Посольство

- Пожалуйста, мистер Поуп, докладывайте, как будут разви-ваться события, - сказал Шеннон и поспешно вышел из кабине-та.

Надо немедленно пробиться к послу, думал он. Необходим совет Уайта, но представитель ЦРУ на просьбы вернуться не отзывался: очевидно, они до него не дошли.

- Дик... - окликнули его.

Обернувшись, он увидел Сью-Энн - с бумагами под мышкой и с несколько вымученной улыбкой на устах.

- Доброе утро, - улыбнулся он в ответ, стараясь выглядеть беспечным и беззаботным.

- Я тебя искала. У тебя есть минута времени? Мне надо тебе кое-что сказать.

Шеннон пристально взглянул ей в лицо и прикоснулся к её локтю:

- Конечно. Пойдем выпьем кофе.

Пройдя весь корпус "В", они спустились по лестнице. В столовой почти никого не было. Взяв кофе, они сели за столик у стены и закурили.

- Только покороче, милая, у меня страшно мало времени.

- Знаешь, я вчера вечером видела его... Это было... как-то.. не знаю... странно, что ли.

- Про кого ты говоришь?

- Про советника. Я все думала о том, что ты мне сказал тогда... Ну, и, хоть это было глупо, я пошла за ним... Я знала, где его можно найти вечером. Ну, и пошла, стала следить за ним...

- Что-о?

Тогда Сью-Энн рассказала ему обо всех своих вчерашних приключениях.

- А тот человек, что погнался за тобой, он...

- Нет-нет, он не имеет к советнику никакого отношения. Это случайное совпадение, я уверена! Я была так перепугана, что - представь, приняла его за женщину, за пожилую женщину, - ту, с которой встретился советник! Но этот человек прес-ледовал меня с другой целью.

- Бедняжка, - не сводя с неё глаз, он отпил кофе. - Так кто же была женщина, с которой он встретился на мосту?

- Не знаю, Дик.

"Русская связная? Возможно ли это? Очевидно, это была встреча по сигналу тревоги, а не плановый контакт, потому они пренебрегли мерами предосторожности," - думал Шеннон, а Сью-Энн говорила:

- Она была просто, даже бедно одета... Ничем не прив-лекает к себе внимания. Под описание кого бы то ни было, о ком я слышала, она совершенно не подходит: у советника про-сто не может быть таких знакомых... И потом, он не любит пожилых людей...Конечно, я струсила, Дик. Надо было идти за ними дальше, но я вдруг ужасно перепугалась и кинулась бе-жать...

- Он сегодня ничего тебе не говорил? Никак не давал понять, что видел, узнал тебя?

- Нет, он вообще ни слова мне не сказал сегодня. Смотрел, правда, как-то по-особенному... Да нет, наверно, это у меня воображение разыгралось.

- Ну, ладно. Послушай, мне надо бежать. Ты смотри за ним, но, пожалуйста, постарайся больше не натворить глупостей. Обещаешь?

- Обещаю.

Он быстро и незаметно коснулся её руки. Она улыбнулась ему.

- Может, это будет напоминать сцену из шпионского фильма, но ты посиди здесь несколько минут после моего ухода... Ладно? Не стоит нам выходить вместе.

- Ладно.

Улыбнувшись, он поднялся. По дороге Шеннон пытался при-вести свои мысли в порядок. Может быть, он просто все видит в черном свете? Может быть, женщина, которую видела Сью-Энн, никак и ни с чем не связана? Со вчерашнего вечера он посто-янно боролся с искушением обвинить и заподозрить советника, убеждая себя, что должен тысячу раз все взвесить и обдумать и не посвящать в свои мысли даже Сью-Энн. Надо дождаться Уайта - дай Бог, чтобы он вернулся завтра - а пока сосре-доточить все усилия на эвакуации Горенко. Больше тянуть не надо.

Он спустился в центральный вестибюль и тотчас почувствовал беду - ею, словно потрескивающим электричеством, был буквально насыщен воздух. И чувство это мгновенно охватило всех, кто в эту минуту находился рядом. Все внезапно ощутили, как по наитию: что-то случилось. Шеннон увидел в дверях двоих мужчин, которые с жаром объяснялись с Даннинджером, стоя в кружке любопытных и сочувствующих. Он подошел ближе.

- Какого дьявола я должен объяснять этим лягушатникам, кто я такой и по какому делу пришел в посольство своей

страны?! Нет, я вас спрашиваю, мистер! - горячился маленький седой человечек. - Я приехал сюда по своим делам и, уверяю вас, без особой охоты и уж постараюсь вернуться домой как можно скорей. Но этот полицейский не дает мне войти в посольство Соединенных Штатов, пока я не предъявлю ему...

- Верно! - ввязалась какая-то дама. - И это после всего, что мы для них сделали!

- И тогда подходит этот шпик, переодетый полицейский, и показывает мне свой значок, - заговорил второй мужчина. - Осведомляется о моей фамилии, имени, роде занятий и - наверно, чтобы помочь мне - записывает все это! Что за наглость!

- Он и мои данные записал! Я заявляю протест! Да! Я заявляю протест послу!

- Правильно! Позовите посла! Пусть отгонит этих мер-завцев!

- Я воевал здесь, я освобождал эту страну - и вот как она меня отблагодарила!

Раздался одобрительный гул.

- Эй, смотрите, что там происходит?

Шеннон резко обернулся и сквозь стеклянную дверь увидел, что на тротуаре двое полицейских дерутся с каким-то мужчи-ной, который что-то выкрикивает в типично американской ма-нере. Шеннон быстро направился по главной лестнице к каби-нету Торелло.

- Джон, я должен немедленно видеть посла...

В эту минуту он заметил бледного от ярости советника, ко-торый стоял в приемной у двери в кабинет посла. Дверь была закрыта.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Прошел час. Было 12:45. Вокруг стола сидели Кэдиш, Шеннон и Даннинджер. Посол пристально вглядывался в их лица сквозь сигаретный дым.

За этот час Шеннон несколько раз безуспешно пытался пройти к послу. Сначала он принимал сенатора Дузенберга, потом рас-порядился, чтобы его не беспокоили. Когда же Шеннону удалось в конце концов доложить о том, что обстановка внизу ухудшается, тот немедленно вызвал Кэдиша и Даннинджера, а сам тем временем посвятил его в смысл происходящего.

Оказалось, что советник подал неофициальный доклад одному из своих вашингтонских друзей, посещавшему в это самое время штаб-квартиру НАТО в Брюсселе. Суть этого доклада была по телеграфу передана сенатору Дузенбергу, причем - намеренно или случайно - через французскую телеграфную сеть. Французы теперь располагали информацией - и этим, очевидно, объяснялось все возраставший нажим. Сенатор произнес большой обличительный монолог и намеревался повторить эти обвинения в Вашингтоне.

По словам посла, советник ничего опровергать не стал, но заявил, что ситуация создалась критическая, и потому он отказыется нести ответственность за решения посла и тем более - выполнять эти решения. Это само по себе было неслыханным нарушением всех правил дипломатической службы, и потому посол, как глава миссии, немедленно освободил совет-ника от исполнения его обязанностей. Тот хотел сообщить об этом в Государственный Департамент, посол запретил это.

Добиться толку от сенатора и понять, что же рассказал ему советник, не удалось. Но, судя по всему, черной краски он не пожалел. Шеннон с сочувствием и жалостью всматривался в лицо посла и думал, что все последние шаги советника теперь дают ему право рассказать о своих подозрениях. Он уже открыл было рот, но потом спохватился: сначала надо вывезти Горенко, по-том дождаться Уайта и уж тогда можно будет всерьез взяться за советника.

Предъявить советнику обвинение - дело неимоверно сложное, тем более, что сказавши "а", надо сказать и "б", тут на полдороге не остановишься. А обстоятельства могут как раз потребовать от посла, чтобы он и его временно отстранил от должности.

Саму суть ситуации это не изменит, но может сильно помешать - теперь, когда все внимание должно быть уделено Горенко.И поэтому Шеннон смешался и замолчал под пронизывающим взглядом посла, а потом в кабинет вошли Кэдиш с Даннинд-жером, и началось совещание.

Шеннон сидел вплотную к столу посла, справа от него - Дан-нинджер, а Кэдиш, нервно вертевший носком башмака, едва сдерживавший раздражение и, без сомнения, догадавшийся, что советник не просто опаздывает, - занял место посередине стола. Он и заговорил первым.