Воды спят

Лозан Лебедь открыл было рот, собираясь заговорить, но Душелов перебила его:

– Мне плевать, если они возненавидят меня, Лебедь. Меня интересует только одно – чтобы они подчинялись любому моему повелению. Как бы там ни было, кулак Бходи на меня не поднимут. Не станут они пятнать свою карму.

Циничная женщина наш Протектор.

– Уладь это, Лебедь.

Лозан вздохнул:

– Сегодня вечером появилось еще несколько дымовых «картинок». Одна была гораздо больше, чем прежде. И снова во всех присутствовал символ Черного Отряда.

По его приказанию вперед выступил еще один свидетель-шадарит; он рассказал о том, что толпа забросала их камнями, но не упомянул о демоне Ниасси.

Эти новости никого не удивили: именно они были одной из причин, почему собрался Совет. Радиша спросила, требовательно, но без огня в глазах:

– Как такое могло произойти? Почему ты не помешал этому? Твои люди стоят на каждом углу, не так ли? Чандра? – Она посмотрела на человека, которому было доподлинно известно, как дорого обходится содержание всех этих Серых.

Гокхейл величественно склонил голову.

Пока Радиша задавала свои вопросы, в душе Лебедя поднялась мощная волна протеста, а вместе с ней неизвестно откуда взялось и мужество. В конце концов, хуже того, что с ним случилось, уже не будет. Это не в силах Радиши. И Протектора тоже. Он спросил:

– Ты вообще когда-нибудь выходишь из Дворца? А стоило хотя бы разок изменить облик и отправиться на прогулку. Как Сарагоз в рассказах о фейри. На улицах полно народу. Одни спят прямо посреди дороги, другие перешагивают через них. Проходы между домами и переулки задыхаются от бездомных. Иногда скученность настолько велика, что можно убить человека в десяти футах от моих людей и уйти незамеченным. Люди, играющие в эти игры с дымовыми картинками, вовсе не глупы. А если они и в самом деле из Отряда, то не глупы тем более. Хотя бы потому, что умудрились уцелеть, несмотря на все, что против них предпринималось. Они используют толпу как прикрытие точно так же, как в свое время использовали скалы, деревья и кусты. Они не носят формы. Они ничем не выделяются. И уж, конечно, они не иноземцы. Если ты действительно хочешь схватить их, издай указ, что они обязаны носить особого покроя красные шляпы. – Мужество Лебедя просто било ключом. Но оно было направлено не против Радиши. Она – не по своей охоте, а под давлением Душелова – издала несколько указов, незабываемых по своей абсурдности. – Доктрина Отряда для этих людей – не пустой звук, и они не околачиваются поблизости, когда появляются их дымовые эмблемы. До сих пор мы не можем даже вычислить, каким образом эти картинки возникают.

Из горла Душелова вырвалось глухое рычание. Это означало, что она сомневается в способности Лебедя узнать хоть что-то. Его мужество тут же начало таять, точно оплывающая свеча. На лбу выступил пот. Он знал, что, имея дело с этой безумной, ходит по туго натянутому канату. Его терпели, как запаршивевшее домашнее животное, однако причины такой снисходительности были ясны только самой колдунье. Она очень часто руководствовалась в своих действиях сиюминутным капризом, который в любой момент мог обернуться чем-то прямо противоположным.

Его могли сместить в любой момент. Найдутся и другие. Душелова не интересовали факты, непреодолимые препятствия или простые трудности. Ее интересовали результаты.

Лебедь сбавил тон:

– К числу плюсов можно отнести то, что даже самые ловкие наши осведомители не обнаружили ничего, кроме этих «шалостей» с картинками. Следовательно, их можно рассматривать как всего лишь низкопробную и мелкую неприятность. Даже если за всем этим стоят те немногие из Черного Отряда, кто сумел уцелеть… и даже с учетом вечерних беспорядков.

– Им никогда и не стать ничем, кроме «мелкой неприятности». – На этот раз Душелов говорила голосом решительной девочки-подростка. – С ними покончено. Я вырвала у Отряда сердце, когда похоронила всех их вожаков. – Теперь это был мужской голос, голос человека, привыкшего к неукоснительному повиновению. Но уже сам тот факт, что эти слова прозвучали, был равносилен косвенному признанию, что кое-кто из членов Отряда, возможно, все еще жив, а повышенная интонация, с которой был произнесен конец фразы, свидетельствовала о потенциальной неуверенности. Существовал целый ряд вопросов, связанных с тем, что именно произошло на Равнине Сияющего Камня, на которые сама Душелов не могла дать ответ. – Вот если они сумеют вызвать их из мертвых, тогда я и начну беспокоиться.

Она не знала, возможно ли это.

Поистине, мало что происходит так, как мы планируем. Ее бегство вместе с Лебедем было делом чистой удачи. Но Душелов была не из тех, кто верит, что сияющий лик Фортуны будет обращен к ней всегда.

– Вероятно, ты права. Только это и важно, если я правильно тебя понял.

– Другие Силы Зашевелились, – с расстановкой сказала Душелов голосом сивиллы.

– Появились новые слухи, связанные с Обманниками, – сообщила Радиша, вызвыв всеобщую испуганную реакцию, в том числе и у бестелесного шпиона. – Недавно из Деджагора, Мельдермая, Годжи и Дантиля пришли сообщения о людях, убитых в классической манере Душил.

Лебедь уже явно пришел в себя.

– Когда речь идет о классической работе Душил, только убийцы и знают, что именно произошло. Они не террористы в обычном понимании этого слова. Тела пройдут через их религиозные обряды и будут похоронены в святом месте.

Радиша проигнорировала его замечания.

– Сегодня удушение произошло здесь. В Таглиосе. Жертва – некий Перхюль Кноджи. Он умер в доме радости, специализирующемся на очень молоденьких девушках. Считается, что таких мест больше не существует, и все же они есть. – Это было обвинение. Серым вменялось в обязанность громить такого рода притоны. Но Серые работали на Протектора, а Протектора это не волновало. – Я так понимаю, у нас по-прежнему продается все, что угодно.

Национальная мораль пребывала в коллапсе, и в этом некоторые винили Черный Отряд. Другие считали, что виновато правящее семейство. Находились даже те, кто упрекал Протектора. На самом деле не имело значения, кто именно виноват, равно как и тот факт, что большинство самых грязных пороков поселились здесь почти с тех самых пор, как первая грязная хибарка выросла на берегу реки. Таглиос изменился. И люди, впавшие в отчаяние, готовы на все, чтобы выжить. В такой ситуации только дурак может рассчитывать на хороший результат.

– Кто такой Перхюль Кноджи? – спросил Лебедь, оглянувшись через плечо на своего собственного писца. Его интересовало, почему Радише известно об этом убийстве, а ему нет. – Может быть, он просто получил то, за чем пришел? Увеселения с молоденькими девицами иногда заканчиваются весьма печально.

– Очень может быть, что Кноджи действительно получил по заслугам, – сказала Радиша с оттенком горького сарказма. – Как веднаит он сейчас обсуждает это со своим богом, так я себе представляю. Нас интересует не мораль этого человека, Лебедь. Все дело в его положении. Он был одним из главных помощников Генерал-инспектора. Собирал налоги в Чессе и на побережье, в восточных областях. Его смерть создаст нам проблемы на месяцы. Подведомственные ему области приносили существенную часть годового дохода.

– Может быть, кто-то из должников…

– Его юная приятельница осталась жива. Именно она позвала на помощь. Явились те, кто в таких местах призван улаживать неприятности. Это – работа Душил. Убийство, совершенное в качестве вступительного взноса. Правда, кандидат в Душилы оказался не на высоте. Тем не менее, с помощью своего румеля он сумел-таки сломать Кноджи шею.

– Так их захватили.

– Нет. Там была та, кого они называют Дщерью Ночи. Наблюдала за удушением.

Итак, парни с крепкими мускулами испугались до умопомрачения, как только узнали ее. Ни гунни, ни шадар не хотели верить, что Дщерь Ночи была просто отвратительной молодой женщиной, а не мистической фигурой. Среди таглиосцев, какой бы религии они ни придерживались, мало у кого хватило бы мужества попытаться в чем-то помешать ей.