Страница 9 из 21
2-го апреля запылал замок «Ланг-Герман». Гарнизон, видимо, скоро оправился и стал со стен крепости стрелять «зело жестоко и цельно». Перевес огня оказался на стороне шведов, в виду того, что у нас не имелось тяжелой артиллерии.
Гр. Апраксин исправно доносил Царю о ходе осады. Между Выборгом и Петербургом установился частый обмен писем, несмотря на то, что шайки «кивиков» (или кивикесов) затрудняли иногда эти сношения. Чтобы унять дерзких разбойников был отправлен наш гренадерский отряд на лыжах. Набег удался. 17 кивиков попались в плен и в их числе «воровской поручик». Четверых гр. Апраксин приказал «по дорогам развешать», а остальных отправить в вечные каторжные работы.
12 апреля из крепости произведена вылазка, от которой, как сказано в книге Марсовой, шведы «авантажу не получили, но только сами с потерею нескольких людей в город едва ушли».
«Его Величества нижайший раб адмирал Апраксин» – как он себя называл в письмах к Царю, – начал деятельно готовиться к осаде, но тут ему пришлось преодолеть длинный ряд весьма серьезных затруднений: недоставало пушек и ядер, в конских кормах имелось «великое оскудение», а главное, – как писал Апраксин, – «провианту нет и с голоду войска помрут и ежели от атаки возвратиться, то и внутри пропитания не имея, с голоду помрут, а Выборгский уезд весь опустошен и жителей в близости нет и лошади все от глада обессилели и артиллерии отвесть не на чем». Еще ранее (2 апреля) Апраксин уведомлял, что «жители финские все разбежались в глубь Финляндии… Где успеют, сено жгут и бегут в непроходимые пустыни… Хлеба мужики… клятвенно клянутся многие сей зимы не видали, не только что едали»… Положение осаждавших было, таким образом, самое критическое. «Провианту, Государь, у нас остается почитай за нет», – писал адмирал 7 мая. Если бы не поспела помощь, – как значится в реляции, – наши солдаты принуждены были бы «есть мертвых лошадей» и потом со стыдом отступить.
«Того ради Царское Величество» приказал Апраксину осмотреть берега залива и отыскать удобное место для склада припасов, которые велено было отправить на судах. И действительно, в Петербурге делали все, что могли, дабы провиант был своевременно выслан. Там Царь дожидался только «распаления водного», чтобы направить флот к Выборгу.
Едва флотилия 30 апреля вышла из Кронштадта, как встретилась почти с сплошными льдами. На шняве «Лизета» Царь ходил на разведки и едва не был затерт льдинами. «Истинно всем бы сердцем рады» оказать возможно скорую помощь, – писал Петр гр. Апраксину – да «натуральный случай не допускает».
Всех больших и малых судов, на которых перевозился провиант, орудия и боевые припасы для Выборга, насчитывалось до 270. Командовал ими Боцис. В состав экипажа вошел и Царь, хотя Его просили, «чтобы в толь опасный путь своею персоною идти не изволил»; однако Петр пошел. Флоту пришлось лавировать «среди множества льда». Льдины были настолько толсты, что некоторые суда, столкнувшись с ними, дали течь и вынуждены были вернуться в Кроншлот. Между островом Биёркэ и материком лед был так плотен, что Царь не мог пробить его острым концом железного лома. На третий день плавания лед погнало от берега с большою силою. Часть судов были затерты льдами и их относило от Карельского берега. Царь приказал кораблю «Домкрат» двинуться в плавучий лёд и ломать его. Дело принимало плохой оборот, так как около 5 тыс. царской гвардии (Преображенского и Семеновского полков) и продовольствие для Выборга находилось на этих судах. Опасались, что они или будут раздавлены льдами, или отнесены к Лифляндскому берегу, где сделаются добычею шведов. Царь повелел флоту стать за мыс у Березовых островов около мелей, и таким образом суда были спасены. Царь всю ночь (с 5 на 6 мая) присутствовал на работах. Грузовые суда, по его словам, находились, «почитай, в конечном отчаянии от льду». Наконец непогода стихла и суда с небольшими потерями 8 мая достигли Транзунда. Сюда навстречу прибыл Апраксин с генералами благодарить шаутбенахта за спасение осадного корпуса; здесь же салютовали Царю из двух укреплений, которые Апраксин заложил с противоположных сторон у входа в гавань, дабы воспрепятствовать движению шведских судов. Войска под Выборгом встретили Царя с особым восторгом, зная, что от голода они были спасены благодаря его подвигам.
Этот морской поход был очень труден, но другого исхода не было. О трудности плавания говорит уже то обстоятельство, что суда от Котлина к Выборгу пробирались сквозь льды с 30 апреля по 8 мая. Край от Петербурга до Выборга был опустошен во время многочисленных прежних походов, лошадей там нельзя было достать, дороги были плохи и подвезти по ним осадный парк и продовольствие не имелось возможности. Оставался, следовательно, только этот рискованный морской путь. И Петр двинулся по нему с изумительной смелостью, зная, что во флоте не было людей, знакомых с фарватером, что большая часть судов построены были из ели и, следовательно, являлись непригодными для морского плавания, и что наконец на многих судах находились простые крестьяне и солдаты, едва умевшие гресть. При указанных условиях, поход к Выборгу казался иностранцам верхом безумия. И однако смелость привела к счастливым результатам. «По воли Провидения, – пишет участник этого похода датский посланник Юст Юль, – морской поход, предпринятый Царем, увенчался двойным успехом, окончившись счастливо, как для флота, так и для армии». Личное присутствие Царя имело огромное значение; можно с уверенностью сказать, что без него исход дела был бы иной и транспортные суда не подоспели бы в нужную минуту.
Из походного журнала Петра Великого видно, что русские, подходя к Выборгу, прибегли к военной хитрости: на ластовых судах подняли флаги и вымпелы, «подобные шведским флагам, а на людей, обретавшихся на судах, надели мундир, подобный шведскому». При следовании мимо батарей Транзунда произведена пальба, которая должна была представить перестрелку с неприятелем. Видя приближение своих, комендант, «отворя ворота, вышел на встречу». Когда же суда повернули к русскому лагерю, из крепости открылась стрельба, но вреда судам не причинила.
Русские поспешно разгрузились и с попутным ветром вернулись в Кроншлот. «Царское Величество из-под Выборга изволил с флотом ластных судов шествовать к Котлину острову». 16 мая, когда некоторые гребные суда еще не успели дойти до Котлина, шведский флот показался у Выборгского залива.
Шведский флот из 18 линейных кораблей, под начальством адмирала Ваттранга, подошел к Транзунду, но здесь адмирал убедился, что батареи его не пропустят, почему он ограничил свою роль наблюдением за русским флотом у Кроншлота.
В первое время положение обеих сторон – осажденных и осаждавших – было почти одинаково неблагоприятно. Русские терпели от холода и болезней, а слабая их артиллерия не могла разрушить городских валов. Все свелось к тому, кто ранее получит подкрепление. Русские оказались более энергичными и дело их было выиграно. Кроме провианта, Царь доставил 8 орудий для пробивки брешей, 50 больших мортир и 300 ручных со всеми принадлежностями.
По получении артиллерии и других припасов, осада пошла успешнее. Корпус Апраксина был увеличен до 18 тысяч.
Царь подробно осмотрел местность и дал собственноручную инструкцию, как программу для осадных работ. Чтобы спокойно и безопасно осмотреть Выборг, Царь два дня кряду посылал в крепость барабанщика, – переодетого офицера Преображенского полка, под предлогом доставления писем местным купцам. Перестрелка с обоих сторон прекращалась и люди ходили не укрываясь. Эта приостановка военных действий дала Петру возможность вполне исследовать местность. «В лагере при Выборхе мая в 14 день 1710 года» Петр составил «Рассуждение о добывании Выборха. Во имя Господне». Одной батареей надлежало «спутлять брешь»; с двух «катель» – разорять замок и «на брешь метать»; если возможно будет кораблям подойти к бастионам, то их «брандером сжечь», но рекомендовалось также бастион «машиною инфорналис подорвать»; штурму надлежало быть с двух сторон. «Прочее, что сделать и не упомянуто, а может быть полезно сему делу, оное полагаю на разсуждение и на волю господина адмирала и генерального совета». Преподав нужные наставления, Царь вернулся в Петербург и работа продолжалась. Замечено вообще, что Царь во время Северной войны многократно вел осадные операции и всегда удачно. В Транзунде около наших батарей затоплено было несколько русских судов, чтобы воспрепятствовать проходу неприятельских кораблей. На мысе Терваниеми насыпали траншею в 300 сажен длиною. Для штурма незаметно подготовили фашины и два плавучих моста. Трудились «без лености», – как докладывал Апраксин.