и опереться на реальную практику, то окажется, что все не так мрачно. «Это уже более не рабыня, беспомощная и угнетенная, – пишет историк античности Поль Гиро. – Это мать семейства, почитаемая рабами, клиентами и детьми, пользующаяся уважением мужа, любимая всеми, хозяйка своего дома; ее влияние проникает даже на площадь народного собрания и в курию сената».
Не в пример греческим женщинам, «замурованным» в гинекее, римлянки обладали гораздо большей свободой. Они посещали театры, праздники, занимали достойное место за пиршественным столом. Мать семейства главенствовала в так называемом атриуме, центральном помещении, где собирались домочадцы. Новобрачная, входившая в атриум, тем самым разделяла с мужем все его права. Одна из древних формул гласила: «Там, где ты хозяин, там я буду хозяйкой». Знаменитый римский государственный деятель Катон Старший перефразировал изречение в более шутливой форме: «Везде мужи управляют мужами, а мы, которые управляем всеми мужами, находимся под управлением наших жен».
ГЕРОИНИ. Римская история сохранила немало волнующих эпизодов, зачастую легендарных, герои которых – женщины, отмеченные нравственным благородством, мужеством, готовностью к самопожертвованию во имя любви к близким, детям, родине. Они способствовали славе Рима наравне с его воинами.
Согласно одной из легенд, к северу от Рима обитало италийское племя сабин, занимавшееся в основном скотоводством. В царствование Ромула в Риме ощущалась острая нехватка женщин. Тогда Ромул устроил игры, на которые пригласил представителей сабинов. Во время игр произошло похищение сабинянок римлянами. Это послужило причиной разразившейся войны между Римом и племенем сабинов. В разгар битвы сабинянки, ставшие уже женами и матерями римлян, бросились между сражавшимися и, рискуя жизнями, принудили их к заключению мира.
Другой эпизод, характеризующий благородную роль женщин, связан с одним из легендарных героев Рима Гнеем Марцием Кориоланом. Выдающийся полководец, человек мужественный и бескорыстный, он одержал ряд побед, завоевал город племени вольсков – Кориолы, за что и получил имя Кориолан. Убежденный аристократ, Кориолан был непримиримым врагом римского плебса и в конце концов был изгнан из города. Как когда-то Фемистокл, победитель при Саламине, перешедший из-за обиды к персам, так и Кориолан, движимый подобным чувством, бежал к вольскам и выступил вместе с ними в поход против Рима. Тогда на поле боя явилась мать Кориолана, Вентурия, и его жена Волумния, жившие в Риме, и страстной мольбой побудили его отступить от города. Когда Кориолан попробовал объяснить Вольским войскам свой поступок в Народном собрании, те забросали его камнями. Нравственные коллизии, пережитые Кориоланом, запечатлены в искусстве. Он – герой одноименной трагедии Шекспира и увертюры Бетховена.
Трибун Лициний Столон, прислушавшийся к советам своей честолюбивой и дальновидной жены, провел знаменитый закон, предоставляющий равные права патрициям и плебеям, что явилось выдающимся достижением римской демократии. В истории осталось имя римлянки Корнелии, принадлежавшей к знаменитому роду Корнелиев. Оставшись вдовой после смерти мужа Семпрония Гракха, она отвергла предложение египетского царя Птоломея стать его женой и посвятила себя воспитанию двух сыновей, Тиберия и Гая Гракхов, ставших выдающимися демократическими вождями, снискавшими славу благородством и народолюбием.