Воды спят

– С какой стати мы тащимся в такую рань? – пробормотала я.

– С такой, что как бы рано мы ни встали, будут те, кто опередит нас.

В Таглиосе множество отчаявшихся людей. Некоторые даже раскидывали лагерь неподалеку от Дворца, но не ближе, чем позволяли Серые.

Мы оказались в районе Дворца на несколько часов раньше, чем обычно. Было еще темно, и это позволило нам посетить некоторых братьев из Отряда, которые жили, а иногда и работали в городе под видом простых людей. Разговаривала с ними Минх Сабредил, а Сава следовала за ней по пятам, пуская слюну уголком изогнутого рта.

Большинство братьев не узнавали нас. Они и не ожидали, что это произойдет. Они думали, что услышат кодовое слово – этого было достаточно, чтобы выполнить все указания, переданные через посланцев. Наши люди и сами часто меняли облик. Предполагалось, что каждый брат Отряда должен разработать для себя несколько разных образов, которые мог бы принимать на людях. У некоторых это получалось лучше, у других хуже. Последним давали менее рискованные задания.

Сабредил посмотрела на осколок луны, на мгновение выглянувший сквозь прореху в облаках.

– Пора идти.

Я что-то проворчала, нервничая. Прошло много времени с тех пор, как я принимала участие в предприятии, более опасном, чем слоняться вокруг Дворца или ходить в библиотеку. Но сегодня события могли начать развиваться самым непредсказуемым образом, и требовалось, чтобы я лично приняла в них участие.

– Такие облака бывают перед сезоном дождей, – заметила я.

Обычно сезон дождей начинается позже, принося с собой бесконечные ливни, весь день напролет. Погода словно срывается с цепи, с безумными температурными перепадами и градом, а гром гремит так, точно все боги пантеона гунни упились в доску и скандалят. Но все же жару я не люблю гораздо больше.

Таглиосцы делят год на шесть сезонов. Только во время одного, который они называют зимой, наступает хоть какое-то облегчение от жары.

– Стала бы Сава обращать внимание на облака? – спросила Сари.

Она была сторонницей того, чтобы ни при каких обстоятельствах не выходить из образа. В городе, где правит тьма, никогда не знаешь, чьи глаза наблюдают из темноты, чьи невидимые уши насторожились, подслушивая.

– М-м-м… – Это была, наверно, самая умная вещь, которую Сава когда-либо произносила.

– Пошли.

Сабредил взяла меня за руку и повела, как всегда, когда мы отправлялись на работу во Дворец. Когда мы добрались до главного северного входа, который находился всего в сорока ярдах от задней двери для слуг, там горел единственный факел – как предполагалось, для того, чтобы стражники могли следить за тем, что происходит снаружи. Но он был установлен так неудачно, что помогал им видеть лишь честных людей. Когда мы были уже совсем рядом, кто-то прокрался вдоль стены, подпрыгнул и накинул на факел мешок из влажной сыромятной кожи.

Один из стражников грубо выругался – значит, заметил. Интересно, хватит у него глупости отправиться посмотреть, что случилось?

Скорее всего, да. Тронная Стража уже на протяжении многих десятилетий не сталкивалась ни с какими серьезными неприятностями и стала довольно беспечной.

Край луны скрылся за облаками, и тут же какая-то тень проскользнула в сторону входа во Дворец.

Наступал тот этап нашего замысла, который требовал особой ловкости.

Звуки, обычно сопровождающие драку. Испуганный вскрик. Треск, стук, лязг металла – когда люди врывались в ворота. Вопли. Свист. Ответный свист с разных сторон. Пока все точно в соответствии с планом. Через некоторое время свист, доносившийся со стороны входа во Дворец, стал ужасно пронзительным.

Когда идея только обсуждалась, возникли серьезные дебаты по поводу того, должно ли нападение быть реальным. Складывалось впечатление, что одолеть стражу у входа не составит труда. Некоторые решительно настроенные, уставшие от ожидания люди настаивали на том, чтобы ворваться внутрь, убивая всех подряд.

Какое-то удовлетворение это, безусловно, принесло бы, но уничтожить Душелова мы бы наверняка не смогли. К тому же, такое массовое убийство ни в какой мере не способствовало бы осуществлению наших планов освобождения Плененных, что считалось нашей главной задачей.

Я постаралась убедить всех, что тактика отвлечения внимания и «запудривания» мозгов сработает гораздо лучше. В старой манере, почерпнутой из Анналов. Заставить врага думать, что у нас на уме одно, а на самом деле сделать нечто совсем другое. Выманить их из караульного помещения – пусть погоняются за нами там, где никого нет, в то время как мы будем действовать совершенно в другом месте.

Сейчас, когда Гоблин и Одноглазый сделались совсем старыми, наши уловки должны быть все более и более изощренными. К сожалению, у колдунов не хватило бы ни силы, ни выносливости, чтобы создать и поддерживать иллюзию серьезной потасовки. И обучить Сари своим секретам они не могли, даже если бы захотели. Ее талант имел совсем другую направленность.

Первые Серые, которые прибежали на шум, угодили в засаду. Последовала жестокая схватка, но все же несколько Серых ухитрились прорваться ко входу во Дворец и присоединиться к защищавшим его охранникам.

Сабредил и я заняли позицию у стены, между главным входом и тем, который предназначался для слуг. Сабредил крепко сжимала в руке своего Чангешу и что-то шептала. Сава вцепилась в нее, неся всякую чушь и время от времени негромко вскрикивая от испуга.

Хотя свалка оказалась достаточно серьезной, нападающим не удалось пробиться сквозь заслон защитников. Потом прибыла помощь изнутри. Лозан Лебедь и взвод Тронной Стражи выскочили наружу. Нападающие мигом рассеялись. Настолько быстро, что Лебедь закричал:

– Стойте! Здесь что-то не так!

Внезапно ночь как будто взорвалась. Воздух начали со свистом рассекать огненные шары. О них уже и думать забыли – это оружие никто не пускал в ход со времен тяжелых боев в конце войны с Хозяевами Теней. Тогда Госпожа создавала его в огромных количествах, но, кроме нее, этого не мог делать никто. То, что уцелело, приходилось заботливо экономить. Сейчас, согласно нашему плану, стреляли те из нападающих, которые прежде устроили сражение у входа. Их задачей было отделить Лебедя от Стражи и Серых.

От этого зависела его жизнь.

Шары начали падать в стороне от Сабредил и меня. Лебедь был явно испуган. Когда огненный шар упал у самого входа, отрезая его от остальных, он, как и предполагалось, отступил к служебному входу. Мимо нас.

Добрый старый Лебедь. Можно подумать, что он читал разработанный мной сценарий. Когда его люди, спасаясь от огненных шаров, бросились в разные стороны, он шарахнулся к стене, едва успев уклониться от очередного снаряда. Над нашими головами летели расплавленный камень и ломти горящей плоти, и я подумала, что, наверно, мы немного перестарались. Просто забыли, какой разрушительной силой обладает это оружие.

Лебедь споткнулся о ногу, которую выставила Сабредил. Грохнувшись на булыжную мостовую, он обнаружил, что над ним склонилась бормочущая какую-то чушь идиотка. Кончик ее кинжала упирался ему под подбородок.

– Попробуй только пикнуть, – прошептала она.

Огненные шары ударялись о стену Дворца и расплавляли ее, прожигая себе путь внутрь. Деревянная дверь у входа пылала. Света хватало, и братья прекрасно разглядели сигнал, свидетельствующий о том, что нужный человек у нас в руках. Огонь стал более прицельным. Все новые и новые Серые сбегались на помощь, и нападающие стали отступать. Двое братьев подбежали к Лебедю, «освободили» его, ударили и обругали нас. Подхватили Лебедя и потащили его с собой, догоняя других отступающих, волна которых хлынула прочь от Дворца под натиском мощного сопротивления охраны.

Когда они исчезли во мраке, случилось то, чего мы опасались больше всего.

Душелов вышла на зубчатую стену, чтобы посмотреть, что происходит. Сабредил и я поняли это, потому что, как только ее заметили, сражение сражу же прекратилось на несколько секунд. Потом град огненных шаров полетел точнехонько туда, где она стояла.