Гнев дракона.

–Поэтому надо успеть вывести из строя всех Повелителей, – глухо ответил Саэхан. – За мной, и во имя всех ветров – тихо! Крылатые беззвучно спикировали во внутренний двор драгнизона.

Трое патрульных не успели даже вскрикнуть, как были разорваны на кусочки. Саэхан резко указал на приземистое деревянное здание.

–Сжечь! – бросил он злобно. – Остальные – выводите детей! Канг попытался возразить, однако Шерхан положил руку ему на крыло.

–Молчи, сын. – сказал алый дракон. – Настало время воинов. Саэхан – действуй.

–Давно пора! – прорычал дракон. Сорвав со стены одного из детских бараков толстую утепляющую ткань, он отряхнул её от снега и обмотал вокруг рогов, прикрыв тем самым Щит. Драконы встрепенулись.

–Правильно! – Шерхан последовал примеру брата. – Канг – помогай выводить детей, и не мешай нам. Драггер, Аданис, ещё шестеро – за мной!

Операция растянулась на несколько часов. Молодые драконы и драконессы, разбуженные среди ночи, прижимались друг к другу, ничего не понимая и боясь покидать бараки. Канг со своим отрядом убеждал, кричал, объяснял и приказывал… А снаружи доносились вопли сгорающих заживо Повелителей. Шерхан, Саэхан и остальные драконы окружили пылающее здание и добивали всех, кто пытался спастись. Несколько воинов, патрулировавших дальние секторы драгнизона, перелезли через частокол и пытались бежать в Танталас. Их ждал отряд вольных драконов, собранных Волком в горах Тир-на-Драго… К утру всё было кончено. Опустевший драгнизон пылал ярким заревом, спасённые заложники грелись у заранее заготовленных костров в холмистой степи северного Даналона. Большой отряд металлических драконов во главе с Хирсахом и Драко до утра помогал матерям переносить через горный хребет маленьких, ещё не умеющих летать драконят. В драгнизоне остались только Канг и прилетевший под утро Волк. Алый мрачно смотрел на огонь.

–Ты был прав, предупреждая о бойне. – сказал он угрюмо.

–Бойни не будет, – синий дракон тяжело дышал после третьей бессонной ночи. – Крылатых не выпустят из Даналона. Все металлические предупреждены и патрулируют горы, Драко сообщил о готовности лагерей для беженцев… Пока всё идёт по плану. Канг кивнул в сторону кучки перегоревших Щитов.

–Это тоже?

–Тайга уже придумала, как без них обойтись. Волк поднял голову и указал на небо.

–Она сейчас там, в космосе. Вместе с ней работает третий гость нашего мира – дракон Скай Фалькорр, обладающий магией. К вечеру этого дня власть Повелителей падёт окончательно. Канг помолчал.

–Начало положено.

–Впереди долгая работа…

–Именно. Молодые драконы посмотрели друг на друга.

–Как дела в других драгнизонах?

–Успех везде, – отозвался Волк. – Операция в Танталасе была последней, остальные драконы уже размещены в юго-западных степях Даналона. Что там творится, Канг! Четыре тысячи крылатых, почти половина из которых – дети и едва ставшие на крыло подростки… Драко не спит седьмую ночь. Молчание.

–Им не грозит опасность от толп фанатиков, способных пойти против приказа Арта?

–Нет, – жёстко ответил Волк. – Об этом я позаботился в первую очередь. Канг кивнул в сторону догоравшего здания.

–А как на это смотрит твой бескрылый друг?… Синий дракон поник.

–Негоро остался в горах. – с трудом произнёс крылатый. – Он сказал, что предавать друзей не станет, но смотреть на гибель преданных им сородичей – просто не может. Я в таком долгу перед этим человеком, что никогда не сумею его отблагодарить. Алый помолчал.

–Да, ему сейчас не позавидуешь.

–Ради меня он стал предателем, Канг, – тихо ответил Волк. – Он предал свой род, свой вид – ради друга. Даже не друга… Ради дракона.

–Тогда ты должен благодарить судьбу, Волк. – негромко сказал Канг. – Благодарить судьбу, что на твоём пути встретился такой друг.

–Я понимаю, Канг. – едва слышно отозвался крылатый. – И ещё я хорошо понимаю, что Негоро немолод. Ему больше сорока лет, а для людей это уже закат жизни… Волк поднял на Канга беспомощный взгляд.

–Что стану я делать, когда он умрёт?… – с болью спросил дракон. – Что стану я делать, когда старость заберёт моего лучшего друга, а я всё ещё буду молод?!… Алый помолчал.

–Волк. Найди себе подругу, – сказал наконец Канг. – Заведи семью, не отказывайся от полноценной жизни. Ты молод и умён, у тебя все задатки выдающегося дракона. Перед тобой лежат века блистательной жизни, свобода и изобилие. Не живи в прошлом, друг. Синий дракон долго смотрел в пламя, не отвечая алому. Медленно закрыл глаза.

–Не могу. – глухо сказал Волк. – В тот день я навсегда потерял надежду познать счастье. Моё счастье было убито на моих глазах. Он повернулся к другу.

–Когда закончится этот кошмар, когда крылатые получат свободу и борьба наконец перестанет быть необходимой, в тот час я потеряю смысл жизни. В тот час для меня останется лишь одна цель – вернуть Негоро всё то добро, что я от него видел. И если в тот час Негоро уже не будет на свете… Волк молча распахнул крылья и взмыл навстречу хмурому утреннему небу. Канг проводил его долгим взглядом.

–Завидую тебе, друг. – сказал он тихо. – Завидую. Потому что борьба – вечна, как сама жизнь. И значит, перед тобой всегда будет цель, к которой можно стремиться. Крылатый вздохнул.

–Можно ли назвать такую долю иначе, чем счастьем?… Застонал воздух.

Викинг кругами планировал в шахту. Глубина этой чудовищной пещеры поражала воображение; дракон уже опустился не менее чем на семьсот метров от уровня земли, а дна всё ещё не было видно. Зато холод больше не ощущался – начинало действовать глубинное тепло недр планеты. Повышалось давление. У Викинга слегка болели уши, дыхание стало затруднённым. Молодой дракон никогда не интересовался горной наукой, поэтому не понимал, какая опасность грозит ему с повышением давления.

Гладкие, оплавленные стены шахты тянулись почти вертикально вниз, лишённые всяких конструкций или уступов. То и дело попадались трещины, тёмные проломы – пещере было очень много лет. Однако общая сохранность колоссальной постройки потрясала; Викинг не мог представить себе объём работы, потребовавшейся для создания этой грандиозной пещеры. Диаметр шахты доходил до сотни метров. Через десять минут планирования, когда дракон уже опустился более чем на километр от входа, в стене шахты показалась огромная трещина.