Страница 7 из 11
На фоне предсказуемого поражения КПРФ очень показательным фактом пренебрежения интересами молодежного электората стал провал СПС на думских выборах. Стратегию правых оценивать трудно, потому что, скорее всего, ее не было вовсе. Все началось со шпиономании, когда главного креативщика СПС Эльдара Янбухтина обвинили в двурушничестве и с треском выгнали из СПС. После этого правые обратились к Марине Литвинович, оставившей Фонд эффективной политики и не получившей вожделенную должность руководителя Управления внутренней политики Администрации президента. Чем руководствовались эспеэсники, понятно: Литвинович работала на прошлых выборах 1999 года на команду Бориса Немцова – Ирины Хакамады – Сергея Кириенко, которая тогда одержала убедительную победу. Высоко ценились и связи Марины с известными интернетчиками – Владиславом Бородулиным, главредом «Газеты.Ру», Антоном Носиком, главредом «Ленты.Ру», и Михаилом Гуревичем, главредом «Утро.Ру». Отметим, что Литвинович тоже изгнали из штаба СПС в сентябре 2003 года, после чего креативить посадили Андрея Трапезникова, и, наконец, палочку-выручалочку – Альфреда Коха, на которого, кстати, потом пытались списать вину за провал партии.
Марина Литвинович начала активную деятельность в Интернете, а также предложила стратегию «от дома к дому». Как ей удалось убедить руководство партии, что Интернет – электорально значимый ресурс, неизвестно, но на сетевые игры были потрачены немалые средства. Также немалые средства были потрачены на публикации «программных» статей в СМИ. Это, конечно, неплохо, но недостаточно для победы на выборах, тем более что правые все более и более увязали в войне с «Яблоком». Похоже, что идея «мочить Явлинского» принадлежала той же Литвинович. Этим охотно занялись многие московские и региональные политтехнологи, осваивая бюджеты на черном пиаре и «заказухах». «Яблоко» не оставалось в долгу, хотя в кулуарах Явлинский довольно потирал руки и говорил, что СПС, ведя против его партии войну, не понимает, что главный его враг – «Единая Россия», и что у самого-то Григория Алексеевича договоренность с Кремлем есть, а потому его «мочить» не будут, а напротив, обеспечат зеленый свет. То, что свет для Явлинского не зеленый, а скорее мигающий с желтого на красный, можно было понять по наезду прокуратуры на Агентство стратегических коммуникаций, возглавляемое Вадимом Малкиным (как и Литвинович, выходцем из ФЭПа). Фактическим результатом обыска в офисе агентства стала выемка «неизвестно откуда» взявшейся наличности в сумме около 600 тыс. долларов, а реальным – заморозка креативной работы на «Яблоко» и некоторое нарушение связей Явлинского с Кремлем.
Но к нашей теме это имеет косвенное отношение. Просто рассказ о том, что творилось в штабе СПС, и о войне с «Яблоком» дает понять, почему никакой стратегии по отношению к собственному электорату у правых не могло быть. Увлекшись тактическими играми, в которых Литвинович, да и Кох очень сильны, СПС не подумал о самом главном – кто будет за него голосовать. Почему-то в партии была стопроцентная уверенность, что правых поддержат все бизнесмены и вся молодежь, по крайней мере образованная.
Что касается бизнесменов, то СПС реально мог рассчитывать лишь на поддержку части олигархов, не кооптированных «Единой Россией» или Администрацией президента в интересах «Единой России». Малый бизнес тошнило от одного упоминания слова «СПС». Особенно негативную реакцию вызывала Хакамада. Те, кто считает владельцев магазинчиков или мастерских стадом, глубоко ошибаются. Это далеко не стадо, а люди, прекрасно ориентирующиеся в ситуации. И, в отличие от молодежи, лозунгами их не увлечь. Эти бизнесмены прекрасно помнили, что Хакамада при Ельцине возглавляла профильное ведомство, призванное улучшить положение малого бизнеса, с чем, безусловно, не справилась совершенно. Бизнесмены видели, что с 1999 по 2004 год правые если и интересовались заботами предпринимателей, то очень небольшого круга лиц, обычно входящих в Российский союз промышленников и предпринимателей и Торгово-промышленную палату. Наконец, любой владелец собственного дела заинтересован в стабильности, а СПС в кампании 2003 года ни о какой стабильности не говорил, символом стабильности, которая все еще воспринималась как благо, была тогда «Единая Россия»[10].
Молодежная стратегия СПС была провальной. Начнем с того, что правые решили, что раз на прошлых выборах за них голосовали студенты, то теперь эти же студенты, подросшие на четыре года и ставшие «офисными мальчиками», также проголосуют за них. На студентов был обращен всего лишь один, причем не особенно артикулированный лозунг относительно отмены призыва и прекращения войны в Чечне.
Власти на это ответили выборами в Чечне, де-факто закрепившими в сознании граждан страны ощущение того, что война завершена, и кампанией пропаганды контрактной службы. Об отмене отсрочек тогда говорилось очень робко, и посему студенты себя не чувствовали на крючке у военкомата.
Несложно догадаться, что вместо того чтобы ходить «от двери к двери», правые должны были ходить «от аудитории к аудитории». Но по сравнению с 1999 годом агитация в вузах страны была значительно слабее и хуже организована, в первую очередь это относится к московским. Конечно, надо учитывать фактор административного ресурса, который тогда был задействован против СПС, но даже это ничуть не оправдывает то, что агитация была направлена на все население страны, а не сфокусирована на молодежной студенческой аудитории.
Политическое позиционирование правых, точнее, отсутствие внятного позиционирования, также принесло СПС серьезный вред. Молодежи нужны четкие установки, «что такое хорошо и что такое плохо». Вместо того чтобы дать несколько тезисов, Ирина Хакамада, Борис Немцов и Анатолий Чубайс вертелись как флюгера, с одной стороны, пытаясь ни в коем случае не задеть «нашего дорогого Путина», а с другой – обвиняя во всех грехах существующий режим. Двойственная и неконкретная позиция не привлекает молодежь, особенно студенчество. Студенчество знает, что это поведение характеризуется философским термином «амбивалентность», но этот термин образованной молодежью воспринимается как ругательство.
Когда же в дело в самом конце кампании вступил сам Чубайс со своей либеральной империей и нападками на Рогозина, студенчество запуталось еще больше. С одной стороны, Чубайс – всероссийский аллерген – стал лицом партии, к которой в принципе студенты негатива не испытывали. С другой – этот же Чубайс выступил с откровенно идиотским документом, который никто из его потенциальных избирателей не собирался не только читать, но даже открывать. Наконец, с третьей – Чубайс совершил серьезную ошибку, выбрав в качестве спарринг-партнера Дмитрия Рогозина. Пусть Дмитрий Олегович никакой не харизматик, пусть Чубайс с Леонидом Гозманом размолотили его в пух и прах во время теледебатов, но главное, что до рядового избирателя, на которого ориентировался Рогозин, тот смог донести простую мысль: «Смотрите – я выступаю за вас, за ваши права, за Россию, за Родину, а меня, такого патриота, гозманы и чубайсы, широко известные своей „любовью“ к простому народу, обвиняют в фашизме!» А ведь среди аудитории, на которую работала «Родина», было и то самое студенчество, за которое должен был бороться СПС…
За несколько дней до выборов правые завесили тревожными красными баннерами весь Рунет. Красно-белые, а затем черно-белые баннеры разместили самые крупные порталы, такие как «Мейл.Ру», «РБК.Ру», «Яндекс.Ру» (в кампании отказался участвовать только «Рамблер.Ру»), что по самым скромным подсчетам должно было обойтись в 100 тыс. долларов, а учитывая «политическую наценку», скорее всего, стоило раза в три дороже. Эти баннеры представляли собой обращение к некоему абстрактному белому воротничку или офисному мальчику с призывом не допустить в стране диктатуры, ликвидации свободы слова и тому подобными либеральными страшилками, буквально умоляя прийти и сделать «правильный выбор». Представляется, что результат правых был вполне адекватным проведенной кампании: 3,97% у СПС и 4,3% у «Яблока».
10
Недавно я получил интересное рассуждение, отчасти опровергающее постулат о заинтересованности мелкого бизнеса в стабильности. Очевидно, интерес имеет пределы, связанные с параметрами стабильного состояния. Вот что рассказал совладелец небольшой московской частной школы, не какой-то вальдорфской или прочей, а просто общеобразовательной: «Сейчас нам стабильно плохо! Еле выживаем! Каждую катастрофу нам удавалось, пользуясь хаосом, чего-то оторвать. В дефолт 1998-го мы прикупили еще один домик. В следующей революции вряд ли удастся. Но хотя бы на период катастрофы чиновники становятся осторожнее и пугливее. Потом опять все возвращается к состоянию, как сейчас. В долгосрочной перспективе революция нам ничего не даст. Но хоть несколько месяцев послабления, может год, пока чиновники еще не опомнились». (Примеч. М. Кордонского.)