Страница 9 из 13
Для проверки этой гипотезы образцы тканей женской мумии из могильника Ак-Алаха-3 были изучены в лабораториях Института катализа и Института неорганической химии СО РАН методом спектрального микрозондового анализа. На коже проявились точечные зоны с поперечником около 20 мкм с высоким содержанием калия. Точки – места, которых касалась игла кольщика. А скопления калия свидетельствуют о растительном происхождении красителя. В нее могли входить обуглившиеся остатки растений, то есть действительно сажа.
Другие исследования мумий, непосредственно не связанные с изучением татуировки, уточнили данные об образе жизни алтайских скифов.
Так, судя по изотопному анализу образцов костей и волос, пазырыкцы охотно ели рыбу (Феномен алтайских мумий, 2000, с. 236). Казалось бы, этот вывод достаточно тривиален, ведь алтайские реки и озера изобилуют живностью. Все дело в том, что среди некоторых современных народов юга Сибири и Центральной Азии употребление в пищу рыбы было табуировано (например, в некоторых группах хакасов или у монголов).
Пазырыкцы, как и все кочевники евразийских степей, в основном питались мясом и молочными продуктами, но нельзя отрицать, что рыба играла в их жизни большую роль.
Рыба как сюжет татуировки или войлочных украшений седел, найденных в кургане могильника Ак-Алаха-1, вполне возможно, отражает не только гастрономические интересы пазырыкской элиты.
Если говорить о татуировке на голени мужчины из Второго Пазырыкского кургана, нельзя не отметить возможный сакральный смысл этого изображения.
Стилизованные изображения теплокровных копытных животных неслучайно присутствуют в верхней части тела, украшая руки и туловище. Изображение холоднокровного существа (рыбы) украшает нижнюю конечность. На наш взгляд, это вполне может отражать противопоставление двух разных стихий (воздушной и водной), и, в конечном счете, двух миров – мира живых и потустороннего. К такой трактовке нас подталкивает и неоднократно высказывавшееся разными учеными представление о связи изображений нижней конечности (стопы) с хтоническими, часто змеевидными, божествами из «преисподней» (Дэвлет, 2004а). Кстати, подобное восприятие рыбы и лежит в основе поздних пищевых запретов.
Психология звериного стиля
Звериный стиль – характернейшая особенность скифской эпохи на обширных пространствах Евразии. Как видно, он воплотился не только в выразительных предметах декоративно-прикладного искусства раннего железного века, но и такой форме изобразительной деятельности, как татуировка.
Любопытно, как некоторые современные психологи (например, П. Веденин) пытаются объяснить подобные изобразительные сюжеты сегодня. Рисунок хищника с оскаленными клыками может принадлежать кисти человека, склонного к насилию. Эти изображения увязываются с аффектами – состояниями дикой неуправляемой ярости. По мнению Веденина, так проявляет себя архетип звериного начала, бывший сутью пред-человека и помогавший ему выжить в схватке с враждебным миром.
С точки зрения психоанализа, широкое распространение хищников и сцен терзания копытных животных в изобразительном искусстве скифской и сарматской культур свидетельствует об особенностях психологического состояния тогдашнего общества. По данным археологии и благодаря письменным свидетельствам древних авторов установлено, что у скифов, сармат и многих других современных им народов в основе общественного устройства была так называемая «военная демократия». Социальное положение воина было сопряжено с особым престижем, и, соответственно, общий уровень агрессивности также, по-видимому, был весьма высок. По крайней мере, сведения антропологии о частом военном травматизме среди сарматского населения подтверждают эту гипотезу.
Фигуры геральдики и наследие наших далеких предков
Разговор о татуировках у представителей общества военной демократии и о зверином стиле неизбежно подталкивает нас к рассмотрению другого значимого явления, распространившегося в мире, где статус воина был чрезвычайно высок. Речь идет о гербах и геральдике средневековой Европы.
В соответствии с принятым повсеместно определением, герб – это эмблема, наследственный отличительный знак, сочетание цветов, предметов и фигур на котором имеет символическое значение. Построение герба подчинялось строго определенным правилам. Владельцами гербов были как отдельные люди, так и целые сообщества.
Некоторые современные специалисты в области геральдики, говоря о происхождении европейских гербов, склонны к самым прагматическим объяснениям. Например, французский историк Мишель Пастуро (2003) считает, что гербы возникли в средневековье из-за необходимости различать воинов, одетых в одинаковые доспехи, во время битвы. Он не видит предшественников гербов ни среди символов античности, ни в германских рунах, ни на Востоке. Во времена первого крестового похода гербов еще не было, но ко второму они уже украшали щиты европейского воинства. Защитное вооружение (кольчуга и шлем, скрывавшие фигуру и лицо рыцаря) пробудило желание быть узнаваемым. Якобы именно поэтому возникла потребность расписывать щиты яркими и узнаваемыми картинами.
Дополнительным «средством опознавания» стал так называемый гребень, прикреплявшийся к верхней части шлема. Описывая эти навершия, которыми могли быть рога, перья или еще более экзотические украшения, многие авторы используют аналогии с масками и даже тотемами. Гребнями украшали шлемы еще воины античной эпохи.[3] Этот декоративный элемент служил устрашению противника. У средневекового рыцарства плюмажи и гребни носили более парадный характер. С течением времени гребень мог стать дополнением герба, передаваясь по наследству. Подобная практика стала особенно характерной для польского и венгерского дворянства, в среде которого представители одного рода носили одинаковые фамильные гребни, иногда дававшие имя всему клану (Пастуро, 2003, с. 69).
Как бы там ни было, герб в средневековье стал важнейшим общественным кодом, расшифровывая который можно было узнать о происхождении человека, семейных (в том числе брачных) связях, об истории приобретения титулов и земельных владений. Конечно, только один наследник, старший в первой по старшинству ветви, владел «полным» фамильным гербом. Младшие сыновья обязаны были вносить в герб небольшие изменения, так называемые бризуры. Женщины наследовали отцовский герб, а выходя замуж объединяли его с гербом супруга.
Возникнув на поле боя, гербы очень скоро стали востребованными всеми сословиями. По-видимому, потребность в символике, простой, наглядной и очевидной современникам, отвечала потребностям представителя той эпохи, нуждавшегося в самоидентификации и подтверждении своей принадлежности гильдии купцов, цеху ремесленников или, тем более, древнему дворянскому роду. Нарисованные символы стали выполнять очень важные информационные функции. Они служили средством общения, консолидации и размежевания. Любопытно, что графические символы стали необходимы и получили распространение в «варварских» частях бывшей римской империи, где объединяющую роль играл раньше латинский язык. По-видимому, не будет преувеличением сказать, что геральдические символы в эпоху средневековья стали надэтническим языком общения.
За короткий промежуток времени геральдическая лихорадка охватила Европу, и существование свободного человека без герба стало просто немыслимым. Мало того, на средневековых гравюрах можно видеть дьявола, держащего в руках щит с персональным гербом! Обычно это изображения трех зеленых жаб или простой щит с изломанными линиями (Пастуро, 2003, с. 85). В баварском манускрипте позднего средневековья придуман герб для Бога: вилообразный крест, символизирующий троицу, а на гребне голубь, в напоминание о Святом Духе (Пастуро, 2003, с. 86). Альбрехт Дюрер даже разработал герб для Смерти (Пастуро, 2003, с. 30). На этом фоне уже не выглядит удивительным наделение гербами персонажей античной литературы, например, действующих лиц «Энеиды» Вергилия.
3
Можно вспомнить и перья в головном уборе американских индейцев. По мнению французского специалиста в теории знаков Люка Бенуаса (2004), они служат символом высшей духовной власти великих вождей. Он проводит аналогию между этим украшением и крыльями, прикрепленными к ногам посланника богов Гермеса, воплощающими идею освобождения от силы тяжести, способность к полету и связь с небесным миром.