Эмма

Джейн Остин

Эмма

Глава 1

Эмма Вудхаус, красавица, счастливейшая обладательница незаурядного ума и наследница порядочного состояния и уютного дома, казалось, объединяет в себе все лучшие дары земного существования. Почти двадцать один год прожила она на свете, не ведая ни тревог, ни серьезных огорчений.

Младшая из двух дочерей самого любящего и нежного отца, вследствие замужества старшей сестры она с весьма юного возраста стала в отчем доме хозяйкой. Мать ее умерла так давно, что о ней у Эммы сохранились лишь неясные теплые воспоминания. Место матери в ее жизни заняла гувернантка – такая добрая и преданная, что любовь ее лишь немногим уступала любви родной матери.

Шестнадцать лет провела мисс Тейлор в семействе мистера Вудхауса; она стала для его дочерей скорее не гувернанткой, а подругой и очень любила обеих, но особенно Эмму. Между нею и Эммой установились по-настоящему сестринские отношения. По мягкости характера мисс Тейлор почти ни в чем не ограничивала свою любимицу; и, так как строгость проявлять было ни к чему, гувернантка с воспитанницей жили очень дружно, в атмосфере взаимного обожания; при этом Эмма поступала как ее душе было угодно. Она высоко ставила оценки и суждения мисс Тейлор, но руководствовалась в основном своими собственными.

Для Эммы, в ее положении, опасность таилась в чрезмерной самонадеянности и привычке считать себя выше других. Подобные черты характера грозили омрачить ей существование в будущем. Однако пока угроза была столь призрачна, что заблуждения девушки никто не счел бы недостатками.

И тут случилось несчастье – правда, несчастьем такое событие назвать трудно, однако оно нарушило весь ее прежний уклад. Мисс Тейлор вышла замуж. Эмму впервые кольнула тревога. Ей предстояло потерять любимого друга! В день свадьбы мисс Тейлор девушку терзали мрачные предчувствия. После венчания молодые уехали, и Эмме с отцом предстояло обедать вдвоем, безо всякой надежды на то, что кто-то третий скрасит собой длинный вечер. Батюшка, как обычно, прилег поспать после обеда, а Эмме заняться было нечем – оставалось лишь сидеть и горевать о своей утрате.

Для ее друга сие важное событие не предвещало ничего, кроме счастья. Мистер Уэстон – превосходный человек, обладатель безупречных манер и к тому же легкого нрава; и возраст у него как раз подходящий. Эмма находила некоторое утешение в том, что она самозабвенно, можно сказать, упоенно желала этого брака и всячески способствовала ему; однако счастье подруги омрачило ее существование. Ей будет так недоставать мисс Тейлор – ежедневно и ежечасно! Все шестнадцать лет, которые мисс Тейлор провела в их доме, она была по отношению к воспитаннице просто ангелом доброты – доброты и преданности; она учила ее и была ее неизменной спутницей в играх, начиная с ее, Эммы, пятилетнего возраста; она не жалела сил ради укрепления здоровья и душевного равновесия своей подопечной, нянчилась с нею во время всех ее детских болезней. За это Эмма испытывала по отношению к мисс Тейлор огромную признательность; но еще трепетные, драгоценнее и нежнее были воспоминания о чудной дружбе последних семи лет, общении «на равной ноге», об отношениях, полных высшей откровенности, которые украшали ее жизнь после замужества Изабеллы, когда они с мисс Тейлор остались вдвоем. Такой подругой и наперсницей, как мисс Тейлор, могут похвастаться немногие: умная, начитанная, покладистая, мягкая, знающая все обычаи семьи, она принимала близко к сердцу все семейные заботы, одновременно потворствуя Эмме во всех ее развлечениях, планах и замыслах. Ей Эмма, не задумываясь, с легкостью поверяла все свои мысли; мисс Тейлор горячо любила ее и не признавала за своей воспитанницей ни одного изъяна.

Как-то она перенесет перемену? Правда, ее подруга будет жить всего в полумиле от них; но Эмма прекрасно сознавала, сколь велико различие между миссис Уэстон «всего в полумиле» и мисс Тейлор в доме; несмотря на все преимущества, полученные по праву рождения и воспитания, Эмма рисковала остаться в интеллектуальном одиночестве. Отца своего она нежно любила, однако он ей не компания. Он не в состоянии стать ее собеседником и наперсником.

Так как мистер Вудхаус женился немолодым, их с дочерью разделяла большая разница в возрасте, подкрепляемая его сложением и привычками: будучи всю жизнь болезненным и мнительным, не упражняя ни ум, ни тело, он казался старше своих лет. И хотя все любили его за добродушие и гостеприимство, он, что называется, не блистал никакими особыми талантами.

С сестрой, которая, выйдя замуж, жила относительно недалеко – Лондон находился всего в шестнадцати милях, – видеться ежедневно было все же затруднительно. Как много унылых, длинных осенних вечеров отделяло Хартфилд от Рождества и очередного визита Изабеллы с мужем и малыми детьми! Лишь с их приездом дом снова наполнится шумом и весельем.

В Хайбери, крупном и многолюдном селении (его с натяжкой даже можно назвать городком), к которому по праву принадлежало поместье Вудхаусов, Хартфилд, несмотря на то, что оно располагалось несколько в стороне, для Эммы не находилось никого равного. Семейство Вудхаус считалось здесь первым по положению. На них смотрели снизу вверх. У Эммы в родных краях было множество знакомых, ибо ее отец привечал всех без исключения; но никто не был в состоянии заменить для нее мисс Тейлор хотя бы на полдня. Да, невеселые ее ждут времена! Эмме оставалось лишь вздыхать и мечтать о несбыточном, пока не проснется отец и не придется снова притворяться веселой. Его дух нуждался в поддержке. Он был человеком нервным и легко впадал в уныние; он любил всех, к кому привык, и тяжело переносил утраты; он вообще не выносил никаких перемен. А так как замужество мисс Тейлор явилось причиной перемен, оно было ему крайне не по душе. Даже с замужеством старшей дочери мистер Вудхаус до сих пор не смирился и говорил о ней не иначе как с сочувствием, хотя Изабелла вышла замуж исключительно по любви. А теперь его разлучили и с мисс Тейлор! Будучи по натуре эгоистом, он и мысли не допускал о том, что у других могут быть иные, отличные от его собственных, чувства и желания, и склонен был предположить, что мисс Тейлор не только их огорчила своим замужеством, но и сама горько раскаивается в содеянном и что она была бы не в пример счастливее, если бы до конца дней своих оставалась в Хартфилде. Эмма изо всех сил улыбалась и старалась веселой болтовней отвлекать отца от подобных мыслей; но, когда подали чай, он снова не удержался:

– Бедняжка мисс Тейлор! Жаль, что ее с нами нет. Ах, вот бы им с мистером Уэстоном вообще не встречаться!

– Папа, я не могу согласиться с вами; вы прекрасно это знаете. Мистер Уэстон – замечательный человек, милый, добрый; он, несомненно, заслуживает хорошей жены; кроме того, мисс Тейлор куда лучше быть хозяйкой в собственном доме, чем постоянно жить с нами и сносить все мои странности и капризы!

– Собственный дом! Что же в нем хорошего, в собственном-то доме? Наш дом втрое больше. А у тебя, милая, в жизни не было никаких странностей.

– Вы только представьте себе, как часто будем мы ездить к ним в гости и как часто они станут навещать нас! Мы словно и не будем разлучаться! Но начать следует нам. Мы в самом ближайшем времени должны нанести молодоженам первый визит.

– Дорогая моя, как же я пойду? Рэндаллс так далеко отсюда. Я и половины пути не одолею.

– Папа, но никто и не заставляет вас идти пешком! Разумеется, мы отправимся в карете.

– В карете? Джеймс будет против – гонять лошадей ради такой малости! И потом, куда он их поставит, пока мы будем в гостях?

– Папа, их отведут на конюшню к мистеру Уэстону. Ведь мы уже обо всем договорились! Вчера вечером мы подробно обсудили наш визит с мистером Уэстоном. А Джеймс… за него можете не волноваться: в Рэндаллс он всегда поедет с радостью, ведь его дочь служит там горничной. Куда-куда, а в Рэндаллс… Кстати, папочка, это ваша заслуга. Это вы пристроили Ханну на такое хорошее место. Ник-то и не думал о ней, пока вы не вспомнили. Джеймс вам так благодарен!