Страница 20 из 57
— Да, моя ты Саша! Ты смогла передать радость напитку, теперь нам всем станет легче… У тебя получилось!
— Вроде каждое слово по отдельности понятно, а вот общий смысл… — Саша прислонилась к стойке. — Разве так бывает?
— Бывает, еще и не такое бывает, — кивнул Васильич.
— А зачем вам моя радость? Кто вы такие? Чем вы занимаетесь?
Ей не было страшно или тревожно, только любопытно. Видно, она к ним уже немного привыкла. Странности этого бара и его посетителей стали частицей ее жизни…
Андрей коснулся ее руки:
— Мы мирные граждане, разве забыла? Налей кружку радости, солнышко!
Васильич протянул ей еще один бокал, и Саша уже уверенней нацедила напиток цвета пива, потом взглянула на Андрея, в его теплые серые глаза, и дунула на пену. Жидкость заиграла желтыми и оранжевыми пузырьками, и Андрей отчего-то смутился:
— Ну да, все будут знать, о чем ты думаешь…
Он глотнул из бокала, и по лицу его разлилось блаженство, какого Саша еще никогда не видела в жизни. Васильич присел на стул:
— Ух ты, господи, прям камень с души упал… Саша, ты даже не представляешь, что это означает для нас всех!
— Признаться, нет, — качнула головой Саша.
Дверь распахнулась, и в бар ввалилась сладкая парочка — Феля с Марьяной. Увидев разноцветный напиток в бокалах, Марьяна возбуждённо взвизгнула:
— О, праздник, а нас не позвали!!!! Я тож хочу!!!! Сашечка, плиз, деточка, наливай нам тоже!
Саша с удовольствием нацедила два бокала. Марьянин напиток получился искристо-красный, а Фелин — зеленовато-синий. Попробовав, Марьяна расслабилась, а Феликс, наоборот, оживился, начал удачно шутить, вся компания веселилась, на них было приятно смотреть. Васильич совсем успокоился, сидел с Ярославной на груди, почесывая ее блестящую шкурку.
И тут пришел Миша. Как всегда, холодно и равнодушно глянул на Сашу, и своим бесцветным голосом попросил:
— Дай радости, пожалуйста.
Саша с каким-то особым трепетом налила пиво радости в бокал, дунула на пену, думая о прекрасном солнечном дне и о бликах света в листьях березы под окном. Серебристо-золотистые пайетки запузырились в бокале, и Саша поставила напиток перед Мишей.
И, повинуясь некому неясному инстинкту, неожиданно для самой себя ласково коснулась его щеки.
Мишина рука легонько прижала ее ладонь, и словно остановилось время. Она погрузила глаза в его темные зрачки, ожидая увидеть пустоту и безучастность, но встретила добрый теплый взгляд. Мишаня открыто улыбнулся ей, и Саша ответила тем же. Все остальные словно исчезли в некой прозрачной вате, окружившей ее и Мишу. Саша видела их, слышала беспокойную речь, но в тумане, издалека… Существовали только два человека, две пары глаз, две улыбки.
— Спасибо, — тихо сказал Миша.
— За что?
— За радость. И за этот жест…
— Не понимаю…
— Так давно без простого человеческого контакта… — Миша не жаловался, он продолжал улыбаться, и Саша снова ощутила острый приступ непонятной жалости. Словно этот странный непроницаемый парень нес на своих плечах всю тяжесть мира…
Он невесомо погладил её руку пальцем, и Саша ощутила странную легкость во всем теле… Никогда раньше и никогда после этого ей не было так спокойно…
Андрей же волновался рядом с ней, не осмеливаясь тронуть ни ее, ни Мишу:
— Сашка, блин, пусти его… Убери руку! Саша!!! Васильич, ну сделай же что-нибудь!
Васильич напряженно смотрел на Сашу, качая головой:
— Не мельтеши, Андрюха, подожди…
— Да чего ждать то! — вышел из себя Андрей. — Надо что-то делать!
— Прекрасно знаешь, что делать нечего, — философски заметил Васильич, не отрывая взгляда от застывших в одной позе молодых людей. — Я Мишане доверяю, ничего с Сашей не случится…
— Да посмотри же, у нее уже губы синеют! — закричал Андрей. — Сашка!!! Вернись!!! Сашка…
Она слышала его сквозь туман, но ей не хотелось отвечать… Миша тихо сказал ей:
— Извини…
— Да за что?
— Потом поймешь… Просто не смог удержаться… Больше не буду.
Он улыбнулся так счастливо и ласково, что Саша аж задохнулась от эмоциональной волны, окатившей ее с ног до головы.
Миша еще раз сказал:
— Спасибо, — и убрал руку, одновременно оттолкнув Сашину ладонь.
Туманная вата испарилась, и Саша покачнулась на непослушных затекших ногах. Голова закружилась, и она упала бы, если бы Андрей не подхватил её. Склонившись над ней, он тревожно позвал, пытаясь нащупать едва бьющуюся жилку на шее:
— Саш, ответь, ты в порядке?
Марьяна обошла стойку и тоже склонилась над Сашей. Та видела их как в полусне, слышала эхо их голосов, но никак не могла придти в себя…